– С головой у тебя в самом деле проблемы, – вздохнула я.
– Не отвлекайся. Так зачем?
– Что нам сейчас Ольга Степановна рассказала? К твоей тетке несколько месяцев назад стал покойный брат наведываться. Разумеется, это чепуха. Но кто-то действительно приходил и, судя по всему, что-то в доме искал.
– Клад? – ахнула Женька. – Выходит, болтовня о сокровищах Яшки-Каина вовсе не выдумки?
– Оставим пока Яшку в покое. Что-то искали, вне всякого сомнения. И однажды тетка непрошеного гостя застукала в кабинете. Представь, пришел некто, рылся в кабинете, уверенный, что хозяйка, даже если и услышит шум, проверять не пойдет. Просто побоится.
– Но у старушки на ту пору случился припадок отваги, – подсказала Женька. – И она с топориком наверх поднялась.
– Вот именно. Что делать незваному гостю? В окно прыгать, ноги ломать? Проще всего спрятаться, но там одни книжные шкафы да полки. Можно, конечно, под кровать залезть, но он остался сидеть за столом. Включи она свет, и, возможно, кончилось бы это для нее скверно. Но старушка свет не включила, приняв сидевшего за покойного брата. А он умело ей подыграл. В результате бабка чуть не спятила и с тех пор на второй этаж даже не поднималась. Вот тебе разгадка очередной истории о привидениях.
– Но ведь мы тоже слышали…
– Конечно. Думаю, этот тип продолжает сюда наведываться. Вспомни, когда мы приехали, то машину оставили у Ольги Степановны, так? На ночь ставни закрыли…
– Он не знал, что мы в доме, – догадалась Женька.
– Точно. Пока ты не заорала. Тогда он срочно ретировался. Что было после этого? Мы получили записку. Нас хотели запугать, чтобы мы убрались восвояси и не мешали людям…
– Охотиться за моими ценностями, – упавшим голосом закончила Женька.
– Но мы не уехали. Я думаю, парень здесь появился для того, чтобы процесс ускорить. Если бы мы не остались у Сергея, уверена, нас бы ждала незабываемая ночь. Но нас в доме не оказалось… хотя, вполне возможно, парень знал, что мы у соседа. Увидел нас, когда мы на веранде сидели, и слышал разговор.
– И решил залезть в дом?
– Может, и решил. Здесь с уверенностью не скажешь. Вполне мог воспользоваться ситуацией и попытаться найти то, что они уже несколько месяцев ищут.
– Мои сокровища, – вякнула Женька.
– Не знаю, сокровища или нет, но для них что-то важное. Очень может быть, парень столкнулся в доме с кем-то еще.
– С нашим мертвецом? – позеленела Женька. – И он его… того…
– Прекрати. Если честно, в остальном я не уверена. Убили парня не в доме, а возле забора, а тут еще пропавший мертвец.
– Вот я и говорю…
– Господи, – ахнула я от неожиданно пришедшей догадки. – Все просто. Кто-то нашел мертвеца в доме, решил его перепрятать и столкнулся возле дыры с этим парнем. Имея при себе покойника, к свидетелям особого почтения не испытывают. Конечно, я же видела у него горб.
– У кого? – обалдела Женька.
– У того типа… Я видела что-то похожее на силуэт человека с горбом. Точно. Только это был вовсе не горб, а мешок с нашим покойником. Женя, я почти уверена, что все дело в этом мертвеце. Его не должны были обнаружить. Кто-то его искал, а кто-то прятал. Понимаешь?
– Не очень. А как же сокровища?
– Забудь о них. Теперь все стало на свои места.
– Может, у тебя и стало, а у меня как раз наоборот, – покачала головой Женька. – Откуда взялся покойник в доме тетки? И почему его надо прятать? А потом, мы же решили, что покойник – это Патрикеев? Так какое кому до него дело?
– А если убил его вовсе не брат тетушки и не она сама? А кто-то другой?
– Знаешь, Анфиса, я за тобой не поспеваю. У тебя то одно на уме, то другое… Наш мертвец – Патрикеев, это ясно, а вот на кой черт он кому-то сдался… Господи, прости, – торопливо перекрестилась она.
Я тяжело вздохнула. Версия, еще минуту назад выглядевшая безупречно, разваливалась на глазах.
– Так, – собравшись с силами, сказала я. – Завтра едем в город. Встретимся с Рудневой и выведем Ирину на чистую воду. Ей придется кое-что нам объяснить. Заодно попытаемся узнать, кто второй покупатель. Может, это хоть что-нибудь прояснит.
Женька согласилась и устроилась в постели поудобнее.
В ту ночь мы еще долго не спали, тихо переговариваясь в темноте. Меня больше интересовало, зачем стянули труп Патрикеева, Женьку – что искали в доме. Соглашаться с тем, что искали как раз труп, она категорически отказывалась. Так ничего толкового и не придумав, мы наконец уснули.
Утром Ольга Степановна поднялась рано, я слышала, как она ходит по дому, потом проснулся ее внук, двери постоянно хлопали, нечего было и мечтать, что опять усну. Окна терраски выходили на восток, от солнца она быстро нагрелась, стало душно, и я решила: пора вставать. Женька заворочалась и спросила сонно:
– Анфиса, который час?
– Половина девятого.
– Чего этим деревенским не спится? – Она села, потерла глаза и мрачно заявила: – Всю ночь мне покойники снились. Просто наказание.
Услышав наши голоса, в терраску заглянула хозяйка.
– Проснулись? Идемте чай пить.
Мы умылись во дворе под умывальником и вошли в кухню. Ольга Степановна накрывала на стол.
– Вы не беспокойтесь, – сказала я. – Мы у себя позавтракаем.
– Да какое беспокойство… Садитесь, я пироги разогрела.
Мы устроились за столом. Ольга Степановна разлила чай, посмотрела в окно, торопливо распахнула раму и сказала озабоченно:
– Куда это народ с утра несется? Неужто опять что случилось? Коля! – громко позвала она. – Коля, ты где?
Внук возник возле окна в майке и шортах, с перепачканными руками. Как выяснилось, он чинил велосипед.
– Какой-то дядька к ихнему дому побежал, – кивнул он на нас. – А за ним полдеревни.
– Какой дядька?
– Откуда я знаю. Он ругается, а остальные так бегут.
– Что делается, – всплеснула Ольга Степановна руками.
Не доев пироги и не допив чай, мы с Женькой устремились к тетушкиному дому. Я ожидала чего угодно: появления нового трупа или возвращения старого, но, как всегда, не угадала. Впереди нас бежал внук Коля, забыв про велосипед, за ним мы с Женькой, замыкающей была Ольга Степановна. Оглянувшись, я увидела, что со стороны деревни еще народ подтягивается, и увеличила темп.
Вскоре мы наблюдали довольно забавное зрелище. Возле нашей калитки стоял мужик лет шестидесяти, в джинсах на два размера больше, чем следовало, подхваченных солдатским ремнем, клетчатой рубашке, потерявшей свой цвет от многочисленных стирок и вытертой на локтях до дыр, и стоптанных ботинках с развязанными шнурками. В общем, по виду вроде бы обычный бомж, правда, со странностями. И джинсы и рубашка были чистыми. Окладистая борода и седая шевелюра делали его облик благородным, несмотря на подозрительную красноту носа и мутный взгляд. Я почему-то решила, что мужик своих вещей лишился и оделся в то, что подали добрые люди.
На плече у него висел рюкзак, с каким дети ходят в школу, что только подтверждало мою догадку. Стоя спиной к калитке, он обращался к толпе с вдохновенной речью. Человек десять слушали его, кивая и переговариваясь. Впереди стояли Надежда Николаевна и мужичок в тельняшке. Надежда Николаевна растерянно смотрела на оратора и время от времени повторяла с обидой:
– А говорили, будто он пропал.
Сообразив, что трупы отменяются и народ собрался послушать бородатого, я тоже уделила внимание его речи.
– Вот что делается на белом свете, – произнес он. – Из родного гнезда выгнали. Не успели покойницу на погост снести, а здесь уже чужие люди хозяйничают. Оставили человека без крова и средств к существованию.
– Иваныч, – всплеснула руками наша соседка, пробившись в первые ряды. – Да что ж ты такое несешь? Как тебе не стыдно?
– Ты не встревай, Степановна, еще разобраться надо, кто денежки супруги моей прикарманил, что она на свой смертный час откладывала.
– Ах ты, бесстыдник, – рявкнула Ольга Степановна, уперев руки в боки. – Да как у тебя язык повернулся…
Ясно было, что еще чуть-чуть и дело дойдет до рукоприкладства, причем мужику в предполагаемом поединке ничего, кроме полного и безоговорочного поражения, не светит. Был он узкоплеч и вообще производил впечатление голодающего и рядом со статной Ольгой Степановной выглядел заморышем.
– Уж так и повернулся. А то я не знаю, к чему ты супругу мою подбивала.
– Так скажи, чтоб и я знала.
Я тронула соседку за локоть и спросила:
– Это Патрикеев?
– Он самый, – досадливо плюнув, ответила она. – Явился, нехристь. Когда жену хоронили, ты где был? А теперь пришел дом делить, бесстыдник?
Народ одобрительно загудел. Тут Женька сделала несколько шагов по направлению к Патрикееву, народ замер. Если привидений Женька боялась до судорог и просто глупела на глазах, то мужики во плоти, трезвые или не очень, никакого страха у нее не вызывали. Напротив, они сами Женьку по неведомой причине побаивались. Вот и сейчас, обнаружив ее в досягаемой близости, Патрикеев дернул плечом и затих, с подозрением к ней приглядываясь.
– Ты кто? – спросила подруга.
Он обвел глазами граждан, точно ища поддержки, и ответил неуверенно:
– Так ведь я это… хозяин.
– Хозяин чего? – грозно осведомилась Женька.
– Жена моя, Дарья Кузьминична, царство ей небесное… дом… мне по праву… – окончательно смешался мужик.
– Нет у тебя никаких прав. Тетка с тобой развелась. И дом после этого в наследство от брата получила. По закону он мой, а если ты здесь будешь демонстрации устраивать, я тебя в магазин декоративных животных сдам, придется тебе в клетке сидеть вместе с хорьками.
Угроза, как ни странно, подействовала, хоть и произносила ее Женька, давясь от смеха. Глаза у дядьки забегали, он беспокойно оглядывался, потом вдруг погрузился в размышления, должно быть, прикидывая, могут его посадить в клетку с хорьками, или ничего, все обойдется. Тут влез Коля, которому было больше всех надо.
– Почему декоративных? – с интересом спросил он.