рочитываю и бросаю в канал, — это же значит, что ты никогда его не получишь, тебя лишают законного права самой вскрывать собственную корреспонденцию, и все благодаря венецианскому наплевательству. Я всерьез подумываю написать обо всем этом венецианскому дожу.
Пауза.
Собственно, я потому и не взял письмо и не принес тебе, что на моем месте свободно мог оказаться совершенно посторонний человек.
Пауза.
Они же не знали и никак не могли знать, что я твой муж.
Эмма. Недотепы.
Роберт. Да, на свой веселый средиземноморский лад.
Пауза.
Эмма. Это письмо от Джерри.
Роберт. Да, я узнал почерк.
Пауза.
Как он там?
Эмма. О'кей.
Роберт. Ладно. А Джудит?
Эмма. Прекрасно.
Пауза.
Роберт. Про детей что-нибудь пишет?
Эмма. Да вроде ничего.
Роберт. Тогда, надо полагать, с ними все в порядке. Иначе бы написал.
Пауза.
Еще какие новости?
Эмма. Да никаких.
Долгая пауза.
Роберт. Тебе очень хочется на Торчелло?
Пауза.
Сколько раз мы были на Торчелло? Два раза. Я помню, тебе очень понравилось, когда я возил тебя в первый раз. Ты влюбилась в это место. Когда ж это было — лет десять назад? Вроде бы… через полгода после свадьбы? Ну да. Ты помнишь? Интересно, как тебе там завтра понравится.
Пауза.
Как ты находишь Джерри в эпистолярном жанре?
Эмма отрывисто смеется.
Ты дрожишь? Холодно?
Эмма. Нет.
Роберт. Одно время он мне тоже писал. Длиннющие письма о Форде Мэдоксе Форде. И я ему писал, можешь себе представить. Тоже длиннющие письма… о Йетсе, надо думать. Мы тогда оба редактировали поэтические журналы. Он в Кембридже, я в Оксфорде. Ты знала об этом факте? Мы были очень способные молодые люди. И закадычные друзья. Мы и сейчас закадычные друзья. Все это было задолго до моей встречи с тобой. И до вашей встречи. Все хочу вспомнить, когда я вас познакомил. И никак — ничего не помню. Но ведь я вас знакомил? Наверняка. Когда же? Может, ты помнишь?
Эмма. Нет.
Роберт. Совсем не помнишь?
Эмма. Не помню.
Роберт. Странно.
Пауза.
Он не был шафером на нашей свадьбе?
Эмма. Прекрасно знаешь, что был.
Роберт. Ну конечно. Тогда, наверное, я вас и познакомил.
Пауза.
Для меня в письме ничего не было?
Пауза.
Никаких деловых соображений, издательских планов? Он не открыл какой-нибудь новый оригинальный талант? Старина Джерри очень талантливый искатель талантов.
Эмма. Для тебя ничего.
Роберт. Для меня ничего. Не любит он меня.
Эмма. Он меня любит, а я его.
Роберт. Да. Конечно. Так я и подумал, что-то в этом роде.
Эмма. Когда же?
Роберт. Что — когда?
Эмма. Когда ты это подумал?
Роберт. Вчера. Только вчера. Когда узнал его почерк на конверте. А до вчерашнего дня ни сном ни духом не подозревал.
Эмма. Понятно.
Пауза.
Мне очень жаль.
Роберт. Жаль?
Долгая пауза.
А как же вы… устраиваетесь? Это же не так просто. У тебя двое детей, у него двое детей, да еще жена в придачу…
Эмма. У нас есть квартира.
Роберт. А-а, понял.
Пауза.
Хорошая?
Пауза.
Квартира. Он солидно обставлен… ваш роман.
Эмма. Да.
Роберт. Давно это?
Эмма. Порядочно.
Роберт. А если точнее?
Эмма. Пять лет.
Роберт. Пять лет?
Пауза.
Неду год.
Пауза.
Ты меня слышишь?
Эмма. Да. Он твой сын. Джерри был в Америке. Два месяца.
Долгая пауза.
Роберт. Он писал тебе из Америки?
Эмма. Конечно. И я писала.
Роберт. Ты ему сообщила, что ждешь ребенка?
Эмма. Не в письме.
Роберт. А когда сообщила, ему приятно было узнать, что отцом буду я?
Пауза.
Мне всегда нравился Джерри. Честно говоря, он мне больше тебя нравился. Пожалуй, мне самому надо было завести с ним роман.
Долгая пауза.
Слушай, тебе очень хочется ехать на Торчелло?
1973 год, позже
Квартира. 1973. Лето.
Эмма и Джерри целуются. В руках у нее корзинка и сверток.
Эмма. Милый.
Джерри. Милая.
Не отпускает ее. Эмма смеется.
Эмма. Дай я поставлю.
Ставит корзинку на стол.
Джерри. Что там?
Эмма. Завтрак.
Джерри. Какой?
Эмма. На твой вкус.
Джерри разливает вино.
Как ты меня находишь?
Джерри. Прелесть.
Эмма. Хорошо я выгляжу?
Джерри. Хорошо.
Передает ей стакан.
Эмма(пробуя). Ммм…
Джерри. Как там было?
Эмма. Прелестно.
Джерри. Ездила на Торчелло?
Эмма. Нет.
Джерри. Почему?
Эмма. Уже не помню. Не то катера забастовали, не то еще что.
Джерри. Катера забастовали?
Эмма. Ну да. Как раз в тот день.
Джерри. Понятно. А на гондолах нельзя было?
Эмма. Гондолы на Торчелло не ходят.
Джерри. В старину ходили. Когда не было катеров. Иначе как туда добирались?
Эмма. На гондолах туда несколько часов.
Джерри. Пожалуй, да.
Пауза.
Получил твое письмо.
Эмма. Молодец.
Джерри. А ты мое?
Эмма. Конечно. Скучал?
Джерри. Да. Вообще-то я тут прихворнул.
Эмма. Что такое?
Джерри. Да так, схватил простуду.
Она целует его.
Эмма. Соскучилась.
Окидывает комнату взглядом.
Ты что, не заходил сюда?
Джерри. Нет.
Эмма. Придется пылесосу поработать.
Джерри. Потом.
Пауза.
Я утром с Робертом говорил.
Эмма. Да?
Джерри. Поведу его в четверг обедать.
Эмма. В четверг? А чего ради?
Джерри. Моя очередь.
Эмма. Нет, почему ты должен вести его обедать?
Джерри. Потому что моя очередь. В прошлый раз он водил.
Эмма. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Джерри. Не понимаю. О чем?
Эмма. Что стоит за этим обедом?
Джерри. Ничего не стоит. Мы водим друг друга обедать тысячу лет. Он меня, потом я его.
Эмма. Ты меня не так понял.
Джерри. А как надо?
Эмма. Ладно, в двух словах. Вы часто встречаетесь или обедаете, чтобы обсудить какого-то писателя или какую-то книгу. Так? Вот за такими встречами или обедами что-то стоит.
Джерри. Ну, значит, за этим обедом ничего не стоит.
Пауза.
Эмма. Ты без меня не открыл каких-нибудь новых писателей?
Джерри. Нет. Сэм упал с велосипеда.
Эмма. Да что ты!
Джерри. Потерял сознание. Почти минуту был без сознания.
Эмма. Кто с ним был? Ты?
Джерри. Нет, Джудит. Сейчас все нормально. А потом еще я слег.
Эмма. Бедный ты мой.
Джерри. Так что время пропало даром.
Эмма. Теперь все наладится, раз я вернулась.
Джерри. Конечно.
Эмма. Да! Ведь я прочла твоего Спинкса.
Джерри. Как он тебе?
Эмма. Превосходная книга.
Джерри. А Роберту совсем не понравилась. Отказался издавать.
Эмма. Что он собой представляет?
Джерри. Кто?
Эмма. Спинкс.
Джерри. Спинкс? Худой такой. Под пятьдесят. Всегда в темных очках. Живет один, снимает квартиру. Вроде нашей. Такой весь… отрешенный.
Эмма. Ему нравится снимать квартиру?
Джерри. Да.
Эмма. Мне тоже. А тебе? Еще нравится? Нравится тебе у нас?
Джерри. Замечательно, что здесь нет телефона.
Эмма. А то, что здесь я, замечательно?
Джерри. Ты тут вполне кстати.
Эмма. Готовлю тебе и всячески угождаю.
Джерри. Ты умница.
Эмма. Я кое-что купила в Венеции. В хозяйство.
Разворачивает сверток, достает скатерть. Расстилает ее на столе.
Нравится?
Джерри. Прелесть какая.
Пауза.
Эмма. Как ты думаешь, мы с тобой когда-нибудь съездим в Венецию вместе?
Пауза.
Вряд ли, да?
Пауза.
Джерри. Ты считаешь, что в четверг, или не в четверг, я не должен идти обедать с Робертом?
Эмма. С чего ты взял?
Джерри. Ты считаешь, что мы с ним вообще не должны видеться?
Эмма. Я этого не говорила. Как вы можете не видеться? Не городи чепухи.
Пауза.
Джерри. Я тут без тебя чуть с ума не сошел. Сидел, ковырялся с юристами в договоре. И хоть убей, не мог вспомнить, куда девал твое письмо. Не мог вспомнить, клал я его в сейф или не клал. Придумал какой-то повод, полез в сейф — нет письма. И этим чертовым договором надо заниматься. А у меня в голове одно: как оно лежит где-нибудь дома, как его находят…
Эмма. Ты нашел его?
Джерри. Дома, в шкафу, в кармане куртки.
Эмма. Господи!
Джерри. А несколько месяцев назад — я тебе не говорил — тоже была история. Мы с тобой как-то вечером встретились, посидели в баре. Около восьми я был дома, вхожу, Джудит говорит: привет, ты сегодня поздновато. Виноват, говорю, встретил Спинкса, немного выпили. Спинкса, говорит, как странно, он только что звонил, пять минут назад, хотел с тобой поговорить и ни словом не обмолвился, что вы виделись. Я говорю: Спинкс — бестолочь, какой с него спрос. Наверное, что-нибудь хотел сказать, потом забыл, а теперь вспомнил. Сейчас я ему позвоню. Поднялся к ребятам, потом сели ужина