Одновременно продолжалось и расширение НАТО на восток. В блок втягивались все новые государства, в том числе бывшие советские республики Эстония, Латвия, Литва, все теснее обкладывая Россию. Покатилась и цепь «цветных революций», свергавших правительства, чем-либо не угодные Западу. Сценарий повсюду применялся один и тот же. Заранее создавалась оппозиция, особенно молодежные организации, способные быстро собрать сторонников через соцсети. После каких-нибудь очередных выборов результаты объявлялись сфальсифицированными. Начинались массовые акции протеста, бессрочные митинги. Вмешивались США и Евросоюз, поддерживая манифестантов и вынуждая уступить им — и происходил переворот. Так случилось в Югославии, которую окончательно добили, оторвав от Сербии Черногорию, отчленив Косово и Метохию. То же самое повторялось в Грузии, на Украине, в Киргизии, Молдавии, Ливане.
Конечно же, в Кремле видели особенности западной политики. Впоследствии Путин скажет: «Нас раз за разом обманывали, принимали решения за нашей спиной, ставили перед свершившимся фактом. Так было и с расширением НАТО на восток, с размещением военной инфраструктуры у наших границ. Нам все время одно и то же твердили: „Ну, вас это не касается“». Но эти слова прозвучали только в 2014 г. А в начале его правления Россия безоговорочно шла на уступки, в угоду иностранным пожеланиям продолжала сдавать позиции. Досрочно эвакуировала свои военные базы из Грузии. Ликвидировала и базы Камрань во Вьетнаме, Лурдес на Кубе, давно раздражавшие американцев. Отозвала своих миротворцев с территории бывшей Югославии. При этом начальник Генштаба Квашнин глубокомысленно заявил: «У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим 25 миллионов долларов в год». Москва смирялась и с «цветными революциями», с «контртеррористической» экспансией США и их партнеров.
А между тем сама Россия вела войну с терроризмом! Жесточайшую, кровавую, бескомпромиссную. Масхадов, Басаев и другие лидеры «Ичкерии» сдаваться не собирались. На Кавказе гремели перестрелки, рвались фугасы, грузовики со взрывчаткой возле административных зданий, отделений милиции, воинских частей. Смертники подрывались и в Москве в людных местах. Разыгрались чудовищные трагедии с захватами заложников в театральном центре на Дубровке, в Беслане. Но наша страна, в отличие от США, ни малейшего сочувствия от западного мира не получала. Европейские и американские СМИ по-прежнему выставляли бандитов и убийц «борцами за свободу»! Эмиссары «Ичкерии» свободно путешествовали по разным странам, проживали там, давали интервью. А Грузия, где американцы тоже якобы «боролись с терроризмом» усердно закрывала на бандитов глаза. От российских войск они уходили на грузинскую сторону, отдыхали, лечились и пополнялись в Панкисском ущелье. Из-за границы через Грузию боевикам шли деньги, оружие, взрывчатка. Западные правительства и общественность не прекращали попытки регулировать Россию, осуждая «нарушения прав человека». Им дружно подпевали отечественные либералы и «правозашитники». Туда же подключился премьер-министр Касьянов, настаивая на переговорах с террористами, исполнением их требований…
И все же кое-что при Путине стало меняться. Исподволь, сперва незаметно. Он взялся укреплять государственную власть, централизацию. Начал прижимать «самостийность» разболтавшихся региональных «царьков». Учредил более крупные единицы, федеральные округа. Их было всего 8, в каждый из них входил целый ряд областей, краев, автономных республик. Управлял округом полномочный представитель президента, но он не избирался, а назначался — и губернаторы подчинялись ему. Был изменен закон о Совете Федерации. Отныне в верхнюю палату парламента входили не губернатор и председатель законодательного собрания, а их представители. Губернаторы лишились возможности участвовать в парламентских игрищах, потеряли депутатскую неприкосновенность. Потом, под предлогом разгула терроризма, Путин и вовсе приостановил выборы в регионах, губернаторские посты стали назначаемыми. Местные лидеры прекрасно поняли, куда ветер дует. Предпочли не конфликтовать, подстраиваться под Путина. Их блок «Отечество — вся Россия» объединился с «Единством», возникла мощная президентская партия «Единая Россия», обеспечившая Владимиру Владимировичу безусловную поддержку в Думе. Противостояние с парламентом кончилось.
Еще в бытность в Администрации Ельцина Путин начал формировать собственную команду из личных знакомых — из бывших сослуживцев по КГБ, из тех, с кем сработался в Санкт-Петербурге. Одним из них был доктор экономических наук Сергей Чемезов. Когда Владимир Владимирович занял кресло премьер-министра, он провел Чемезова генеральным директором государственной компании «Промэкспорт», занимавшейся поставками за границу военного и другого высокотехнологичного оборудования. А когда Путин стал президентом, две фирмы, ведавшие военным экспортом военной техники, «Росвооружение» и «Промэкспорт», были объединены в одну, «Рособоронэкспорт». Ее возглавил Андрей Бельяминов — еще один бывший сослуживец Владимира Владимировича, Чемезов стал первым заместителем. Экспорт вооружения служил важной статьей доходов, столь необходимых для шатавшегося бюджета. Однако новейшие образцы, разрабатываемые для продажи, можно было производить и для себя. Под эгидой «Рособоронэкспорта» приостановилось разрушение военной промышленности, началось ее постепенное восстановление. А позже был создан еще более широкий государственный концерн «Ростехнологии» («Ростех») под руководством Чемезова. Начал собирать уже не только оборонные предприятия, а другие НИИ, конструкторские бюро. Указами президента концерну были переданы сотни разорившихся заводов, в том числе гиганты ВАЗ, КамАЗ. Таким образом пошла реанимация погибавшей промышленности.
Что касается отношений с олигархами, то орган мировой «закулисы», британский журнал «Экономист» высказал гипотезу, будто при новом президенте им было предложено негласное условие: они сохранят свое положение и захваченную собственность, но лишь в случае, если не будут лезть в политику. И если на будущее воздержатся от хищнических и противозаконных сделок [99, с. 40]. Правда это или нет, остается лишь гадать. Но стала проявляться именно такая закономерность. И первым под удар попал медиамагнат Гусинский, проводивший откровенно антироссийскую линию на своих телеканалах НТВ, ТНТ, радио «Эхо Москвы», в газетах и журналах. Гусинский являлся вице-президентом Всемирного еврейского конгресса (отвечал в этой организации за Россию и всю Восточную Европу), считал себя неуязвимым.
Но в «лихих 90-х» практически все олигархи круто нарушали законы. На кого-то закрывали глаза. А для тех, кто наглел, обвинения всегда можно было накопать. Против холдинга «Медиа-Мост» возбудили уголовные дела, им занялась налоговая полиция, предъявили претензии кредиторы. Гусинскому позволили удрать за границу, но за это вынудили продать акции холдинга. Очутившись в безопасности, он пробовал брыкаться. В защиту его «свободных» телеканалов поднялась вся либеральная «общественность», устраивала акции протеста. Возиться пришлось почти год, но возобновились уголовные дела, началась процедура банкротства, и гнойники вполне законным образом прикрыли.
За Гусинским последовал другой медиамагнат, Березовский. Сперва он поддержал передачу власти от Ельцина к Путину — в надежде возвыситься самому, стать теневым советником, как при Лебеде. Но он обманул сам себя. Путин не был таким наивным, как Лебедь. Березовскому он никаких обязательств не давал и держать рядом подобную фигуру не желал. О многих делишках олигарха он знал через ФСБ, а в 2000 г. американский журналист Пол Хлебников выпустил книгу «Крестный отец Кремля, или История разграбления России», где обвинил Березовского в мошенничествах, отмывании денег, организации убийств (в том числе Листьева), в связях с Ичкерией, в торговле заложниками — даже во время Второй чеченской войны, которая еще продолжалась. Почуяв, что сгущаются тучи, Березовский тоже предпочел очутиться за границей. Против него возбудили целый ряд уголовных дел. Но его активы в России отбирали крайне деликатно. Предлагали продать по назначенной цене — хотя и намекали на конфискацию в случае отказа. А при этом перешли под государственный контроль ведущие телеканалы, была пресечена информационная раскачка страны и общества.
Столкновение произошло с Михаилом Ходорковским — нефтяным магнатом, владельцем концерна ЮКОС, одним из богатейших людей мира. Его называли главой «профсоюза олигархов», он нередко выступал общим представителем этой касты, а в правительстве был очень близок с Касьяновым. Ходорковский сколотил состояние на жульнических «залоговых аукционах» 1990-х, но этого казалось мало, хотелось и дальше так же хищничать. Кроме «ЮКОСА», нацелился прибрать к рукам еще и «Северную нефть», «Сибнефть». Премьер-министр горячо поддерживал подобные махинации — сам он попытался расчленить государственный «Газпром». Разумеется, с передачей заинтересованным тузам. Путин не дал ходу ни тому, ни другому. Разделение «Газпрома» заблокировал, вожделенные пакеты нефтяных акций достались не «ЮКОСУ», а государственной «Роснефти» [59].
Тогда Ходорковский принялся готовить в России «цветную революцию», в 2003–2004 гг. как раз готовились выборы в Думу, а потом президентские. Олигарх и раньше финансировал либералов — «Союз правых сил» Немцова и «Яблоко». Теперь принялся спонсировать еще и коммунистов, даже сам вступил в КПРФ. При его корпорации уже было создано «второе правительство». Спецслужбы доложили Путину о телефонных переговорах Ходорковского с лидерами оппозиции, а кроме того, с советником президента США по национальной безопасности Кондолизой Райс. Ей магнат предложил слить российские нефтяные компании с американской «Эксон-Мобил» или «Шеврон». Вдобавок рассыпал авансы — если он придет к власти, то готов осуществить полное ядерное разоружение России [59, с. 75–79]. Ходорковский отправился в турне по стране, всюду вел переговоры с губернаторами и встречался с молодежью, студентами, для сценария «цветной революции» это было важно, использовать молодежь в качестве ударной силы.