На самом деле было иначе. 15 января позиции боевиков перепахали артиллерией и вертолетами. А позже выяснилось, что они заранее заставили заложников прорыть ход на ферму в 100 м от поселка. Укрывались там [69, с. 327–328]. Атаку встретили жестоким огнем, штурмовые группы понесли потери и отошли на исходные позиции. На следующий день добавилась провокация в Турции. Группа кавказских террористов «Внуки Шамиля» захватила паром «Аврасия». Турецких пассажиров заверили, что им ничто не угрожает, а граждан России грозили убить, если не прекратится штурм Первомайского. В это же время в Стамбуле прошли массовые демонстрации под лозунгами «Долой Россию» и «Чечня станет могилой для России». По данным ФСБ и журналиста Александра Хинштейна, за терактом стояли спецслужбы Турции [138]. Это подтверждает и ход событий. После переговоров бандиты сдались турецким властям, но их предводители быстро «сбежали» из тюрьмы и очутились в Чечне, а рядовых террористов амнистировали.
Ну а в Первомайском боевики нашли слабое место в оцеплении, ночью прорвались, убив 6 военных, увели с собой группу заложников. Исраилов бахвалился: «Наши 250 бойцов отбили 22 атаки 15-тысячной группировки российских войск… Моджахеды уничтожили в боях до 800 русских солдат». Это было ложью. Под Первомайским действовало 2,5 тыс. наших воинов, и врагов крепко побили, из 256 ускользнули лишь 73 (общее число жертв среди военных и мирных граждан составило 78, несколько сотен получили ранения). Но мировые СМИ тиражировали чеченскую версию! Остались победителями, вырвались! Этот позор, как и бредни о 38 снайперах, падали на голову Ельцина.
А его рейтинг и без того был катастрофически низким. Даже на Всемирный экономический форум в Давосе пожелали пригласить Зюганова — поближе познакомиться с вероятным следующим президентом России. Коммунисты бесспорно лидировали и продолжали набирать очки. 15 марта они провели в Думе постановление, что в Российской Федерации сохраняют силу результаты референдума 1991 г. о сохранении СССР. Беловежские соглашения, подписанные Ельциным, признавались недействительными [51]. Хотя постановление стало лишь пустой бумажкой, поводом для предвыборного шума — ни одна республика на инициативу не откликнулась, там были свои лидеры, желающие остаться у власти.
Пытаясь как-то выправить свое положение, Ельцин искал «козлов отпущения». Отправил в отставку самых непопулярных членов правительства: первого вице-премьера Чубайса, министра иностранных дел Козырева, слишком откровенно предававшего интересы России. (Если советского министра иностранных дел Громыко в США прозвали «мистер Нет», то Козырева — «мистер Да», он соглашался на все.) Теперь его заменили Евгением Примаковым, возглавлявшим Службу внешней разведки. В противовес постановлениям коммунистов Борис Николаевич начал вроде бы реальные шаги по собиранию бывших советских республик, заключил соглашения об «углублении интеграции» с Белоруссией, Казахстаном, Киргизией (хотя и они в значительной мере оказывались декларативными бумажками).
Но, невзирая на подобные шаги, шансы Бориса Николаевича на победу оценивались как зыбкие и сомнительные. В его окружении рассматривались три варианта действий. Оставить подготовку к выборам в ведении уже сформированного штаба под руководством вице-премьера Сосковца — с большой вероятностью провалиться точно так же, как и в Думе. Начальник президентской охраны Коржаков и другие представители силовых ведомств предлагали вообще отменить выборы (для этого ввести чрезвычайное положение под предлогом войны в Чечне). Если парламент выступит против, распустить его. А на случай массовых беспорядков привести в готовность армию и МВД. Третий сценарий назвали приближенные к президенту олигархи. Поручить выборную кампанию специалистам-политтехнологам, как делается на Западе. Ельцин остановился на их предложении. Была создана аналитическая группа во главе с Чубайсом. Так что без работы «уволенный» не остался. (Кстати, и Козырев. Вскоре он стал членом президиума Русского еврейского конгресса и членом совета директоров крупной американской фирмы, потом и совсем переселился в США.)
Аналитическая группа получила большие полномочия. В нее вошла самая влиятельная представительница семьи Ельцина, его дочь Татьяна Дьяченко. Правда, на использование западных политтехнологий требовались огромные средства — и олигархи выразили готовность дать их. Но не безвозмездно. Тут уж Чубайс со товарищи в очередной раз крепко погрели руки. Деньги выделялись «взаймы», для этого провели ряд «залоговых аукционов». Бизнесмены, выигравшие их, вносили определенную сумму в казну, получая в залог государственные акции предприятий. Самых лакомых, самых прибыльных, таких как «Сибнефть», «ЮКОС», «Норильский никель» и др. Фактически это был еще один этап приватизации. Государство потом так и не вернуло деньги, и крупнейшие компании остались в собственности олигархов.
Получив такие жирные куски, акулы бизнеса открыто выступили за Ельцина. 27 апреля было опубликовано обращение 13 ведущих воротил: Березовского, Гусинского, Потанина, Смоленского, Фридмана, Ходорковского и др. Они недвусмысленно угрожали: «Отечественные предприниматели обладают необходимыми ресурсами и волей для воздействия на слишком беспринципных и на слишком бескомпромиссных политиков». Да, ресурсами они располагали. С либеральной оппозицией помогли помириться. Гайдар со своим «Демократическим выбором» понял, что бодаться сейчас не время, перешел к поддержке президента. А у «Тверьуниверсалбанка», который финансировал Зюганова, была отобрана лицензия.
Ельцина подпирал и Запад. В апреле 1996 г. саммит глав государств «большой семерки» с участием России впервые прошел в Москве. Конечно же, это выставлялось как высочайшее признание президента. В 2018 г. были рассекречены стенограммы бесед Ельцина и Клинтона. В ходе саммита, за обедом в Кремле, Борис Николаевич откровенно рекламировал себя как главного проводника прозападной линии. Клинтон поддел его: «В американской прессе советуют людям не бояться коммунистов. Что они хорошие, добрые и честные люди…». Ельцин горячо возражал: «Я советую людям не верить этому. Больше половины из них — фанатики, которые уничтожат все. Они хотят убрать границы между бывшими советскими республиками. Они хотят вернуть Крым, они рассуждают даже о возвращении Аляски!». Да, очень любопытно, чем пугал Клинтона президент России! Крымом и воссозданием СССР!
Кстати, в тот же самый день 21 апреля, когда Ельцин в Кремле поднимал бокалы с Клинтоном, российские спецслужбы и военные в Чечне добились крупного успеха. Дудаев, выехавший куда-то по делам, решил позвонить своему приятелю, крупному бизнесмену и депутату Думы Боровому. Но за его мобильником уже следили, сигнал засекли с самолета радиолокационного обнаружения А-50, на кортеж Дудаева вывели штурмовики Су-25. Ракета точно поразила машину. Сепаратисты были обезглавлены. Наши силовые структуры после этого обрушили на них удары, взяли под контроль ряд ключевых пунктов — Бамут, Шали, Гойское, Старый Ачхой.
Но… те же западные «друзья», политтехнологи, олигархи внушали Ельцину — война в Чечне «непопулярна», это «ошибка», ради победы на выборах он должен выступить миротворцем. Необходимость урегулирования конфликта ему навязывал Клинтон, выражал готовность на любую помощь, даже связался с королем Марокко, чтобы тот выступил посредником. А стимулировалась политика элементарной денежной наживкой. Ельцин в телефонном разговоре умолял Клинтона: «Для продолжения моей кампании срочно необходимо предоставление России займа в 2,5 млрд долларов… В первой половине года, согласно условиям МВФ, нам предоставят только 300 млн и еще 1 млрд во второй половине года. Но проблема в том, что мне нужно платить пенсии и зарплаты. Если этого не сделать, продолжать кампанию будет очень сложно. Знаешь, если бы мы получили 2,5 млрд в первой половине года, это могло бы сработать. Может быть, это можно сделать с помощью твоих банков под гарантии российского правительства». Клинтон в ответ заверял: «Я обсужу это с МВФ и некоторыми нашими друзьями. Посмотрим, что можно сделать».
А в результате в Москву прилетел на переговоры Зелимхан Яндарбиев, временно заменивший Дудаева. Ельцина он еще и унизил. Преднамеренно опоздал на встречу, потребовал переставить стулья — чтобы ему сидеть с президентом России «на равных». Но Борис Николаевич все это «проглотил», только бы не сорвалось. Выработали условия — объявляется перемирие, Россия выводит войска, за исключением двух бригад, сепаратисты разоружаются, а вопрос о власти решается на демократических выборах. После этого сам Ельцин отправился в Чечню, поздравил военных с «победой» над «мятежным дудаевским режимом». Добавил и громкий рекламный жест — пообещал отменить в России воинскую обязанность. Дескать, в армию призывать больше не будем, перейдем на контрактную службу.
Бориc Николаевич вообще колесил в это время по всей стране. Беззастенчиво сыпал любыми обещаниями и заявлениями. Его визиты сопровождались массовыми мероприятиями, концертами популярных звезд. Ельцин и сам появлялся на сцене, лихо отплясывал с девицами под рок-музыку — привлекая таким образом симпатии молодежи. Хотя для таких «подвигов», по непроверенным данным, его подкрепляли сильнодействующими медицинскими препаратами.
А основные усилия были направлены на дискредитацию конкурентов. Тиражом 10 млн распространялась бесплатная газета «Не дай Бог!», раскручивался лозунг «Голосуй или проиграешь!». Людей запугивали — если победят коммунисты, неминуема гражданская война, репрессии, голод. На Ельцина работали все телевизионные каналы, строили соответствующую сетку вещания. Старые фильмы, способные вызвать ностальгию о советском прошлом, были напрочь исключены. Зарядили сплошь черноту о «сталинских репрессиях» — «Холодное лето пятьдесят третьего», «Защитник Седов», передачи на аналогичные темы…
Впрочем, политтехнологи и олигархи заготовили еще один хитрый ход. Оторвать от Зюганова и идейных коммунистов просто патриотов, примкнувших к ним. Для этого наметили генерала Лебедя. Представительный, с внушительным «командным басом», типичный военный. Он, несомненно, любил Россию, желал ее процветания. Но при этом был очень честолюбивым — и плохим, недалеким политиком. Эти его качества уже использовали в Приднестровье. А в 1994 г. Грачев преобразовал 14-ю армию, которой он командовал, в миротворческую группу войск. Лебедь обиделся и поссорился со своим бывшим покровителем, подал в отставку, решил податься в политику.