– Очнись.
– Я так и знала, – жалобно заявила она. – Немедленно, слышишь, немедленно уезжаем отсюда. Не хватает мне только исчезнуть в каком-то дурацком доме. – При этих словах Женька живенько припустилась по тропинке, и я едва догнала ее.
– Дурища суеверная, вот ты кто.
– Хоть горшком меня назови, – отмахнулась Женька.
– Да что за наказание, – всплеснула я руками. – Женя, никаких привидений не существует. И люди просто так не пропадают.
– Ты же слышала, что он сказал. Дом – живое существо. Он их, это, пожирает…
– Такое встретишь разве что у Стивена Кинга. Тебе, как журналистке, следует бороться с людскими суевериями.
– Анфиса, – взмолилась она. – Неужто ты будешь ночевать в этом доме? После того, что мы узнали?
– А что мы узнали? Местные считают место нехорошим? Дом на отшибе, хозяйка нелюдимая – и вот тебе очередная легенда. Нет, я не могу поверить, что ты это серьезно…
– А я могу, – нахмурилась Женька. – Люди просто так говорить не станут. И он мне сразу не понравился… одна заколоченная комната чего стоит.
Мы вышли к реке, Женька устроилась на пригорке, зябко поеживаясь и глядя на воду. Мне стало ясно, что возвращаться в дом она попросту боится. Вздохнув, я устроилась рядом.
– Давай рассуждать как разумные люди, – предложила я. – У нас уже были встречи с привидениями. Так? И лешие нам встречались, и прочая нечисть. И что? Стоило немного покопаться в фактах, и выяснялось, что к бесовщине это никакого отношения не имеет, просто за всем стояли люди, которые умело использовали суеверия в корыстных целях. Скажешь, нет?
Женька потерла нос, потомилась и взглянула на меня с надеждой, но все-таки заупрямилась:
– Сейчас совсем другое дело.
– С чего вдруг другое? Просто нам пока мало что известно. Кстати, тебя не интересует, что это за сокровища, о которых говорил Лаврушин? – я решила воздействовать на Женькину жадность. Попытка удалась. Подруга нахмурилась еще больше, нос почесала интенсивнее и наконец произнесла:
– Сокровища меня очень даже интересуют. Слушай, а если мы их в доме найдем, имеем право себе оставить или нам только премия полагается в двадцать пять процентов?
– По-моему, имеем. Хотя точно не скажу. Давай сначала найдем что-нибудь, а потом выясним.
– Хорошо. Будем искать. А как?
– Ну… осмотрим дом… – начала я фантазировать. – Поговорим с местными. У твоего дяди в кабинете полно бумаг, надо их просмотреть, вдруг там есть что-то интересное.
– Сейчас начнем просматривать?
– Можно и завтра.
– А ночевать будем у соседки, – подхватила Женька.
– Знаешь что, пожалуй, нам в самом деле лучше уехать. С тобой никаких нервов не хватит. Пусть сокровища ищут новые хозяева дома. – Тут я ахнула от неожиданно пришедшей в голову догадки, а Женька вытаращила глаза. Одна и та же мысль одновременно явилась нам обеим. – Ну, конечно, – простонала я. – Вот и разгадка странного поведения покупателей. Они уверены, что сокровища не пустые россказни, за всем этим что-то есть. Оттого мнимая Руднева и предлагала взять дом в аренду до заключения сделки. За это время она надеялась найти сокровища.
– Анфиса, я не перестаю поражаться людскому коварству, – возмутилась подруга. – Это же грабеж чистой воды! Идем. Надо немедленно начать поиски. – Женька вскочила и решительно направилась к дому, а я с облегчением вздохнула. Пусть лучше занимается поисками клада, чем боится дурацких привидений.
По мере приближения к родовому гнезду Женькин энтузиазм стал заметно ослабевать. Когда я увидела дом в глубине парка, признаться, нечто похожее на тихий ужас и меня посетило. Вроде бы дом как дом, а на душе кошки скребут, когда на него смотришь. Должно быть, кошки скребли не только у нас с Женькой и у художника Лаврушина, оттого место и получило статус «нехорошего». Надо в истории села покопаться, наверняка с этим местом что-то связано…
– Вот что хочешь со мной делай, а здесь нечисто, – изрекла Женька, входя в калитку. Данное замечание я решила проигнорировать.
Мы поднимались на крыльцо, когда я заметила на ступеньке листок бумаги, прижатый для верности камнем. Женька его тоже заметила.
– А это что такое? – насторожилась она.
Отбросив камень в сторону, я взяла в руки листок, вырванный из тетрадки в клеточку. На нем крупными печатными буквами было написано: «Уезжайте отсюда немедленно. Дом проклят, и проклятие падет на ваши головы».
– И после этого ты будешь говорить мне о каких-то привидениях? – повернулась я к Женьке. – Налицо преступный умысел.
– Что делают, гады! Хотят лишить меня денег. – Женька едва не заревела от возмущения.
Я огляделась, не наблюдает ли кто за нами. Парк вроде был пуст, за деревьями спрятаться невозможно, но возникло чувство, что кто-то пристально смотрит из соседних кустов. Хотя это глупость, конечно. Женька достала ключ, открыла дверь, и мы вошли в холл.
– Надо бы показать записку местному участковому, – заметила я. – Пусть разберется с шутником.
– Быстрее бы твой муж приехал, – заметила Женька. – Ромочка им покажет, как записки подбрасывать.
– Кому им? – зачем-то спросила я.
– Так ведь покупателей двое, следовательно, о врагах приходится говорить во множественном числе.
– Они должны быть конкурентами. Надо подумать, как это использовать, – нахмурилась я.
– Подумай, Анфиса, подумай. Я, если честно, сейчас могу думать только об одном – как мы эту ночь переживем.
Ценное замечание. Для поднятия духа я позвонила мужу и минут двадцать ему рассказывала, как распрекрасно мы здесь живем. В конце концов я смогла убедить в этом не только Ромку, но и себя. Женька в это время с сосредоточенным видом разглядывала пейзаж за окном.
– Анфиса, я уверена, искать надо в заколоченной комнате. Если есть сокровища в доме, то они там.
– Для начала не худо бы выяснить, что это за сокровища, то есть что следует искать.
– Ну, это понятно. Сокровища и есть сокровища. Золото, бриллианты.
– Откуда они у твоих родственников? Ты можешь объяснить?
– Конечно, нет. Я эту родню совсем не знаю. Но, судя по дому, люди они были не бедные. Может, что-то перед революцией припрятали?
Такое было вполне вероятным. С другой стороны, после революции с богатеями не церемонились, могли не только ценности, но и дом отобрать. Однако не отобрали. В общем, выходило, что историей семьи следует заняться. Вот только с чего начинать, раз ни сама Женька, ни ее мама о родственниках ничего не знают?
– Идем в кабинет, – сказала я, надеясь, что там мы найдем хоть что-то интересное.
Первым делом мы проверили письменный стол. Кипы старых счетов и прочий хлам. В шкафах на полках бумаг нет, только книги.
– Вдруг что-то в книгах спрятано? – озарило Женьку. – Я имею в виду указания, где искать.
Мы стали прилежно просматривать книги. Очень скоро мне это занятие надоело.
– Женя, – позвала я. – По-моему, это глупость. Какое еще указание? Если хозяева знали, где клад, то давным-давно бы его нашли. И жили бы не здесь, а где-нибудь у теплого моря.
– Тебя, Анфиса, не поймешь: то у тебя одно на уме, то другое, то в бумагах поищем, то нечего искать. Свистнут у нас денежки из-под носа, будешь тогда знать…
– Чтобы составить план поисков, – со всей серьезностью начала я, – надо располагать хоть какими-нибудь данными.
– Так где же их взять?
– Поговорим с местными жителями. Когда будем знать историю дома и его обитателей, станет ясно, где следует искать. А главное, что искать.
– Хорошо, давай поспрашиваем аборигенов. Предлагаю начать с этой, как ее… Надежды Николаевны. Она прозрачно намекала, что с домиком не все чисто.
– Может, лучше поговорить с Ольгой Степановной, она дружила с хозяйкой…
– Она-то как раз о привидениях помалкивала.
– Потому что человек разумный.
– Или не хочет, чтобы мы тайну родового гнезда узнали, – глубокомысленно изрекла подруга.
– Ты хочешь сказать…
– А почему нет? Ты не смотри, что старушка симпатичная, такие симпатичные часто оказываются главными злодейками. К тому же у нее дети есть. И внуки. И все не прочь оттяпать у меня денежки… Слушай, давай что-то делать. Хочешь пойти к Ольге этой? Пошли. Хочешь к Надеж… – тут Женька чихнула и с досадой вернула очередной том на полку. – У меня, между прочим, на пыль аллергия.
Ольгу Степановну мы дома опять не застали. Женька выдвинула предположение, что она от нас прячется, я только рукой махнула. В конце концов дома старушка когда-нибудь появится. Выбор был невелик, и мы отправились к Надежде Николаевне. Подходя к ее дому, обнаружили хозяйку на скамейке возле ворот в компании хитрого вида мужичка в тельняшке и брюках цвета хаки. Кепка когда-то белого цвета была надвинута на самые брови. Он поглядывал на нас с любопытством, щурился, как кот на солнышке, и улыбался. Завидев нас, громко поздоровался, и мы свернули с тропинки, направляясь к парочке.
– Как отдыхается? – спросила Надежда Николаевна, когда мы подошли совсем близко.
– Спасибо, хорошо, – ответила я.
– Ну-ну… а я вас давеча увидела и решила: никак девки на постой попросятся. Или ничего?
– Чего ж нам на постой проситься, раз свой дом есть, – буркнула Женька.
– Ну… всякое бывает. В таком-то доме, поди, страх берет.
– Что в нем такого особенного? – усмехнулась я.
– Да нет, ничего, – вдруг пошла на попятный бабка. – Дом как дом, только большой больно…
– Ага, – подал голос мужчина. – Большой да не простой.
– Это вы насчет привидений? – я решила не церемониться. – Так мы в них не верим. И вам не советуем.
– В них хоть верь, хоть нет, – заметил мужичок и покачал головой. – А место как есть дурное.
Мы с Женькой сели без приглашения на скамейку, дядьке пришлось подвинуться, что он сделал с охотой, видно, был не прочь поболтать.
– Чем же это место знаменито? – не унималась я.
– Ну, люди разное говорят… вроде там богатства несметные, – весело подмигнул он, переглядываясь с Надеждой Николаевной. – Только вот в руки не даются. И знаешь, что есть, да не возьмешь.