Он опустил ее на скамейку. В полутьме, освещенные лишь тусклым лунным светом и далекими отблесками уличных фонарей, смутные видения кремовой кожи ее обнаженных плечиков, изящной шейки возбуждали в нем дикое и одновременно столь незнакомое желание, которое никакой женщине еще не удавалось пробудить. Оно не было похожим на слепую и животную похоть. Скорее в нем таилось нечто сокровенное — сладкое и нежное очарование пробужденной страсти.
Ланс вновь припал к ее припухшим от поцелуев губам своим жадным ртом, лаская ее, впитывая ее дыхание. Он поглаживал пальцами ее отвердевшие от возбуждения соски и, похоже, никак не мог остановиться. Внезапно руки его проникли под юбку, принялись скользить по гладкой коже ее бедер. Их поцелуи стали еще более страстными. Губы его касались ее щек, продвигались по ее шее; Белла дрожала от их обжигающего напора и ощущения его рук на своей обнаженной коже. Разум твердил о необходимости сопротивления настырному вторжению, однако она больше не могла бороться, чувства ее были оглушены шквалом эмоций. Все существо словно погрузилось в пламя, изысканные ощущения переполняли ее. Его прикосновения, его запах — все это вместе пронзало ее насквозь. Белла почти не заметила того момента, когда он поднял ее с мраморной скамьи и опустил на холодную, мягкую и сладко пахнущую ночной прохладой траву.
Их тела сплелись, и весь мир наполнился страстью, неясными всхлипами и жаром. Из бального зала доносились звуки музыки и гул голосов, где-то в глубине сада раздавалось уханье филина, однако любовники были глухи и слепы, не замечая ничего, кроме яростного желания. Когда Ланс задрал ее юбки, Белла краем глаза увидела полоску кожи своих округлых бедер, чуть выше шелковых чулок, блеснувшую в лунном свете. Ей показалось, что она уже слишком долго задерживает дыхание, ее лицо и груди горели от сжигавшего их пламени. Высвободив ее грудь из лифа платья, Ланс ласкал, целовал посасывая ее губами. Изабелла никогда не испытывала ничего подобного, и новое невероятное ощущение едва не свело ее с ума.
Дрожь охватила все ее тело, и она желала, превыше всего на свете, почувствовать, как его крепкое поджарое тело прижимается к ней. Ланс продолжал целовать и ласкать ее, пока все ее мысли и эмоции, сердце и разум не превратились в жидкое пламя. Он пробудил ее потаенные стремления, освободил ее страсти, и она уже больше не могла ни в чем ему отказать. Белла повиновалась желаниям своего естества, полностью подчинившим разум и подхватившим с чарующей и одновременно ужасающей своим напором силой. Ланс опустился на нее и вошел в ее лоно, Белла судорожно прижала его к себе, и с уст ее сорвался крик боли и наслаждения. Трепеща в его объятиях она не чувствовала ничего, кроме дикого экстаза, охватившего ее, когда они слились в единое целое, дополняя друг друга в самом сокровенном акте занятия любовью.
Ланс торжествовал, держа ее нежное, гибкое молодое тело в своих объятиях. Ее тонкие, изящные руки обвивали его шею, их уста жадно тянулись друг к другу, он наслаждался ее теплотой и влагой. Ланс, вдоволь познавший плотские удовольствия, бывшие всегда доступными для него, никогда, до встречи с Беллой, не держал в объятиях женщину не только юную, но и невинную, нетронутую и чистую, безмятежная, невозмутимая красота которой приводила его в восторг.
Когда все закончилось, Белла на некоторое время потеряла способность мыслить. Она не могла воспринимать ничего, кроме свежих воспоминаний о невероятной радости, чего-то огромного и значительного, только что случившегося с ней, чувства, не сравнимого ни с чем по глубине и накалу. Открыв глаза, она увидела склонившееся над ней лицо Ланса. Желая остановить мгновение и еще раз вкусить его близость.
Изабелла была разочарована, когда он отстранился и встал, принявшись спокойно поправлять свой костюм. Белла села на траву, пребывая в смятении, тело ее все еще вибрировало от жара страсти и ощущений его плоти внутри себя. Она не могла поверить, что решилась отдаться ему, испытывая чувства и эмоции, недоступные ее собственному пониманию.
Ланс взял ее за руку и помог встать. Он улыбнулся, наблюдая за тем, как она пытается привести себя в порядок. Белла с облегчением осознала, что они в саду одни и никто не отправился их искать.
— С тобой все в порядке? — спросил он, протягивая руку и нежно гладя ее щечку.
Он смотрел на нее с высоты своего роста пронизывающим, проницательным взглядом. Глаза ее казались темными и огромными на прекрасном, бледном лице, кожа сияла подобно тонкому шелку в неясной полумгле. Изабелла околдовала его, словно языческая статуя, отвечая не как девочка, а как чувственная, соблазнительная женщина. Ланс не был разочарован. Однако практически неконтролируемое влечение к ней собственного тела потрясало, нервировало и раздражало его. Нет, он больше не притронется к ней, пока она не станет его женой.
Белла кивнула, опустив глаза и разглаживая юбки, внезапно смущенная его присутствием. Даже находясь в пучине желания, она осознавала, что собирается отдать ему то, что по праву принадлежит только мужу, а поскольку Ланс и должен был стать ее супругом, как ни странно, Изабелла не испытывала стыда, сомнений или желания ему противиться. Почему бы не подарить ему то, что он так откровенно требовал, думала она, и что ни одна женщина не сможет удержать, если мужчина вознамерился взять это силой или хитростью?
— Сожалеешь? — задал вопрос лорд Бингхэм.
— Да, — призналась Изабелла. — Я… я хотела бы, чтобы ты подождал, пока… пока мы не поженимся… прежде чем сделать это. Мне говорили, что девственность представляет собой бесценный дар женщины своему супругу. Если вы раздумаете жениться на мне, кому я теперь нужна?
— Если я дал слово, Белла, я никогда не возьму его обратно. Мы поженимся, и тот факт, что несколько минут назад ты перестала быть девственницей, не значит для меня ровным счетом ничего. Лично я никогда особенно не ценил девственность. — Он пожал плечами с полным безразличием. — Это не имеет значения. — Лорд Бингхэм взял ее за руку. — Ты готова вернуться в зал?
— Да, я думаю, мы должны это сделать.
Когда он вел ее обратно в бальный зал, Белла отчаянно желала, чтобы он не был столь бесцеремонен по отношению к ее утраченной девственности. Она хотела, чтобы этот дар оказался более важным для него.
По залу уже разошелся слух о том, что лорд Бингхэмом публично защитил мисс Изабеллу Эйнсли. Когда они вместе появились на блестящем паркете среди танцующих пар, все решили, что, чем бы ни было произошедшее между ними в спальне дома Бингхэма и породившее столь неприятный скандал, оно больше не имеет значения. Наблюдая за написанным на лице вдовствующей графини Харворт выражением глубокого одобрения, с которым она взирала на танцующую пару, светские завсегдатаи предположили, что вскоре непременно состоится помолвка. Эта вероятность неприятно огорчила поклонников юной леди, и, как бы они ни соперничали между собой за внимание дамы, всех их охватило общее сожаление при виде успеха лорда Бингхэма.
В тот день, когда объявление о помолвке графа Райхилла и мисс Изабеллы Эйнсли, как и было условлено, появилось в газете, Ланс отправился в Хампстед, чтобы обсудить с бабушкой Изабеллы приготовления к свадьбе.
Вдовствующая графиня всегда держала свои эмоции под строгим контролем, а в данном случае она испытывала угрюмое и сердитое смирение по отношению к браку Изабеллы и Ланса Бингхэма. Войдя в гостиную, где ее уже ожидал молодой лорд, леди Эйнсли поприветствовала его и с горьким удивлением задумалась над неожиданным поворотом судьбы. Как могло случиться такое — ее внучка вскоре породнится с семьей, от которой она пыталась держаться в стороне почти пятьдесят лет, и все потому, что в свое время дедушка Ланса Бингхэма отказался от ее любви?
Однако сейчас не время ворошить прошлые обиды. Факт остается фактом — если бы не этот брак, у ее внучки вовсе не было бы шансов найти себе другую достойную партию.
Усевшись у камина в свое любимое кресло с высокой спинкой, графиня кивком указала гостю на стул напротив.
— Изабелла сейчас появится. Она отправилась на конную прогулку по окрестностям и скоро вернется.
Пожилая дама внимательно смотрела на Ланса, когда тот устроился напротив нее, скрестив длинные, обутые в элегантные туфли ноги, сочтя его, несмотря ни на что, дьявольски привлекательным мужчиной.
— Вы должны знать — я бы предпочла, чтобы этого брака никогда не случилось.
— Понимаю… Не сомневаюсь, что моя матушка также не испытает восторга, когда я сообщу ей о предстоящем событии, хотя, безусловно, будет очарована вашей внучкой. Когда ей станут известны все обстоятельства, приведшие к помолвке, она обязательно согласится с тем, что я принял единственно верное в данной ситуации решение.
— Насколько мне известно, ваша мать не живет в Райхилле?
— Да. Ее резиденция в Билтон-Хаус — в доме, в котором я рос. Как вы себе, наверное, представляете, поскольку так же хорошо знакомы с окрестностями, как и я, это всего лишь в трех милях от Райхилла. В настоящее время она находится в Ирландии — в графстве Корк, где вместе с семьей своего мужа проживает моя сестра София. София ожидает первого ребенка, и матушка решила отправиться туда, чтобы побыть с ней какое-то время. Когда мы договоримся о дате свадьбы, я напишу и сообщу ей об этом событии. К сожалению, она может не успеть вернуться домой к венчанию.
— Не могу не согласиться с вашими словами — мне также жаль. Вы достаточно определенно уверены в своем решении жениться на Изабелле?
— Уйдя в отставку, я был убежден, что женитьба не входит в мои ближайшие планы. Однако сделанного не воротишь, и позвольте мне вас заверить, что, когда Изабелла станет моей женой, я буду заботиться о ней и приложу все усилия, чтобы сделать ее счастливой.
В течение следующих пятнадцати минут они обсуждали условия брака и приданое, пока двери в гостиную с шумом не распахнулись и на пороге не появилась Изабелла, привлекая к себе всеобщее внимание.