разводил руками: «Это чистый вымысел, и ни одной ссылки, заметьте. Так не пишутся серьезные книги, претендующие на достоверность». Ложью назвал ее и журналист либеральной «Новой газеты» В. Измайлов, производивший собственное расследование. К аналогичным выводам пришли эксперты «Би-би-си», британского журнала «Обсервер». Отмечалась явная подтасовка фактов, фальсификация. Да и откуда бы Литвиненко узнал столь «страшные тайны», если в данное время он уже не имел к ФСБ ни малейшего отношения?
Центральным «доказательством» сенсационной версии представлялся инцидент в Рязани 22 сентября. Вечером жители заметили незнакомцев, переносивших в подвал жилого дома из легковой машины мешки с сахаром (а про «сахар» уже знала вся страна). На номере автомобиля обозначение региона было заклеено бумагой и от руки написано рязанское (будто напоказ). Вызвали милицию. Незнакомцы уже исчезли. А в мешках обнаружили белое вещество, похожее на сахар (предположили гексоген), часовое устройство и взрыватель из охотничьего патрона. Местная ФСБ возбудила дело о покушении на терроризм. Но взорвать вещество из мешков на полигоне под Рязанью почему-то не получилось. Экспертиза в лабораториях МВД и ФСБ показала, что взрывчатки там вообще нет. Ну а 24 сентября директор ФСБ Патрушев заявил, что и теракта не было. Просто ФСБ проводила учения — как отреагируют рязанские органы.
Литвиненко с Фельштинским убеждали, что готовился взрыв еще одного дома, но его предотвратили, вот и списали на учения. Хотя их доводы в логику никак не вписываются. Зачем в подобном случае ФСБ было сознаваться в операции? Не проще ли было найти каких-нибудь «кавказцев», которые погибнут «в перестрелке»? Наконец, подобные учения проводились не только в Рязани, но и в других местах. Лично автору известна анекдотическая история, случившаяся на крупном подмосковном предприятии атомной промышленности. Там ФСБ тайно подбросила два муляжа взрывных устройств, возле кабинета директора и в цехах. Но через некоторое время выяснилось, что обе «мины»… украли! Сотрудники-инженеры в «бесхозных» пакетах нашли какие-то механизмы с проводочками, лампочками, электроникой. Решили, что эти штучки им пригодятся дома, на запчасти…
Впрочем, даже мотив, выдвигаемый авторами «альтернативной версии», — оправдать войну в Чечне, затеваемую ради рейтинга Путина, — критики не выдерживает. Для этого взрывать дома абсолютно не требовалось. Потому что война была уже решена. Хватило прошлых терактов, похищений людей. Еще 3 июля министр внутренних дел Рушайло сделал заявление, что МВД «приступает к жесткому регулированию ситуации на Северном Кавказе, где именно Чечня выступает криминальным «мозговым центром», управляемым зарубежными спецслужбами, экстремистскими организациями и криминальным сообществом». Вторжение в Дагестан стало последней каплей. А Масхадов отказом от совместной операции против бандитов сам подписал приговор Ичкерии.
14 сентября армия и МВД установили контроль над Кадарской зоной (стычки там продолжались еще месяц, но организованное сопротивление было подавлено). В этот же день, 14 сентября, Басаева выбили из Новолакского. Он понял — сейчас и из Кадарской зоны войска развернутся на него. Объявил: поскольку «братьев» сломили, операция теряет смысл. Отступил в Чечню. Бои в Дагестане стоили жизни 279 нашим военным, около 800 было ранено. 30–40 убитых и около сотни раненых потеряли дагестанские ополченцы. Скольких боевиков положили, неизвестно, они свой урон всегда скрывали. Но после этого войска без всякой паузы стали разворачиваться вдоль чеченских границ. А Путин тогда же, 14 сентября, недвусмысленно указал: «Следует подвергнуть беспристрастному анализу Хасавюртовские соглашения».
Вот тут Масхадов занервничал. Обвинил участников похода в Дагестан в предательстве собственного народа. Уволил из Совета безопасности главного пропагандиста и ярого ваххабита Удугова. Открыто признал: «Чечня стала разменной картой в руках мировых держав, стремящихся стать хозяевами Кавказа и выдавить отсюда Россию». Слова как будто были правильными… но никакими действиями против «предателей собственного народа» они опять не сопровождались! Вместо того, чтобы привлечь к ответу Басаева и Хаттаба, Масхадов объявил мобилизацию и призвал жителей строить укрепления против… русских. При этом еще и обвинил власти России в провокациях, в нагнетании напряженности! А уволенный Удугов очутился за границей — эмиссаром для связей и переговоров.
Масхадов продолжал хитрить и изворачиваться, силясь предотвратить или отсрочить неизбежное. Помчался в Ингушетию. Встретился с ее лидером Аушевым и президентом Северной Осетии Дзасоховым, договорился о посредничестве, чтобы они передали Путину предложение о переговорах. Но 23 сентября Ельцин подписал указ «О мерах по повышению эффективности контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации». В этот же день наша авиация нанесла удары по базам террористов, аэропорту Грозного, нефтеперерабатывающему заводу. Путин находился с визитом в Казахстане, и журналисты на пресс-конференции накинулись на него — как же так, разве можно бомбить Чечню, «мирный» аэропорт?
Ответ его был знаменитым. «Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Все, вопрос закрыт окончательно». А переговоры с Масхадовым он решительно отверг: «Никаких встреч ради того, чтобы дать боевикам зализать раны, не будет». Вот эта позиция, эти ответы как раз и вызвали мощный всплеск рейтинга Путина.
Глава 28Новый президент
30 сентября 1999 г. Путин заявил: «Новой чеченской войны не будет». Но одновременно он пояснил, что «боевые операции уже идут, наши войска входили на территорию Чечни неоднократно». Также указал: «Нужно набраться терпения и сделать эту работу — полностью очистить территорию от террористов. Если эту работу не сделать сегодня, они вернутся, и все понесенные жертвы будут напрасны». В этот же день российские части двинулись в Чечню из Дагестана и Ставрополья. А слова, что «новой чеченской войны не будет», на самом-то деле имели под собой основание. Имелось в виду, что не будет повторения прошлой войны — затяжной неразберихи, когда отчаянные кровавые штурмы сменялись вдруг перемириями, командиров путали противоречивыми указаниями, а любые успехи перечеркивались «политикой».
Действительно, в 1999 г. многое было иначе. Лопоухих новобранцев в Чечню ради количества не собирали. Было налажено хорошее взаимодействие между армией, МВД, ФСБ, различными родами войск. Войска начали действовать по единому плану, постепенно брали под контроль территорию. А Грозный так же постепенно обкладывали, загоняя туда боевиков, как в ловушку. В прошлой войне российское руководство фактически не учитывало местные особенности, взаимоотношения между тейпами, и упустило возможностью привлечь на свою сторону лояльных чеченцев. Сейчас и это учли. Тем более, что горькие плоды «независимости», разгул бандитизма, развеяли у многих былые иллюзии «свободы». Ортодоксальное исламское духовенство было возмущено засильем ваххабитов.
Совсем не случайно недовольных возглавил муфтий Чечни Ахмат Кадыров — хотя в первую войну он призывал мусульман к «джихаду», «священной войне». Он понял, что Масхадов не хочет и не может порвать с террористами, слишком крепко повязан с этой братией. В июне 1999 г. Кадыров даже сделал попытку переподчинить себе силовые структуры Чечни. Собрал их руководителей, и его избрали «военным амиром». Но Масхадов нейтрализовал его шаги собственными маневрами. Сделал вид, будто тоже намерен выступить против ваххабитов, а потом снова метнулся к ним, создав Совет национальной безопасности вместе с Басаевым.
Опорой Кадырова стали отряды влиятельных полевых командиров, шести братьев Ямадаевых. Когда обстановка стала накаляться и заполыхало в Дагестане, Кадыров и Ямадаевы объявили Гудермесский и Курчалоевский районы зоной, свободной от ваххабитов. Выразили готовность выступить против них с оружием в руках. А когда наши войска перенацелились на Чечню, Масхадов требовал от Кадырова объявить джихад. Тот отказался: «Басаев — бандит, я — муфтий. Бандитская война — это не джихад, и я не могу брать на себя такую ответственность, потому что отвечаю перед Аллахом». Вместо этого Кадыров предложил Масхадову самому развернуть реальную борьбу с террористами: запретить ваххабизм, выслать Хаттаба и всех наемников, возбудить уголовное дело против Басаева. Это был выбор, и Масхадов сделал его. Остался с Басаевым и Хаттабом. Кадыров и Ямадаевы тоже сделали — встретили миром российские войска, передали им большую часть Гудермесского района.
10 октября Масхадов издал указ, что Кадыров — «враг чеченского народа», «подлежит уничтожению» и отстраняется от должности муфтия. Назначил вместо него послушного себе имама, объявившего джихад. Но Кадыров указ не признал — возразил, что по законам шариата президент не имеет права снимать муфтия, и вышел из подчинения Масхадову. А российское правительство и командование показали полную готовность налаживать сотрудничество. Кадыров остался полноправным духовным лидером Чечни. Ямадаевых приняли на службу, они начали формировать части чеченской милиции. Вместе с ними сторону России принял ряд чеченских тейпов.
Многие города и селения наши воины занимали без боев. Там, где встречали сопротивление, вызывали авиацию и артиллерию. К 28 октября наметилось окружение Грозного, день за днем оно уплотнялось. Штурмовики и вертолеты поражали скопления боевиков в городе, систематически уничтожали собственность полевых командиров: мини-заводики по добыче нефти и производству «паленого» бензина. 25 ноября Масхадов распространил свое обращение к русским солдатам, призывал их сдаваться в плен или переходить на сторону Ичкерии под его личные «гарантии безопасности». Но это было уже просто блефом. Потому что 29-го Масхадов со своим штабом бежал из Грозного. Выскочили вовремя, на следующий день основные дороги в город были перехвачены. Наши войска взяли под контроль всю равнинную часть Чечни, а силы противника расчленили. Около 3 тыс. в горах, главная часть в Грозном. На город сбросили агитационные бомбы с листовками, жителям предлагалось до 11 декабря выйти по оставленному гуманитарному коридору. Предупреждалось — те, кто останется в городе, попадут под массированные удары.