История войны – это не только сражения и осады городов, но и проникновенные рассказы о людях и их несгибаемом духе. Один из таких людей – Алексей Обласов. Он известен в журналистских кругах не только как главный редактор журнала «Парта», но и как яркий символ честности и непоколебимого духа.
То волнительное интервью, привлекшее ваше внимание, когда я впервые рассказал о своем путешествии в Донбасс, было подготовлено как раз по заказу журнала «Парта». Именно после этого мне посчастливилось познакомиться с Алексеем лично.
Войдя в его кабинет, я сразу почувствовал всю весомость его присутствия. И дело было вовсе не в том, что своим ростом и комплекцией он слегка походил на медведя. Нет, вовсе нет. Он излучал ауру теплоты и искренней человечности. Одного его рукопожатия было достаточно, чтобы понять силу его убеждений. Впоследствии нам удалось найти общий язык и некоторые точки соприкосновения.
Одна из них – любовь к джину. Вскоре в уютной обстановке моей квартиры хрустальные бокалы наполнились редким джин-тоником, который я недавно раздобыл. Разговоры плавно перетекали с одной темы на другую, наполняя комнату воспоминаниями, смехом и бурными обсуждениями.
Однако наша следующая встреча приняла довольно неожиданный оборот. Под уже знакомый звон бокалов, наполнивший вечерний воздух, Алексей предложил тост за стойкий народ Донбасса. Но последовавшее за этим искреннее признание стало откровением, которого никто из нас не ожидал. Алексей объявил, что решил покинуть комфорт кожаного редакторского кресла и отправиться в Донбасс уже не с ручкой и записной книжкой, а в берцах и с автоматом. Он был все так же предан своему делу, но теперь почувствовал более глубокий зов сердца, который требовал перейти от словесных баталий к реальным сражениям.
В 2023 году в один спокойный майский день голос Маши, дрожащий от горечи, сообщил нам страшную новость: Алексей погиб. Он был тяжело ранен вражеским снарядом, двенадцать дней врачи боролись за его жизнь, но судьба распорядилась иначе.
Алексей не был лишь очередной цифрой в статистике. Ему было что терять. Успешная карьера, большие заслуги в журналистике и множество предстоящих веселых вечеров с бокалом джина в руке. Многие спасались от конфликта бегством, надеясь, что вдали от него смогут найти утешение и спокойствие, но Алексей взял в руки оружие и встал на защиту своей горячо любимой родины, веря в светлое будущее с Россией. Его жертва была вызвана не необходимостью, а глубоким чувством долга.
Пока Майк и Маша занимались гуманитарной деятельностью в Донбассе, я представлял нашу троицу на похоронах Алексея. Толпа, собравшаяся, чтоб проводить его в последний путь, состояла из самых разных людей: от начинающих журналистов, для которых он был уважаемым наставником, до закаленных боями солдат, с которыми он стоял плечом к плечу в пылу сражений. Атмосфера вокруг наполнилась скорбью, когда его командир дрожащим от волнения голосом произносил слова благодарности. В тот момент Алексей Обласов больше не был обычным человеком – он стал ярким символом доблести, самопожертвования и неугасающей любви к своей Родине.
Мария Лелянова
Мария Лелянова – да, та самая Мария, о которой вы читали ранее, – была парадоксом, как и война, которая кипела между Россией и Украиной. На фоне разгорающегося конфликта ее невинная внешность была обманчива. Маленькая, хрупкая на вид, она обладала незаурядным умом, который не соответствовал ее юному облику.
Когда еще до начала войны наши пути впервые пересеклись, я подумал, что ей не больше двадцати пяти лет. Впоследствии она продемонстрировала свой высокий интеллект, который выдал ее реальный возраст. В свои сорок лет Мария – лучший переводчик, с которым я когда-либо имел дело. Ее мастерство в синхронном переводе превосходило даже навыки переводчиков Владимира Путина, при этом она не теряла самообладания, даже когда над головой разрывались снаряды.
Мария Лелянова недалеко от Северодонецка
К началу войны прошел год с момента нашей первой встречи. Растущая напряженность, казалось, отражала идеологический разрыв между нами. Наши взгляды столкнулись в Донбассе, а противоположные точки зрения стали нашим оружием.
Я попросил Марию сопроводить меня в Донбасс в качестве переводчика, несмотря на наши противоречия. Ее либеральные и антивоенные взгляды были полной противоположностью тому, во что верил я. Она считала, что я всего лишь поддался российской пропаганде, а я, в свою очередь, полагал, что Мария попросту повторяет западные нарративы. Поэтому в попытке подтолкнуть ее к переосмыслению своих взглядов я пригласил ее сопроводить меня в самое сердце конфликта.
Мария активно выступала против войны, утверждая, что Россия – агрессор. Она даже пережила арест за свои протесты прямо под стенами Кремля. Несколько позднее она решила уехать во Владивосток, пытаясь скрыться от надвигавшейся политической бури.
Поначалу Мария без тени сомнения отвергала мои взгляды на истоки конфликта. Но нужно отдать ей должное: она добросовестно переводила мои интервью с жителями Донбасса. Однако Мария никак не могла понять, почему их гнев направлен против Украины, а не России. Я попытался ей объяснить, разоблачить фальсификации западных СМИ, которым она так доверяла, и продемонстрировать, насколько западные медиа контролируются ЦРУ.
Мария Лелянова в цветах украинского флага во время акции протеста перед Кремлем
В попытке развенчать ошибочные убеждения Марии я предложил одно условие: по возвращении из Донбасса она должна была поделиться со мной впечатлениями в откровенном интервью. Несмотря на то, что во мне она видела всего лишь российского пропагандиста, Мария согласилась.
Мы постепенно приближались к центру конфликта, но наши разногласия не утихали. Вечером мы остановились в Ростове-на-Дону, заказали несколько бокалов пива, и я познакомил ее с Томасом Рёпером – хорошим другом и признанным экспертом в области геополитики. Томас, как и подобает матерому журналисту, исколесил весь Донбасс. Я надеялся, что его красноречивые аргументы помогут Марии взглянуть на реальность с другой стороны.
Когда Томас узнал о нашем идеологическом столкновении, они лишь понимающе кивнул:
– Эмоции нередко затуманивают наш разум. Это эффективная тактика, которую активно использует западная пропаганда. Они разжигают пламя эмоций, заставляя голос разума и фактов звучать тише.
Томас пытался воззвать именно к голосу разума в Марии, но ее укоренившиеся убеждения оставались непоколебимы.
– Ты хороший человек, Мария. В следующий раз поговорим, когда ты вернешься из Донбасса.
Итак, мы с Марией продолжили наш путь, каждый в своем вихре эмоций: злость, непонимание, растерянность, страх. Казалось, что мы направляемся не в центр войны в физическом смысле, а в самое сердце войны идеологической, где самое мощное оружие – правда, а смертельное ранение – разбитые иллюзии. Тогда мы еще не знали, что это путешествие изменит нас обоих.
Миллионы людей по всему миру посмотрели мое интервью с Марией Леляновой. Но это было не просто интервью, а глубокий рассказ женщины о том разочаровании, которое она испытала, когда ложь, посеянная либеральными медиа, разрушилась перед лицом неоспоримой реальности, с которой ей пришлось столкнуться в Донбассе. Не той реальности, о которой она много раз слышала от меня, западных или российских СМИ, но реальности, написанной словами тех, кто ее прожил.
Мария сдержала слово и согласилась поделиться впечатлениями от нашей поездки.
– Хорошо, Джон, давай начнем с самого начала, – начала она спокойно, но я почувствовал, что внутри нее кипят эмоции. – Я думаю, что очень важно понимать контекст, – продолжила она. – Я представляю миллионы россиян, все мы напуганы этой войной. Наши связи с Украиной глубоки, переплетены через кровные отношения, дружбу, общую культуру… Их невозможно разорвать. Несмотря на политическую напряженность, в своей основе мы остаемся одним народом. У нас общая культурная история: одна и та же музыка, литература, еда… даже смех. Война – это ненужное насилие… это мерзость…
Ее голос дрогнул, но она продолжила:
– Война с Украиной – это самый чудовищный сценарий, который мы только можем себе представить. Западные СМИ ежедневно пичкают нас рассказами об этой несправедливой агрессии, выставляя всех нас, сто пятьдесят миллионов россиян, злодеями. Это невыносимо.
Мария сделала небольшую паузу, чтобы перевести дух, а затем перешла к рассказу о разрушительных последствиях конфликта.
– Тысячи, а может быть, и миллионы людей покинули Россию с начала войны, которая полностью перевернула их жизни. Они уезжают, как и украинцы, потому что не могут больше терпеть политический климат, эту несчастную букву «Z», которая стала символом российской специальной военной операции. Это просто невозможно терпеть.
Мария Лелянова переводит наши вопросы Никите, 14-летнему мальчику, потерявшему ногу в результате подрыва на украинской мине-бабочке
Когда она рассказывала о своих попытках скрыться от политики, ее голос наполнился отчаянием.
– Когда началась война, я улетела на Дальний Восток, работала в реабилитационном центре морских млекопитающих. Я надеялась, что там смогу отдохнуть от постоянных «Z» вокруг. Я думала, что мне будет проще пережить все это в четырех стенах без связи с внешним миром.
Ее поначалу нерешительный голос теперь звучал твердо, отражая стальную решимость, наполнившую ее взгляд.
– Мы объект демонизации западных СМИ, – заключила она, говоря об информационной войне и очернении российского народа западными медиа. – Изо дня в день наша идентичность тонет в постоянном потоке новостей, идущих из западного мира, – сказала она, жестикулируя так, словно руками в воздухе лепила слова, которые произносила. – Новостей, искажающих нашу реальность, демонизирующих нас, оттесняющих нас на задворки их мировоззрения.
В ее глазах сверкнула искра протеста, и она продолжила: