Его захлестнуло отвращение.
— Еще одно долбаное заявление, и я...
Он замолчал, пожалев о сказанных словах в ту же секунду, когда они сорвались с языка. Нельзя быть таким безрассудным, нельзя раскрываться перед теми, кому незачем знать, что власть теперь у тебя. Не то они смогут обернуть это против тебя же.
Повесив трубку, он постоял немного, пытаясь вернуть себе спокойствие. Но только снова надев голубую кофту и полежав в ней в постели, он смог вернуться к гардеробу. Мысли о неприятном разговоре пришлось отгонять еще долго.
К месту встречи он пришел на полчаса раньше. Надо все осмотреть, подготовиться, увидеть, как другой войдет, — а потом решить, как сделать первый шаг. Интересно, он придет один или со своей шлюхой. Никакой роли это, в общем, не играло, но он предпочел бы говорить с ним наедине. Паром уйдет только в четверть одиннадцатого, он сам слышал, как он называли время отправления в пиццерии.
Спрятаться внутри терминала среди пассажиров оказалось просто. Чтобы держать под наблюдением главный вход, он сел на скамейку рядом с компанией немолодых похмельных финнов в спортивных костюмах. Без пяти девять он появился, один. Остановился прямо у входа, поставил на пол туго набитую сумку и стал внимательно смотреть вокруг. Юнас не торопился — заставил его ждать, наблюдая, как он то и дело смотрит на часы, озирается по сторонам и пристально осматривает всех проходящих мимо мужчин.
Юнас закрыл глаза, глубоко вздохнул и на мгновение погрузился в темноту наполнявшего его спокойствия. Впервые он знает, что его ждет. Будущее — это награда за все, что довелось пережить раньше. Страх больше не подступит к нему. Непривычное и радостное чувство, полное освобождение, всеобъемлющая благодать.
Он встал и направился к своему врагу.
Молча остановился в метре от него — пусть еще поищет. В конце концов тот, другой, прервал тишину:
— Это вы Андерс?
Юнас кивнул, но молча. Слишком соблазнительным казалось это наслаждение — оттого, что собеседнику явно не по себе.
— Что вам надо? Я немного тороплюсь. — На этот раз в голосе звучало раздражение.
— Спасибо, что нашли время прийти.
Нет, нервничать Юнас не будет — вместо этого он чуть улыбнулся. Возможно, улыбка получилась немного надменной, но это не нарочно. Он смущенно посмотрел на меланжевый пластиковый пол, нужно сыграть свою роль хорошо. Он ищет союзника, так, по крайней мере, должен подумать этот другой, которого нельзя спугнуть, сделав тем самым непригодным для использования. Мужчина по имени Хенрик, изменяя жене, устанавливал правила игры по собственному усмотрению и оказался совершенно не готов к тому, что в партии, которую предлагает ему Юнас, ему придется стать беспомощной пешкой.
Юнас снова поднял взгляд и посмотрел на мужчину Эвы.
— Не знаю, как начать, наверное, лучше сразу сказать все как есть. Я люблю вашу жену, а она любит меня.
Пустота в глазах. Абсолютно бессмысленный взгляд. Мужчина по имени Хенрик мог предполагать все, что угодно, кроме того, что сейчас услышал. Нижняя челюсть опустилась — еще один штрих, который вкупе с пустым взглядом прекрасно дополнял портрет человека, потерявшего контроль над происходящим. Он простоял так довольно долго, с его губ не слетало ни звука, и в мире не существовало ничего, на что Юнас мог бы променять это чувство: он хозяин ситуации. Хотя нет. Существовало. Но Эвой он будет обладать, только когда это заслужит.
— Я понимаю, что для вас это шок, и мне ужасно жаль, что вы испытываете его по моей вине, но все-таки будет лучше, если вы узнаете обо всем. Однажды меня тоже обманули, так что я знаю, как это больно, и я пообещал себе, что никогда не причиню другому то, что пережил сам. Я знаю, до чего предательство может довести человека.
Мужчина по имени Хенрик, неверный муж, рот уже закрыл, но информация, которую он только что получил, явно вывела его из равновесия. Он смотрел по сторонам, словно ища слова, подходящие для ответа.
Юнас задержался взглядом на его губах. Эти губы касались ее, чувствовали ее вкус.
Он сжал кулак в кармане куртки.
— Разве не Эва должна была рассказать мне все это?
— Да, конечно. Я пытался убедить ее, но она не решилась. Ее очень пугала ваша реакция. Я хочу сказать, что ни я, ни она не желаем вам зла, это правда, но мы ничего не можем поделать с нашими чувствами. С нашей любовью. И есть еще Аксель, о котором тоже нужно думать.
Когда прозвучало имя сына, глаза Хенрика потемнели.
— Ради него мы несколько раз пытались все это прекратить, но... Мы просто не можем друг без друга.
Съел, это видно. Выбирать самому — это одно, а быть брошенным — другое.
Это Эва попросила вас поговорить со мной?
— Нет, что вы.
На какое-то время снова наступило молчание.
— Но я делаю это ради Эвы, потому что люблю ее. Она самая потрясающая из всех, кого я когда-либо встречал. Безупречная во всех отношениях. Вы понимаете, что я имею в виду. — Он доверительно улыбнулся, мол, это между нами, мужчинами.
Он видел, как тот, другой, сглотнул.
— И давно вы встречаетесь?
Юнас сделал вид, что думает.
— Примерно год.
— Год! Вы хотите сказать, что ваши отношения с Эвой продолжаются год?
Юнас промолчал в ответ. Все, цель достигнута. Ее честь спасена. Теперь этот урод знает, что женщина, которую он предал, любима. И любит ее более достойный. А этот Хенрик в ее жизни лишний. Его уже выбросили.
Вот так-то. А теперь иди. Чем быстрее, тем лучше.
— Я знаю. Это отвратительно, когда тебя так обманывают, как обманывали вас. Я очень хотел, чтобы вы узнали обо всем раньше и могли сами решить, как поступить. Для нас всех было бы лучше, если бы мы с Эвой с самого начала повели себя честно, но уж как есть так есть. Это, наверное, слабое утешение, но если бы вы знали, как неприятно действовать у человека за спиной. Я правда хочу попросить у вас прощения.
Створки двери за ними раздвинулись, и показалась женщина со светлыми волосами, которая катила сумку на колесиках. Увидев их, она в нерешительности остановилась и посмотрела в другую сторону. Юнас посмотрел на нее, и тот, другой, сделал то же самое. Мужчина по имени Хенрик, который только что узнал, что реальность совсем не такова, как он себе представлял, поднял сумку.
Юнас не удержался:
— Это ваша знакомая?
— Нет, но мне пора идти.
И он сделал движение в глубь терминала, явно опасаясь разоблачить попутчицу.
Юнас остановил его:
— Хенрик, вот еще что. И ради вас, и ради меня. Пожалуйста, не говорите пока Эве, что вам все известно. Она сказала мне, что вас не будет до среды, и за эти дни я постараюсь убедить ее признаться вам, когда вы вернетесь. Это все, что я могу сделать. И хорошего путешествия, несмотря ни на что. До встречи.
Он произнес это и развернулся к выходу, оставив Хенрика на волю его судьбы.
Волю же собственной судьбы он уже знал. Желание росло с каждым шагом, который приближал его к ней.
Надо немедленно поехать и посмотреть на нее, иначе он не вынесет ожидания.
~~~
Когда двери раздвинулись, пропуская ее в здание на Йотгатан, 76, часы показывали четверть десятого. Сквозь стекло тамбура она видела, что в фойе налоговой инспекции уже полно посетителей, но спешить ей некуда. У нее есть три дня на то, чтобы все выяснить, они вернутся не раньше вечера среды.
Она здесь впервые, и где как не здесь можно узнать личный номер человека? Она решила, что, если он у нее будет, дальше все пойдет легко. Черстин упомянула, что в прошлом у Линды были какие-то проблемы. Такая информация может оказаться и интересной, и полезной.
На стеклянной двери висело приклеенное скотчем объявление: «Пожалуйста, возьмите номерок по интересующему вас вопросу».
По интересующему вас вопросу. О том, что ей действительно интересно, она, пожалуй, говорить им не будет.
Четыре варианта на выбор: вопросы налогообложения, работа за рубежом, гражданское состояние, удостоверение личности.
Гражданское состояние — звучит неплохо, она нажала на кнопку и, получив номерок, села на один из многочисленных стульев. Впереди было еще пятнадцать человек. Она огляделась по сторонам. Справа четыре включенных компьютера, она подошла к ним поближе. Может, это что-то вроде самообслуживания? В идеале разговора с сотрудником лучше бы избежать. Один из компьютеров оказался свободным и, придвинув стул, она села за него. Слева от нее расположился мужчина средних лет в клетчатом костюме и небрежно расстегнутой рубашке. На столе рядом с ним лежали бумаги. Он действовал явно со знанием дела.
Простите.
Оторвавшись от монитора, он посмотрел на нее.
— Если у меня есть имя и адрес, я смогу узнать личный номер?
Он кивнул.
— Зайдите в базовый регистр. Под стартовым меню.
— Спасибо.
Последовав инструкции, она увидела перед собой диалоговое окно.
Физическое лицо женского пола. Физическое лицо мужского пола. Юридическое лицо.
Как ни противно ей это физическое лицо женского пола, но именно ее надо найти. Линда Перссон и адрес, который она переписала в садике: Дувнэсгатан, 14,11634, Стокгольм.
Поискав, компьютер нашел соответствие.
740317-2402.
Ух ты! Третье марта семьдесят четвертого! В своем романтическом путешествии они, оказывается, еще и день рождения отмечают.
Давайте празднуйте.
Она переписала цифры, кликнула на «удалить» и снова уселась на свой стул.
— Мне нужно узнать место рождения этого человека. Семьдесят четыре ноль три семнадцать двадцать четыре ноль два.
Женщина напротив застучала по клавиатуре своего компьютера.
— Линда Перссон?
— Да.
— Йончёпинг.
Монитор стоял под углом, она ничего не могла прочитать.
— Что-нибудь еще там указывается?
— Что вы хотите узнать?
— Можно просто распечатать все сведения?
— Конечно.
Принтер выдал бумагу, и женщина протянула ее Зве в окошко. Та поблагодарила и, выпрямившись, начала читать.