Янний обошел кучку детей и продвинулся еще на шаг в сторону своих жертв. Бедра женщины соблазнительно покачивались из стороны в сторону, но он постарался не обращать на это внимания. Сейчас надо сконцентрироваться. Грубо проталкиваясь сквозь толпу, он уловил исходящий от нее аромат мыла и высушенной на солнце одежды. Вытащив кинжал, он шагнул вперед, оказавшись прямо за спиной старого монаха, и отвел руку назад…
Боль пронзила его насквозь. Удар был быстр и точен, вдвое быстрее, чем один удар сердца. Янний ощутил, как лезвие проткнуло кожу на его спине и вошло ему между ребер. Сердце отчаянно заколотилось, сбиваясь с ритма.
Крутанувшись на месте, он выставил перед собой кинжал, готовый ударить напавшего врага, но сзади никого не было. Кроме женщины, смотревшей на него взглядом, в котором полыхал огонь.
«Где же Флавий? Уже мертв?»
Толпа зашлась пронзительными воплями. Янний попытался уйти в сторону, но смог пройти лишь пару десятков шагов и начал падать, споткнувшись о лавку, где торговали кожей. Опрокинув прилавок, он рухнул на землю.
Вокруг него столпились люди. Они кричали, спрашивали друг друга и толкались, поскольку каждому хотелось выяснить, что произошло.
Янний глядел на узкую полоску голубого неба между полотняными крышами палаток. Он хорошо знал, что у него за рана: ему не раз приходилось самому наносить людям такие. Попытался дышать глубже, чтобы заставить сердце биться сильнее и тем самым ускорить конец. Но все равно нужно еще четыре-пять сотен ударов сердца, чтобы…
Посреди толпы, словно призрак, мелькнул декурион Лука. Возник на мгновение и исчез, даже не взглянув на Янния.
Седая старуха склонилась над Яннием и обмакнула палец в лужу крови, расползающуюся под его спиной. Посмотрев на цвет крови, она нахмурилась, и морщины еще глубже прорезались на ее лице. Обернувшись, она что-то сказала стоявшему позади нее человеку, но Янний уже ничего не слышал.
В глазах его начало темнеть, но он успел заметить крупного мужчину, бородатого, с черными кудрявыми волосами, который беззвучно, словно привидение, продвигался сквозь толпу вслед за Лукой.
Глава 17
Услышав шум сзади, Заратан обернулся и увидел человека, падающего боком на палатку кожевника. По его одеянию быстро расползалось огромное пятно крови. В первое мгновение Заратан смог только открыть рот в изумлении.
Когда он собрался заговорить, Калай резко надавила ему рукой на грудь.
— Ни слова, — прошептала она. — Продолжай идти как ни в чем не бывало.
Варнава на мгновение застыл, очевидно ошеломленный тем тоном, каким это было сказано, но сразу же взял себя в руки.
— Делай то, что она сказала, — приказал он Заратану.
Кровь в жилах Заратана забурлила. У него закружилась голова так сильно, что он испугался, как бы не упасть в обморок. «Что там произошло? Человек, лежащий на земле, умирает? Где брат Кир?»
— Иди прямо к следующей палатке, а потом дальше по улице, и поживее, — прошептала Калай. — Но не настолько быстро, чтобы привлечь внимание.
— Что все это значит? — прошептал в ответ Заратан, теряя голову от страха.
— Держись меня, — сказал Варнава, дружеским жестом беря Заратана под руку.
Но Заратан подозревал, что это было не выражение хорошего к нему отношения, а мера предосторожности, чтобы он не побежал сломя голову.
Они торопливо прошли мимо лавки, торговавшей козами, потом мимо загона с лошадьми. Едкий запах лошадиной мочи и навоза вызвал у Заратана жжение в желудке. Блеяние коз почти заглушило крики толпы, собравшейся вокруг палатки кожевника. Это испугало его еще сильнее.
— Иди прямо вперед, — сказала Калай. — В конце улицы будет церковь. Увидишь, когда минуем последнюю лавку.
Заратан шел так быстро, что едва ли не тащил за собой Варнаву по грязной булыжной мостовой. Нос заполняли запахи пропитанной нечистотами земли и стоячей воды. Как люди могут здесь жить? Он раздраженно отмахнулся от мух, летающих вокруг его головы.
Впереди возвышалась величественная церковь, выстроенная из камня и украшенная огромными колоннами. Ее золотой купол был устремлен ввысь, к блекло-голубому небу. Вздымающиеся арки и вычурные водостоки на свесах кровли влекли его к себе, словно мед пчелу.
— Быстрее, — прошептал Заратан. — Если мы туда доберемся, будем в безопасности.
— В безопасности? — переспросила Калай своим обычным неуважительным тоном. — Только в том случае, если у них вместо святых даров куча копий. Нам нужно пробежать мимо нее, чтобы выбраться на открытое место позади.
— Ты с ума сошла? — в ужасе воскликнул Заратан. — Если мы окажемся на открытом месте, они сразу нас увидят и убьют!
— Не могу понять, как тебе удалось так долго прожить, будучи столь глупым. Так что просто иди за мной, — сказала Калай, обогнув монахов и выходя вперед.
Заратан замедлил шаг. Осмелится ли он бежать в противоположном направлении, оставив своих друзей беззащитными перед лицом убийц? Охваченный отчаянием, он развернулся…
Морщинистая рука Варнавы вцепилась в его предплечье, словно когти хищника.
— Иди за ней, — приказал он. — Делай то, что она скажет. Не раздумывая!
Увлекаемый тяжестью мешка с книгами, Варнава потащил Заратана за собой. Они оказались в тени церкви, на дороге, ведущей к недавно засеянному полю. По другую сторону от них был небольшой огород. Посаженная на нем рассада едва взошла. К югу от них располагался дом, явно принадлежавший человеку состоятельному. На севере возвышалась стена, а путь на восток преграждали полуобвалившиеся сараи и скотный двор.
Недавно политые ростки пшеницы распространяли вокруг себя приятный запах. Они оказались на небольшом возвышении, и Заратан разглядел расположившиеся за рекой деревни, которых в плодородной дельте Нила было немало. У пристани и между торговых рядов все так же толпились люди.
— Вот он, — прошептала Калай.
— Кто? — спросил Заратан.
У последней в ряду лавки остановился рослый мускулистый мужчина в желтовато-коричневом одеянии. Он и в самом деле выделялся из толпы. Коротко остриженные огненно-рыжие волосы, широкий нос и слегка раскосые глаза. Идеально выбрит. Точно, римлянин. Пару мгновений он, нахмурившись, смотрел на них, будто не понимая, что они тут делают, а потом повернулся к ним спиной и принялся невнимательно осматривать и ощупывать сбрую, разложенную на прилавке.
Заратан разглядел меч у него на поясе, и его грудь сдавило страхом.
— Чего мы стоим? Нам надо попытаться убежать!
— Двинешься с места, убью своими руками, — ответила Калай, доставая из-за пояса костяной стилет.
Она держала его с легкостью и изяществом человека, хорошо знакомого с такого рода оружием. Заратан, сощурившись, разглядел алое пятно крови на острие стилета, и у него начали подгибаться ноги.
Словно поддразнивая мужчину в коричневом одеянии, Калай помахала ему рукой.
Он слегка повернулся и посмотрел на нее…
Потом он вдруг дернулся и замер. Из-за его спины протянулась чья-то рука и достала из торчащих у него за поясом ножен короткий меч. Затем римлянин развел руки в стороны и медленно зашагал по дороге, ведущей к засеянному пшеницей полю. Позади, вплотную к нему, шел брат Кир.
Может, Калай заметила Кира раньше и специально помахала рукой римлянину, чтобы отвлечь его? Тот смотрел на нее взглядом, в котором читались ужас и изумление.
— Давай уйдем за церковь, чтобы нас не было видно от торговых рядов, — сказала Калай.
Варнава торопливо пошел вперед. Зайдя за церковь, он поставил на землю кожаный мешок с книгами, привалился к холодной стене и дрожащей рукой вытер со лба пот.
— Я увидел этого человека сразу, когда мы причалили, — сказал он. — Кто он?
Глаза Калай стали холодными как лед.
— Один из убийц на службе епископа Меридия, — ответила она.
Кустистые седые брови Варнавы опустились ниже, к длинному крючковатому носу. Казалось, в четко обозначившихся морщинах его лица отразилась вся печаль мира.
— Он один из тех, кто…
— Кто отравил твоих братьев в монастыре? Да.
Кир что-то прошептал римлянину, и тот кивнул в ответ. Они зашли за церковь, и Кир оглядел сад, росший неподалеку, и дом крестьянина. Он заметил и другие постройки, примыкавшие к полю. В конюшне заржала лошадь.
— На колени! — шепотом приказал убийце Кир.
Римлянин медленно опустился на колени, продолжая держать руки поднятыми. У него были странные глаза цвета зеленого лайма. Какие-то кошачьи, нечеловечески холодные. Когда он глянул на Заратана, тому показалось, что его душа на мгновение оставила его тело. Эти глаза жили и дышали одной лишь смертью.
— Калай, будь так добра, расстегни его пояс и проверь, нет ли другого оружия, — сказал Кир, продолжая держать меч наготове.
Она протянула свой костяной стилет Варнаве, но тот в ужасе затряс головой. Закатив глаза от возмущения, она сунула стилет в руку Заратана, не обращая внимания на его попытки сопротивляться. Заратан держал стилет на отлете, но был готов поклясться, что эта чертова штуковина только и ждет момента, чтобы выскользнуть из пальцев и воткнуться ему меж ребер.
Затем Калай опустилась на колени рядом с римлянином и принялась расстегивать его пояс. Мужчина окинул ее жадным взглядом, и на его лице промелькнула жестокая усмешка.
— Поторопись, красотка, — прошептал он.
Калай ничего не ответила. Положив пояс рядом с собой, она ощупала римлянина и достала из складок его одежды красивый кинжал с изогнутым лезвием и отделанной серебром рукоятью. Вскоре она нашла и тонкий бронзовый стилет. Его она заткнула себе за пояс. Завершив обыск, она подобрала с земли обломок кирпича величиной с кулак и встала. Размахнувшись, Калай изо всех сил ударила римлянина обломком по голове, и тот упал лицом в грязь. Заратан и Варнава отпрянули в стороны, чтобы не попасть под падающее тело.
— Зачем ты это сделала?! — вскричал Заратан.
Калай улыбнулась, глядя на кровь, стекающую по лицу римлянина, и отбросила кирпич в сторону.