город. Хотела убедить бывшего возлюбленного, что она ни о чем не догадывается? Но когда по деревне поползли слухи, что менты про крестик спрашивают, Валера понял, теперь его судьба зависит от молчания Ирины. Возможно, он испугался, что она все расскажет Витьке или все-таки пойдет в милицию…
– Скажите, – начала я, понемногу приходя в себя. – Валера отвез вашу племянницу в город, а после этого он к ней ездил? Например, вечером?
– Нет, машина все время здесь стояла.
– Он мог уехать ночью.
– Я бы слышала. Он меня отвозил, когда я про Иру узнала, а так машина все время здесь…
– Мотоцикл, – тихо сказала Женька. – Когда мы заходили к Лаврушину, возле мастерской мотоцикл стоял, брезентом покрытый.
– Да, – услышав это, кивнула тетя Маня. – Валера, бывает, на рыбалку на мотоцикле ездит.
Я кивнула, соглашаясь с Женькой:
– Точно. Его можно катить до самого леса и только там завести.
Я поднялась из-за стола, достала мобильный, но, взглянув на окно, вышла в сени и позвонила Ромке. Трубку я на всякий случай прикрывала рукой, боясь, что меня могут услышать. Мне потребовалось две минуты, чтобы все объяснить Ромке.
– Одно смущает, если он убил Сысоева, не ясен мотив, – вздохнула я.
– А шантаж? – напомнил Ромка. – Чем не мотив? Дела его фирмы, кстати сказать, далеко не блестящи. Если быть точным, она на последнем издыхании.
– Тогда почему Валера сам не забрал книги?
– Чтобы их продать, нужны связи. Шантажировать такого типа, как Сергей, куда проще. Марецкий был у него в руках. Но история с крестиком спутала Лаврушину все карты. После убийства Ирины ему пришлось быть очень осторожным, оттого с Сергеем разговоров на эту тему он больше не заводил.
– Рома, я боюсь за тетю Маню. Она видела, как Ирина вернула ему крестик.
– Через час, максимум полтора я буду у вас. Держитесь рядом с бабкой и будьте осторожны.
Я вернулась на кухню, тетя Маня смотрела в окно, подперев щеку рукой. Женька ерзала на стуле, посмотрела на меня, и я едва заметно кивнула.
Только я устроилась за столом, как дверь распахнулась и появился Валера. Признаться, увидев его, я здорово струхнула. Не то чтобы он выглядел зловеще, однако я бы все равно предпочла быть от него как можно дальше.
– Чай пьете? – спросил он.
– Да, – ответила тетя Маня. – Садись с нами, Валера.
Он сел, как-то странно на нас поглядывая. Было в этом взгляде некое озорство, будто он видел в происходящем нечто забавное. Женька принесла ему чашку, налила чаю, потом села на табурет, ближе к двери.
– А ты чай не будешь? – повернулся к ней Валера.
– Спасибо, я уже две чашки выпила.
Воспользовавшись тем, что Лаврушин смотрит на Женьку, я взяла нож, что лежал на столе, и переложила его на лавку рядом с собой. Сердце стучало как сумасшедшее, и выглядела я, наверное, не лучшим образом, потому что Валера спросил:
– Что с тобой?
– Все нормально, – отчаянно замотала я головой.
– Да? Ты побледнела.
– Душно. Надо бы окно открыть.
Валера усмехнулся, а тетя Маня приподнялась и открыла окно.
– Все-таки выглядите вы необычно, – заметил он. – Ничего не случилось?
– Нет.
– В деревне, я имею в виду. Может, очередной труп нашли?
– Не очень удачная шутка, – заметила я.
– А кто шутит? – вновь усмехнулся Валера.
Время шло, а мы продолжали в том же духе. Разговором это не назовешь, однако уходить Валера не собирался, словно ждал чего-то. Я то бледнела, то краснела, чувствуя, как пот стекает по ребрам, и молила бога, чтобы Ромка поскорее приехал. Вдруг мы все напутали, то есть поняли неверно, и Валера здесь вовсе ни при чем? А сейчас он сидит и гадает, какая муха нас укусила, ведь с точки зрения невиновного человека, мы действительно ведем себя странно. Тут в дверь позвонили.
– Пришел кто-то, – вздохнув, сказала тетя Маня.
– Я посмотрю, – Женька выскочила из кухни и вскоре вернулась в сопровождении Сергея. Тот тяжело дышал, как после быстрого бега, должно быть, действительно бежал всю дорогу от дома.
– А тебе здесь что понадобилось? – удивился Валера.
– Я пришел за Женей, – пожал тот плечами. – Вы чай пьете?
– Садись, – Женька кивнула на свободное место за столом.
– Забавно, – усмехнулся Валера.
– Что? – не поняла я.
– Забавно вы себя ведете. Такое впечатление, что приняли лишнего.
– Кстати, неплохая идея, – воодушевилась Женька. – Почему бы нам вечером не затеять шашлыки?
Тут она посмотрела на тетю Маню и язык прикусила.
– Шашлыки – это хорошо, – сказал Валера, поднимаясь. – Ладно. Пошел я. Отец просил подрамники сколотить. – И направился к двери.
Мы замерли, не зная, как на это реагировать. В этот момент, бросив взгляд в окно, я увидела милицейскую машину и заорала, высунувшись наружу:
– Он здесь!
Валера с удивлением оглянулся, а потом бросился бежать. Сергей вскочил и припустился за ним, мы, само собой, за Сергеем.
Когда я оказалась на крыльце, мужчины уже скрылись в саду, Женька кинулась к приехавшим ментам, которые разговаривали с Лаврушиным-старшим, а я все-таки решила вернуться в дом – оставлять старушку одну не стоило.
– Что случилось? – испуганно спросила тетя Маня, посмотрела в окно и ахнула: – Батюшки, а Валеру-то куда повели?
Подойдя к окну, я наблюдала, как Валерка в сопровождении двух милиционеров садится в машину. Лаврушин-старший был тут же и взирал на все это в полном недоумении.
– Не волнуйся, отец, – сказал ему Валера. – Все будет нормально.
…А через два дня Ромка сообщил: Валера сознался в двойном убийстве. Мы-то думали, что менты в деревне появились после Ромкиного звонка, но, оказалось, звонок его поступил уже после того, как они направились в Сурью. В своем расследовании они здорово продвинулись. Нашлась соседка, которая видела в окно, как Валера заходил в подъезд дома, где жила Ирина, поздним вечером в пятницу, как раз в то время, когда предположительно было совершено убийство. И сюда менты ехали, чтобы задать Лаврушину-младшему кое-какие вопросы.
Поначалу Валера утверждал, что убил Ирину случайно. Они поссорились из-за ее связи с Витькой, она начала его оскорблять, Валера в ярости схватил ее за горло, а когда пришел в себя, с ужасом понял, что убил Иру. Но то, что явился он в Колыпино на мотоцикле, причем старался, чтобы его никто не видел, вызвало у меня сомнение в его словах. У следствия к тому моменту были неопровержимые доказательства того, что и убийство Николая Сысоева совершил Валера. Жертва сопротивлялась, и под ногтями убитого нашли частицы кожи преступника. История, рассказанная Валерой, выглядела так: когда ночью он прогуливался и случайно оказался вблизи нашего дома, на него вдруг набросился какой-то тип. Валера вынужден был защищаться и ударил его камнем. Кстати, это вполне могло быть правдой. Коля Сысоев в ту ночь вертелся возле нашего дома. И когда из дверей появился Сергей с мешком на плечах, Сысоев вполне мог решить, что тот уже прибрал к рукам вожделенные сокровища, вот Коля и накинулся на него. После драки с Сергеем Коля ненадолго отключился, а потом в темноте принял Лаврушина за своего обидчика.
Сергей отправился в милицию и чистосердечно признался, что вынес из подвала Женькиного дома обнаруженный там труп и бросил его в колодец. Как джентльмен, про то, что труп еще раньше нашли мы, он промолчал. Свое странное поведение объяснил временным помутнением рассудка. Рассказал про заколоченную комнату и разыгравшееся любопытство. Любопытство якобы было столь сильным, что ночью, когда мы спали, он отправился в дом, заглянул в подвал и едва не лишился сознания. Представив, какое впечатление его находка произведет на нас, он спрятал труп в колодце, не сомневаясь, что его там вскоре найдут. Утром он понял, что натворил, но было уже поздно. Сознаться в содеянном он боялся, однако совесть его мучила, оттого он в конце концов и решил покаяться.
Я думаю, дело вовсе не в муках совести, Сергей был уверен, что в милиции все равно бы об этом узнали от того же Валеры. Лаврушин наблюдал за тем, как мы на веранде соседа пили чай, а потом и Сергея выследил. Но Женька усмотрела в поступке Марецкого благородство и сделала ответный жест: ничего не рассказала о пропаже книг.
Следствие длилось еще долго. За это время Женька нашла покупателя на теткин дом, в котором дядя Миша жить категорически отказывался. Денег, что выручила Женька, как раз хватило на покупку ему квартиры в соседнем селе, где дядя Миша с тех пор и проживает. У Сергея, несмотря на его признание, были серьезные неприятности, что не помешало ему охмурять мою подругу. Найденный в подвале труп действительно оказался пропавшим Владимиром Гордеевым, но при каких обстоятельствах тот погиб и как труп попал в подвал, навсегда осталось тайной. Хотя мы уверены, что убил его покойный брат Дарьи Кузьминичны и, не найдя сил признаться в содеянном, спрятал труп в доме.
В общем, почти со всеми загадками мы разобрались. Однако радости лично мне это не доставило. Очень тревожила меня Женька, точнее, ее нежная дружба с Марецким. Я была уверена, что мою подругу водят за нос, хоть и подозревала, что Женьке на мои доводы наплевать. В последнее время ничего, кроме наследства, ее не занимало. Сергей, разумеется, обещал ей златые горы, а она сурово хмурилась и кивала. Потом вообще пропала на две недели, к большой Ромкиной радости и моему беспокойству.
В пятницу она неожиданно позвонила.
– Анфиса, жду тебя завтра в 15.00 в музее, в том, что на Соборной площади.
– Хорошо. А почему в музее? – поинтересовалась я.
– Наконец-то я с наследством разделалась, – вздохнула Женька. – Если честно, Анфиса, все это ужасно обременительно.
– Наследство? – переспросила я.
– Ага, – ответила она и объяснила: – Понимаешь, продать книги я не могу. Предки бы это не одобрили, а держать их дома совершенно невозможно. Сопрут, чего доброго. Ты же знаешь, у меня дверь держится на честном слове. Вот я и подумала: в музее им самое место, тем более что у нас в палатах экспозиция старинных книг на целый этаж. Тамошние работники от радости чуть не спятили. Обещали табличку повесить, что это мой дар. Представляешь, я умру, а табличка будет висеть… – В этом месте Женька всхлипнула и добавила: – Заявлю о себе потомкам. В общем, завтра у нас два мероприятия. Сначала музей: я при большом скоплении журналистов передам книги в дар. Кстати, с канала «Культура» тоже будут. А потом отметим это дело и мою помолвку.