Хотя все это оказывалось лишь суетой и мыльной пеной. Воровские лидеры уничтожали друг друга в собственных разборках. «Новые русские» проигрывались вдрызг, садились на иглу или становились жертвами криминала. Кооператоров теснили более сильные конкуренты. Продавцы на базарах привыкали греться спиртным и быстро спивались. А росли крупные акулы, урвавшие места у солидных кормушек, связанные с весомыми фигурами из государственной или региональной администрации.
Вокруг подобных деятелей роились и нахлынувшие в Россию иностранцы. Открывали филиалы своих фирм, всевозможные «общественные» и «культурные» организации, заключали сверхвыгодные для себя сделки. А попутно вывозили за границу антиквариат, произведения искусства, ювелирные изделия, распродаваемые за бесценок обнищавшими людьми, украденные художественные и культурные ценности. Зарубежных гостей в нашей стране всячески обхаживали, ублажали. Верили, что именно «заграница нам поможет», научит, выведет Россию из кризиса.
В правительстве и в окружении президента продолжали работать американские советники. Ельцин делал все, чтобы угодить партнерам, выполнить их рекомендации. Такую уступчивость Америка и ее партнеры поощряли. Наобещали помогать. В бывшие советские республики самолеты НАТО перебросили 7 тыс. тонн гуманитарных грузов. Президент США расширил поставки в Россию «ножек Буша». Впрочем, слали то, что самим не нужно. В гуманитарную помощь выделили излишки продовольствия и медикаментов, оставшиеся после войны в Персидском заливе. Хранение требовало затрат, и они все равно подлежали уничтожению — вот и отдали. А что касается ножек, то американцы предпочитают белое куриное мясо. Ножки оставались невостребованными и пропадали — теперь для них нашли сбыт. И уже не в качестве гуманитарки, а за хорошую цену. Хотя в России еще при Брежневе было понастроено множество птицеферм, именно их продукция выручала города в тяжелом 1992 г. Но правительство закупало «ножки Буша», они завалили прилавки. А свои птицефермы стали разрушаться — без сбыта, кормов, без ремонта, отопления.
Запад выражал готовность поддержать и деньгами, Россию и другие республики приняли в Международный валютный фонд, опутывали долгами. Что же касается восстановления отечественного хозяйства, то группой советников Ельцина руководил американский экономист с мировым именем Джеффри Сакс. Он и в Польше был советником Леха Валенсы, обеспечил там «экономическое чудо». Но не в России. В 2015 г. в телепрограмме «Беседы с Тайлером» Сакс рассказал об этом откровенно, как полякам буквально по пунктам диктовали последовательность действий: «Не платите ваши долги, добейтесь списания. Вам понадобится срочная помощь, миллиард долларов к такому-то времени» — и она аккуратно поступала. «Мы не хотели помогать России… Мы хотели свой однополярный мир. Ельцин сказал мне 11 декабря 1991 года, когда мы впервые встретились с ним: „Мы хотим быть нормальной страной“… Но мы не хотели нормальности для этой страны. Все, что я говорил о Польше, тут же было принято, потому что это был хороший совет, а Польша должна была стать оплотом НАТО… Россия находилась по другую сторону».
В ней внедрялись совершенно другие программы. Мы уже отмечали, как в СССР в годы «перестройки» развернулся скрытый процесс перехвата государственной собственности. Преобразовывались в акционерные общества крупнейшие предприятия, банки, самые доходные отрасли добывающей промышленности — нефтяной и газовой. В правление выдвигались те, кто имел «административный ресурс», связи в правящей верхушке. А в июле 1991 г. этот процесс легализовали, был принят закон «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий». Данный закон мгновенно продублировали на уровне России. Задача по приватизации возлагалась на комитет по управлению государственным имуществом. Возглавил его Чубайс.
Справка — кто есть кто?
Чубайс Анатолий Борисович. Учился в школе с патриотическим уклоном, но, по собственному признанию, ненавидел ее. Окончил Ленинградский инженерно-экономический институт, защитил кандидатскую диссертацию. С 1986 г. возглавил кружок «прогрессивных» экономистов Ленинграда, основал клуб «Перестройка», устраивал семинары в курортных пансионатах, куда приезжали и московские «прогрессивные» из гнезда Гвишиани — Гайдар, Авен и др. Чубайс выдвинулся в качестве доверенного лица Собчака, стал у него заместителем председателя городского исполкома, главным экономическим советником. А когда Гайдар возглавил «правительство реформ», то взял его к себе.
Планы приватизации Гайдар и Чубайс разрабатывали вместе. Они составили и подписали у Ельцина еще несколько указов: «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий», «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». А в июне 1992 г. Чубайс получил ранг заместителя главы правительства, и программа приватизации была утверждена Верховным Советом. Она предусматривала два вида, «малую» и «чековую» (или «ваучерную») приватизацию. Малые предприятия на торгах или напрямую распродавались частным лицам. А крупные в обязательном порядке преобразовывались в акционерные общества. Часть акций полагалась трудовому коллективу, другую требовалось продавать на аукционах за «приватизационные чеки». 31 июля 1992 г. Чубайс создал в своем ведомстве «Отдел технической помощи и экспертизы» из американских советников. Возглавлял его Джонатан Хэй, кадровый сотрудник ЦРУ [155].
Что касается «малой» приватизации, то она уже шла полным ходом — не дожидаясь утверждений Верховным Советом. Распродавались столовые, рестораны, магазины, склады, мастерские. С 1 октября 1992 г. были запущены механизмы «чековой» приватизации. Каждому гражданину через отделения Сбербанка выдавали один «ваучер» (за саму бумажку взималось 25 рублей). Номинальная его стоимость составляла 10 тыс. рублей — в то время сумма относительно большая, но не слишком. Объявлялось, что это и есть доля каждого жителя России при разделе общенародной собственности. На самом же деле цифру взяли с потолка. Только в первой очереди намечалось приватизировать свыше 130 тыс. предприятий (а всего — порядка 250 тыс.) Позже специалисты оценивали, что реальная стоимость одной доли при подобном разделе «на всех» должна была стать неизмеримо выше — не 10 тыс., а несколько миллионов.
Но духом «бизнеса» уже заразили большую часть населения. Бабульки, пенсионеры, домохозяйки витали в химерах, как они станут «акционерами», какие прибыли будут получать. Размечтались и работники заводов, фабрик — как они станут совладельцами, какие доходы потекут в их кошельки. Хотя для «ваучеров» устанавливался ограниченный срок действия, два года. Если никуда не вложить его, то он «сгорит». А идти куда-то на аукцион с одним или несколькими «чеками» членов семьи выглядело бессмысленным. Как бы для помощи гражданам и «профессионального управления активами» создавались специальные чековые инвестиционные фонды. Лицензии им выдавал тот же самый Комитет по госимуществу Чубайса (и зачастую они организовывались под эгидой того же Комитета). Их количество достигло 662, а людям предоставляли как бы свободный выбор. Сам решай, какому фонду ты доверяешь, неси туда свой «ваучер», а там профессионалы решат, куда выгоднее вложить ценные бумаги, в том числе и твою.
Разохотились всякие мелкие предприниматели. Ведь «чеки» допускали свободную продажу. Если вложишь не 1, а 100, то и прибыль будет в 100 раз больше! На базарах, вокзалах, в подземных переходах появились люди с табличками «куплю ваучер». Для такой работы нанимали продавцов газет, другого уличного товара. Покупали не по 10 тыс., а гораздо дешевле — зато наличными и сразу. В условиях, когда люди оставались без зарплаты, без работы, это действовало. Сбывали свои «чеки» и за 1000, и за 500 руб. Спившиеся, когда «нутро горит», меняли на бутылку водки. Другие были сбиты с толку, метались, как бы не прогадать. Выбирали среди множества фондов, какой из них более солидный. Наконец, когда срок действия поджимал, останавливались на каком-то из них…
В первое время «акционеры» и вправду получали по почте отчеты из правлений фондов. Какая прибыль, как израсходована на само правление и почтовые пересылки, какие остатки вложены в расширение бизнеса. Но эти фонды очень быстро стали менять свой облик, у одних отзывались лицензии, другие сливались друг с другом, преобразовывались в иные структуры — акционерные общества, компании. Отчеты в почтовых ящиках переставали появляться, и найти концы оказалось уже невозможно. Народ остался ни с чем. И бабульки, которые вкладывали куда-то свой единственный «ваучер», и «предприниматели», скупавшие «чеки» у разоренных сограждан. В выигрыше оказались только те, кто затевал приватизацию, и плававшие вокруг них крупные акулы.
А у американцев, устроившихся в ведомстве Чубайса, интерес обнаружился специфический. Оборонные предприятия. Именно они были в СССР самыми лучшими. По законам иностранцы не имели права владеть их акциями. Но применялись обходные маневры. Обрабатывали руководителей предприятий. Кого-то подкупали, кому-то предлагали проекты выгодного сотрудничества. Ведь оборонка находилась в тяжелом положении, государственные заказы прекратились, разработки замораживались. Американцы выражали готовность «помочь», и создавались дочерние совместные предприятия. Через них иностранцы получали доступ к уникальным разработкам и технологиям, документацию. Кроме того, эти совместные фирмы приобретали 10 % акций основного предприятия, что давало возможность ввести их представителей в совет директоров. Такие внедренные представители окончательно разваливали предприятие и проводили решение о его закрытии.
Но и сама по себе приватизация стала очередным катастрофическим ударом по промышленности. Ломались прежние хозяйственные механизмы предприятий, связи между ними. Заводы и фабрики попадали в тупик. Вроде бы трудовые коллективы, сами рабочие, стали совладельцами, а что дальше? Как сидели без зарплаты, так и остались сидеть… Однако в 1994 г. «чековый» этап перешел в «денежный». Начались аукционы с распродажей предприятий. Скупить акции у голодных рабочих, перебивавшихся случайными подработками, было проще простого. В результате перспективные и прибыльные предприятия доставались олигархам по копеечным, крайн