И все-таки руководство НАТО обмануло Россию. И Югославию тоже. Своего сектора в Косово и Метохии нашим миротворцам не выделили. Не без оснований опасались, что это приведет к разделу края. Там, где окажутся русские, сохранят свои позиции сербы. Поэтому наши части, включенные в KFOR, распылили по подразделениям, раскидали в качестве «добавок» к американцам и англичанам. Власть в крае была целиком отдана албанцам, и покатилась волна этнических чисток, погромов, убийств сербов, черногорцев, цыган и представителей иных национальностей. Только по официальным данным за полгода было убито более 900 человек, еще около 900 похищено, сожжено 50 тыс. домов неалбанских жителей [43].
Здесь возник и такой жуткий промысел как торговля человеческими органами для трансплантации. Бывший прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте впоследствии опубликовала собранные ею данные, что в 1999 г. жертвами этого промысла стали 300 человек, в основном сербов, но и албанцев, нелояльных к властям АОК. У них изымали почки или сердце, переправляя в Европу, Израиль, Турцию, а деньги шли на содержание «армии освобождения». Карла дель Понте сообщила, что чиновники миссии ООН в Косово во главе с Бернардом Кушнером (будущим министром иностранных дел Франции) не позволили ей завершить расследование [146]. Сербский патриарх Павел обращался к специальному представителю ООН в Косово, к командованию KFOR, что уже после ввода «миротворцев» были разорены более 120 православных храмов и монастырей, в том числе древние исторические памятники. Уничтожались христианские кладбища. Сербов просто выгоняли, и с июня по декабрь 1999 г. Косово и Метохию покинули 200 тыс. беженцев. Но на эти безобразия «миротворцы» НАТО закрывали глаза, а Международный трибунал по Югославии уклонился от рассмотрения зверств АОК.
Но и для Ельцина переосмысление отношений с западными державами началось уже на закате его политической карьеры. Встряски внутренние и внешние измотали его, он устал. Со здоровьем опять было худо, он надолго пропадал, «работая с документами». А впереди грозили новые бури. Вместо отстраненного Скуратова дело «Мабетекс» продолжил заместитель начальника управления Генпрокуратуры по особо важным делам Чуглазов. Было направлено официальное обращение к прокуратуре Швейцарии с просьбой о помощи в расследовании, и там возбудили дело против Бородина по подозрению в отмывании денег, полученных незаконным путем. А итальянская газета «Corriere della Sera» докопалась, что фирмой «Мабетекс» в Швейцарии были открыты счета на имена Ельцина и двух его дочерей [19]. Российская Генпрокуратура привлекла Бориса Николаевича, его супругу и дочерей в качестве свидетелей. Скандал разгорался опаснейший…
И если Дума не вынесла решение об импичменте, то ведь недобрали совсем немножко! А впереди предстояли выборы! Второй срок правления Ельцина истекал. Это было еще полбеды, при желании срок можно было объявить его «первым» (ведь в первый раз он избирался еще президентом РСФСР). А коллеги Бориса Николаевича из бывших союзных республик, вроде Лукашенко, Назарбаева, Акаева, Каримова, Ниязова, смело вводили поправки к своим конституциям, увеличивали сроки правления, снимали ограничения по их количеству. Но для Ельцина такое решение было исключено. Парламент его ни за что не поддержал бы, да и народ его правление уже допекло.
Причем недовольство накопилось не только у простонародья, не только у коммунистической и либеральной оппозиции. Обозначились новые могущественные противники — такой президент надоел региональным лидерам. А большинство из них успели создать себе на местах солидную базу, финансовую опору, были связаны с крупным бизнесом. Им требовалась стабильность, уверенность в завтрашнем дне, возможность пользоваться приобретенными выгодами. Пьяница у руля государства, хищничество в его окружении эту касту не устраивали.
Первым к атаке на власть начал готовиться Лужков. В конце 1998 г. он организовал движение «Отечество». Привлек в него многие «знаковые фигуры»: бывшего командующего армией в Афганистане Громова, знаменитого конструктора оружия Калашникова, спасителя российской «оборонки» Кокошина, видных ученых Дмитриеву, Исаева, Садовничего, Чилингарова, артистов Кобзона и Калягина, кинорежиссера Шахназарова и др. Весной 1999 г. появилось еще одно движение, «Вся Россия». Его основали президенты Татарстана Шаймиев, Башкирии — Рахимов, Ингушетии — Аушев, губернатор Санкт-Петербурга Яковлев. В руководство вошли 24 члена Совета Федерации. Обе организации договаривались действовать совместно, причем объединение готовилось вокруг популярной фигуры Примакова.
А движение в поддержку Ельцина, «Наш дом — Россия» Черномырдина, ни малейшим авторитетом не пользовалось, было рыхлым и вялым, особенно после отставки своего лидера с поста премьера. Весной 1999 г., чтобы противостоять оппозиции, стали конструировать новую опору президента. Эту работу поручили министру по чрезвычайным ситуациям Сергею Шойгу. Он стал создавать «Межрегиональное движение Единство» — сокращенно «Медведь». Собирал в это «единство» всякие мелкие организации, переманивал сторонников от конкурентов. После отставки Примакова было замято дело «Аэрофлота», в Россию смог вернуться Березовский. Его привлекли для информационного обеспечения — телеканалы и газеты олигарха представляли внушительную силу. Разумеется, использовались и «административные ресурсы».
Но немалыми «административными ресурсами» располагали и руководители «Отечества» со «Всей Россией». У новорожденного «Медведя» было слишком мало шансов осилить их. А при смене власти «семье» Ельцина, кормившимся вокруг него чиновникам и олигархам, пришлось бы очень не сладко. Его команда опять прорабатывала стратегию с политтехнологами и нашла единственный способ избежать крутой перетряски в российской верхушке: Борису Николаевичу уйти самому и назначить преемника. Он получит «разгон» перед выборами, ресурсы власти и сможет претендовать на успех. Но и преемник требовался такой, чтобы сумел завоевать популярность.
А Ельцин и сам уже видел, насколько разболталась страна в период его правления. Теперь ему открывались и обманы слепой «дружбы» с США. Требовалась новая политика, однако выработать ее Борис Николаевич был уже не в состоянии. Он подумывал о «твердой руке». Но в «мягкой перчатке». Чтобы был «демократом», не порушил его «наследие» (собственную роль в истории России Ельцин оценивал очень высоко). Рассматривалось несколько кандидатур. Одной был министр МЧС Шойгу — ему специально поручили организовывать «президентскую» партию, повращаться в общественно-политической сфере, проверить способности и авторитет. Другой фигурой стал бывший директор ФСБ и бывший министр внутренних дел Степашин. Поставив его премьер-министром, Ельцин присматривался к нему. Третьей был действующий директор ФСБ Путин. Молодой, энергичный, здоровый, умный. Доказавший свою верность в деле со Скуратовым. А подтолкнули выбор преемника события вокруг Чечни…
Глава 27«Мочить в сортире!..»
Предназначение Ичкерии как мины под Россию было очень трудно скрыть. Несмотря на это (а точнее, благодаря этому) Запад уделял ей повышенное внимание. Масхадов дважды побывал с визитами в США, побывал и в Англии. Его принимали американские конгрессмены, высокопоставленный сотрудник Госдепартамента США Стивен Сестанович (главный координатор по делам СНГ), видный британский политик лорд Алистер Мак-Альпин (советник нескольких премьер-министров), бывший премьер Маргарет Тэтчер [130]. В Вашингтоне Масхадов выступил на Международной конференции исламского единства (не правда ли, любопытное место для такой конференции?), предлагал вложить в Ичкерию 30 млрд долларов [84].
Но в действительности вкладывать их было некуда — кроме терроризма. Никакого «государства» в Чечне так и не возникло, восстановление экономики даже не начиналось, этим никто не занимался»! Огромные суммы, перекачиваемые сюда из России, просто «испарялись». А сам Масхадов на посту президента не был ни политическим, ни хозяйственным руководителем — оставался всего лишь самым сильным из полевых командиров. Под его началом в «вооруженных силах Ичкерии» состояло 7 тыс. боевиков, 60 единиц бронетехники. Но разные районы и селения контролировали еще три сотни отрядов (самые крупные — Радуева, 3 тыс. бандитов и 16 единиц бронетехники, примерно столько же у Басаева, 500 головорезов у Хаттаба). У них были свои штабы, базы, тюрьмы.
Однако эти отряды требовалось на что-то содержать. Одним из источников доходов стала «частная» добыча нефти в ямах и примитивных скважинах, изготовление и продажа «левого» бензина. Производились для сбыта наркотики, печатались фальшивые деньги. И все больший размах приобретала работорговля, похищения людей с требованием выкупа. Война и массовое бегство русского населения разрушили систему здравоохранения, образования. Нормальной работы в Чечне не было. Отсюда уезжали не только русские, но и чеченцы. Численность населения сократилась с 1,3 млн в 1989 г. до 400 тыс. в 1999 г. [76]. Мигрантов селили в разных регионах России. Но при этом повсюду возникали и чеченские преступные группировки, многие из них поддерживали связи с Ичкерией, участвовали в том же «бизнесе» наркоторговли, распространении фальшивых денег, похищении людей, становились базой для терроризма.
В Чечню прибывало все больше арабских, турецких, албанских, афганских боевиков «Аль-Каиды»: Усама бен Ладен и Хаттаб прекрасно знали друг друга с 1987 г. Из-за рубежа добавлялось и солидное финансирование. На эти деньги создавались лагеря, где чеченцев обучали иностранные инструкторы, обрабатывали проповедники-ваххабиты. Их программа была сугубо агрессивной — под это и выделялись деньги от «Аль-Каиды» и других заказчиков. Ваххабиты во главе с Мовлади Удуговым контролировали телевидение и радио Чечни, на телеканале «Кавказ» лейтмотивом звучало: «Нам равных нет. Мы все сметем. Держись, Россия — мы идем!». Звучал и призыв: «Будет наш Иерусалим!» [22].
Эта зараза стала распространяться и за пределы Ичкерии, чему немало способствовало попустительство российских властей. В ваххабизм обратились жители Кадарской долины Дагестана. В авгус