На подходе к Праге разразилась гроза. Серьезная гроза – змеящиеся по антрацитно-черному небу блестящие молнии, оглушительно резкие раскаты грома, порывы ветра бьющие по прорывающемуся сквозь грозу пассажирскому лайнеру. Земля по садку запретила, приказала уходить за запасной аэродром. Но единственный пассажир самолета – а командир корабля знал, что его указания обязательны для исполнения, приказал дождаться хоть малейшего просвета – и сажать самолет в Праге.
Приземлились. Правда, самолет едва не вынесло за пределы полосы, но – сели. Сели – вопреки бьющим по фюзеляжу отчаянным порывам ветра, вопреки заливаемой потоками воды полосе, вопреки кроющей матом на русском, на чешском и на английском "земле" – сели. Командир корабля с трудом разжал пальцы, намертво зажавшие штурвал, штурман грязно выругался. А единственный пассажир самолета не произнес ни слова, он даже не поблагодарил рисковавший жизнью экипаж. Он просто ушел в салон и стал ждать, пока подадут трап…
– Сука – выразил общее мнение штурман
Командир инстинктивно оглянулся – он единственный в общих чертах знал, из какого ведомства этот странный пассажир. Дверь в пилотскую кабину была закрыта.
Но спокойствие изменило и этому странному пассажиру – когда он увидел в заливаемый дождем иллюминатор, что к самолету приближается не только самоходный трап, но и лакировано-черная Волга. Второй машины там не должно было быть, он готов был идти пару километров под проливным дождем к зданию аэровокзала – но только не ехать на машине посольства. Увидев поспешающую за сделанным на базе советского РАФа трапом Волгу – от идущей на скорости машины разлетались фонтаны воды – генерал Журавлев в сердцах выбранился.
Трап поставили быстро, из салона Волги выскочил молодой человек с зонтом. Зонт он держал странно – раскрытым, но в то же время на отлете от себя, так что его все время поливал дождь. Зонт предназначался пассажиру этого странного рейса.
– Владимир Владимирович (прим автора – Владимир Владимирович Мацкевич, чрезвычайный и полномочный посол в ЧССР в описываемый период ) попросил позаботиться о вас… – скороговоркой выпалил парень, едва только генерал вышел на трап
Суки – подумал генерал. Просто суки и все. Зажравшиеся суки.
Генерала должен был встречать советник от КГБ при органах безопасности Чехословакии. Лично, не перекладывая это ни на кого. И машину напрокат – лучше всего местную, неприметную "Шкоду" он должен был тоже взять лично. Такового было указание лично председателя КГБ СССР. Но, судя по всему советник просто забил на это на все и перепоручил процедуру встречи посольским. Мол, что в этом такого, может и водитель съездить в аэропорт. Ну а посол и рад стараться – ему тоже хочется узнать, что это за гость летит в страну спецрейсом. Не по его ли душу. До своего назначения послом в ЧССР Мацкевич был министром сельского хозяйства СССР, освободил свой пост при обстоятельствах, которые ему очень не хотелось вспоминать, и нюх на неприятности имел отменный.
Генерал Журавлев не помнил, как зовут представителя их ведомства в ЧССР. Скорее всего, тоже один из "сынков". ЧССР – это не ФРГ или тем более США – но немногим хуже. Вражеской разведки нет, провала можно не бояться – знай, сиди в загранкомандировке и брюхо отращивай! Ладно, в Москву как вернемся – разберемся.
Не говоря ни слова, генерал начал спускаться по трапу, водитель изо всех сил вытянул руку с зонтом вверх и шел по скользкому трапу спиной вперед. Удивительно, как не упал – подумал генерал и раздражение его немного улеглось.
– Вас как зовут?
– Валерий Иванович, товарищ…
– Не надо, Михаил – резко остановил его генерал – я тебе здесь не товарищ. Просто Валерий Иванович, договорились?
– Д…договорились – сказал сбитый с толку водитель
Даже здесь, совершенно постороннему человеку, с которым они скорее всего никогда не увидятся больше, генерал назвал не свое настоящее (по документам) имя, а вымышленное. Впрочем, документы на имя Валерия Ивановича Коротского у него так же лежали в кармане. И даже командировочное удостоверение на это имя от "Автоэкспорта" – тоже.
– А теперь, Михаил скажи мне – в здешнем аэропорту можно взять напрокат машину?
– Можно, конечно… – недоуменно проговорил Михаил – но…
– Ну, вот и поехали за машиной.
Машиной неожиданно оказалась не Шкода, а польский "Фиат", очень похожий на Ваз-2103 но производимый в Польше. Та же хромированная радиаторная решетка отрицательного наклона, те же четыре фары впереди, почти тот же салон. Польша в последнее время вообще преуспела в производстве "почти западных" вещей, их охотно покупали в всех странах СЭВ. Вот только в долги она влезла изрядные…
Генерал влез за руль, запустил двигатель, послушал его. Вроде ровно, нормально работает. Бросил взгляд на панель приборов – бак был полон. Вот и хорошо, а то мода – плеснут на самое дно бензобака и сдают, заправляйся как и где хочешь в незнакомой стране. Чешские кроны у генерала были, просто он не разговаривал по-чешски и не хотел нигде светиться со своей русскоязычностью.
– Где находится Хоствица?
– Хоствица? – недоуменно переспросил водитель – это совсем недалеко, по дороге на Карловы Вары небольшой городок. Получается, выезжаете на дорогу Е48 – не заблудитесь, указателей полно. И потом сразу же – направо, там будет знак – поворот на Карловы Вары. Первый же городок по дороге на Карловы Вары – это и есть Хоствице.
– Спасибо.
– Тов… Валерий Иванович, а что мне …
– Послу сказать? – перебил его генерал – скажи, что ты меня встретил, все нормально. Я уехал по своим делам. Все, езжай давай!
Разобраться и в самом деле оказалось просто – Чехословакия граничила с Европой и здесь все старались делать как в Европе. Огромные щиты над дорогой, разметка, да и сами дороги – ровные, без ям и выбоин. Генерал вспомнил наши бестолковые знаки – иногда шутили, что в Москве знаки и указатели специально так поставили, чтобы любой шпион заплутался – и сплюнул через окно.
Городок Хоствица был одним из тех очаровательных маленьких европейских городков, в которых хотелось бы провести остаток своей жизни. Всего пять тысяч жителей, почти никакой промышленности. Проходящая рядом с ним дорога на Карловы Вары – прекрасное место отдыха и близость Праги давала работу всем, кто хотел работать. Аккуратные маленькие домики, никаких ужасных панельных пяти и девятиэтажек, какие изуродовали старинную Прагу – только маленькие дома, утопающие в зелени участники, тихие улицы. Город этот был хорош как место встречи тем, что человек едущий в Карловы Вары на отдых или наоборот – возвращающийся оттуда – мог без каких-либо подозрений завернуть в этот городок, чтобы перекусить. А за его столом мог оказаться и другой человек – столиков же иногда не хватает…
Кафе, верней даже не кафе, а что-то вроде кофейни находилось в полуподвале одного из тех немногих зданий в городке, в котором было больше двух этажей – аж целых три. Вообще, генерал с удовольствием бы сходил вместо этой кофейни в пивную – чхи варили прекрасное, не уступающее немецкому пиво – но он был за рулем, да и человек, с которым он должен был здесь встретиться – тоже.
– Здесь свободно?
Генерал, о чем-то задумавшийся, вскинул голову – да, он самый…
– Да, пожалуйста.
Оба собеседника говорили по-русски. У одного из них был какой-то странный, восточный акцент. Да и сам он был явно с Востока – полноватый, черные как смоль волосы, черные глаза навыкате.
– Кофе – бросил он подошедшему официанту
– И мне тоже, будьте добры – заказал генерал.
Пока варили кофе, генерал внимательно рассмотрел собеседника. Явно ведет нездоровый образ жизни, употребляет излишне спиртное – мешки под глазами, красная сетка капилляров. Да и в Карловы вары просто так не ездят – помимо прочего там лечат от алкоголизма. И это – будущий руководитель целой страны. Впрочем, так решил Председатель, а решение Председателя не оспаривается…
– Вы просили встречи, товарищ Бабрак? – негромко спросил генерал
– Я просил встречи с представителями ЦК! Официальной встречи!
– Говорите тише, пожалуйста – урезонил не в мере вспыльчивого и громогласного собеседника генерал – вы не первый год в политике и сами должны понимать, что ни один член ЦК с вами не встретится. Мы дорожим отношениями с вашей страной, мы немало потрудились, выстраивая их, а официально встретиться с вами – значит, поставить их под удар. Я ясно излагаю свою позицию?
– В таком случае…
– В таком случае – властно перебил генерал – вам остается встретиться со мной в неофициальном порядке. И решить те вопросы, которые вы хотите решить. Или вы считаете, что я прилетел сюда только затем, чтобы выпить кофе? В таком случае – я его уже выпил и могу идти!
– Постойте! – мгновенно среагировал гость – по крайней мере я должен знать, кого вы представляете.
– Давайте, не будем называть имен, товарищ Бабрак. И вообще – прежде чем что-то ответить вам, я хочу задать вам несколько вопросов. От вашей искренности будет зависеть то, что я вам предложу в конце разговора. Прежде всего – вы знаете о том, что в Кабуле арестованы Кадыр и Кештманд?
– Да… – с неохотой признал афганец – мне передали
– Они арестованы по обвинению в подготовке государственного переворота. Это обвинение справедливо?
– Что вы от меня хотите? – огрызнулся Бабрак – для чего задаете эти вопросы?
– Для того, чтобы кое-что понять.
– Да… – афганец опустил голову – справедливо.
– Чья это была инициатива?
Бабрак молчал
– Чья это была инициатива, ну! – повысил голос генерал
– Кадыра. Понимаете, мы провели съезд, но никакого конкретного решения принято не было, понимаете, никакого. Мы не собирается…
Мда… – подумал генерал – оно и видно, что никаких конкретных решений ты не принимаешь. Поэтому и сидишь послом в Чехословакии да в Карловы Вары катаешься…
– А тогда? Тогда в апреле – чья была инициатива?
– Тоже Кадыра! Он воспользовался ситуацией, мы все уже сидели в застенках Дауда и ничего не могли сделать! Оставался на свободе Амин, он то и связался с Кадыром! А потом Кадыр просто передал нам власть – потому что у него не было своей организации!