— Вроде, — засомневался юный маг, и погранец отозвался очередным невнятным мычанием, видимо, обзывался.
— А если не распадется? — спросил Олав Тасу — папа Ольды.
— Рано или поздно распадется, — со знанием дела сказал Диньяр и, мерзенько улыбнувшись, добавил: — Если поздно, придется придумать как их там кормить и поить.
Ясень опять выругался сквозь носок, видимо намекая, что кушать с кляпом во рту проблематично, и интересуясь, куда после кормежки денутся продукты жизнедеятельности.
Кот, который, видимо, был умнее, гордо промолчал.
— Но как же? — спросил высоченный погранец и развел руками, пытаясь объяснить то, что и сам понимал смутно.
— А не надо было в стенах школы угрожать моему студентусу, — мстительно сказал Диньяр. — Привыкли, что маги им ничем ответить не могут. А потом, когда получают, королю жалуются, в совет письма шлют и ищут виноватых. Учить надо лучше ваших, этих, объяснять им, что если магам запрещено пользоваться магией в черте города, это вовсе не значит, что они не могли бы скрутить разных недоумков в бараний рог. Этот запрет скорее для безопасности недоумков придуман. Так нет же, лезут. А потом ходят и требуют…
— Они не городские! — жизнерадостно закричал кто-то из коридора.
— Да? — засомневался Диньяр и присмотрелся к курткам. — Ах, да, погранцы. Так что погранцам понадобилось от мага-недоучки? Ну!
Диньяр так уставился на Кота, что он покраснел, как девица, и тяжко вздохнул.
— Попугать хотели, — признался негромко. — Приходим, смотрим, а там пацан совсем. Тощий еще, невысокий, рожа благородная. Ну, думаем, эти младшие барончики совсем страх потеряли…
В коридоре раздался хлопок и звонкий мальчишеский голос стал спрашивать, кто ставил на то, что Малака опять за княжича приняли? Мол, барончик тоже подходит.
— Я не барончик, — мрачно сказал Малак.
— Он сын мельника, — добавили из коридора и дружно заржали.
— Вот такой у нас цирк постоянно, — пожаловался папаше Ольды Кор. — А тут еще вы, мальцов пугать. Заняться больше нечем.
— Он нашу сестренку, того… — начал возмущаться здоровенный погранец, но получил подзатыльник и замолчал.
— Дурни, — проворчал папаша Ольды. — И что теперь делать? Нам завтра уезжать.
— Уезжайте без них, — сказал Диньяр.
— Не можем. Они ж следопыты, хорошие. А нас именно из-за следопытов позвали. Может, как-то расплести? Есть же эти, которые линии и узлы умеют видеть, может, они рассмотрят.
Диньяр только махнул рукой и пообещал попробовать.
Спустя час в комнате, украшенной светящейся паутиной и плененными следопытами, собрался целый консилиум. Мастер Леска смотрел на паутину через лупу и ворчал о том, что в его молодости за такие художества могли даже руки оторвать. Правда, что за художества он объяснять никому не желал. Мастер Ольшан вместе с аспирантом стояли под паутиной с разведенными руками и переговаривались на какой-то высоконаучной тарабарщине. Их даже Диньяр понимал через слово. Магистр Варну, судя по всклокоченным волосам и рубашке с оборванными пуговицами, выдернутый из постели какой-то очень страстной красавицы, мрачно обещал всех поубивать и доказывал, что проще сотворить в коконе щиты и попытаться раздвинуть паутину так, чтобы пленники могли оттуда выпасть. С ним, правда, никто не соглашался, а кое-кто даже клялся, что закончится это разрывом плетения и последующей вспышкой силы, после которой общежитие придется отстраивать заново. Остальные преподаватели переговаривались между собой, возможно даже не о возникшей проблеме, а обменивались новостями.
Малак, которому не разрешили уйти и не мешать высокому собранию, сидел на кровати и сосредоточенно читал конспект, время от времени хмурясь. Ольда, из-за которой эта каша и заварилась, сидела рядом и загадочно улыбалась. Своим женихом, который, сам того не желая, смог доказать, что он солдатской дочери вполне себе достоин, она явно гордилась. Ее папа мрачно смотрел на эту парочку из угла и о чем-то думал.
Студентусы из коридора так никуда и не делись, хотя мастер Кор время от времени предпринимал попытки их разогнать. Нет, они разгонялись вполне себе успешно, но почти сразу по одному и группками возвращались и опять начинали заглядывать в открытую дверь, чем-то шебаршить, хрустеть яблоками, негромко переговариваться и хихикать. Потом к мужским голосам в коридоре добавились женские, и комендант махнул на это безнадежное дело рукой.
Потом хихиканье и гудеж в коридоре усилились. Обладатель звонкого голоса начал принимать ставки на то, разберется ли Роан, и в комнату вошел настолько сонный мужчина, что казалось, его вытащили из склепа, в котором он отсыпался за предыдущие сто лет бодрствования. Он немного потаращился на пленников паутины. Взгляд при этом у него был такой отсутствующий, что опытный Олав заподозрил — этот человек освоил умение спать с открытыми глазами и теперь именно этим и занимается.
— Так, — сказал Роан и моргнул. — К утру само рассосется. И с тоской посмотрел на свободную кровать.
— Точно? — засомневался Леска и стал указывать пальцем на что-то, что он видел через свою лупу. — Вот здесь и здесь подпитка. И узлы очень неудачно закольцованы. Особенно первого десятка.
— Магистр, эти узлы сами на себя закольцованы, они не влияют на структуру, могу поклясться, — устало сказал новоприбывший. — А утекает энергия из него быстрее, чем оно может подпитаться откуда бы то ни было. Разве что кто-то накопитель прикрутил.
Все присутствующие маги дружно уставились на Малака. Он их проигнорировал, продолжив читать, зато отозвалась Ольда:
— Нет у нас накопителей, мы последние вчера этому странному купцу с мышами продали. Джульетта себе еще новую шляпку купила.
— Не врет, — уверенно сказал магистр Варну.
— А это кто? — спросил гранд Олав, которому рыжий сонный умник почему-то сильно не понравился.
— Это мастер амулетов, — объяснила Ольда. — Один из лучших, хотя пока не магистр. Он, кстати, ваши новые амулетные доспехи придумал.
— О! — уважительно отозвался сверху Кот.
Погранцы уставились на рыжего, как на диковинного зверя в зоопарке.
— Вот так вот людей развивает выпитая когда-то гадость, — сказал магистр Леска и стал упаковывать в чехол свою волшебную лупу. — Пытаясь разобраться в измененной структуре своих каналов, они попутно разбираются в геометрии случайных плетений. Жалко, что это так и не помогло вернуть резерв на прежний уровень.
— Мне и так неплохо, — сказал рыжий амулетчик и отчаянно зевнул. — Можно я пойду обратно в каморку? У меня через три часа опять дежурство возле разворачивающегося купола, я даже домой не заходил, а вы мне не даете поспать из-за какой-то ерунды.
Кот на ерунду обиделся и возмущенно фыркнул. Правда, сказать что-то членораздельное не рискнул, помня, чем закончилось нелестное высказывание в адрес белобрысого недоучки.
— Иди, — разрешил магистр Диньяр, и все присутствующие с интересом наблюдали, как вызванный из каморки эксперт по случайным плетениям с видом сомнамбулы убредает обратно.
— Так что, нам ждать? — спросил папа Ольды, когда маги стали деловито осматриваться, словно могли что-то в этой комнате забыть, и потянулись к выходу следом за рыжим экспертом.
— Ждите. Только лучше не здесь, — ответил за магов мастер Кор.
Кот печально вздохнул, но просить друзей и командиров остаться не стал. Не по- мужски оно. Хотя наблюдать за прилежно читающим конспекты хахалем Ольды ему было очень неуютно.
А когда от магов, студентусов да и пограцов и след простыл, дверь без стука открылась и в комнату величественно вплыла колыбель со спящими младенцами. Следом за колыбелью вошел старик. Окинул комнату печальным взглядом, хмыкнул, заметив следопытов в паутине, и сказал:
— Не успел.
— Магистр Дановер, вы кого-то ищете? — спросила Ольда.
— Роана. Мне сказали, что он ходил сюда разбираться с какой-то проблемой.
— Так он давно ушел, — звонко сказала Ольда и посмотрела на колыбельку. — И у него опытное дежурство, вас с близнецами к полигону все равно не пустят.
— Я хотел его перехватить до того, как он вернется на полигон, — признался старик. — А где местресса Йяда, вообще никто не знает. А у меня дети… И нет няньки.
— Так вы Хабку попросите вам помочь, — потусторонне сказал Малак, не отрывая взгляда от тетради. — Она близнецов любит. И мастера-котельщики там наверное уже ушли.
Старик серьезно поблагодарил и вместе с колыбелькой ушел.
А Кот понял, что до сих пор совсем ничего не знал о магах. И что недоучки, учителя, тихо сидящие по кабинетам, и потерявшие почти всю силу изобретатели доспехов будут пострашнее тертых приграничных магов-воинов. Потому что от приграничных понятно чего ожидать. А эти могут выкинуть что угодно.
Ясень что-то промычал. Наверное ругался на магов, столицу и свое желание попугать хахаля сестренки.
День для воинов, попавших в сети мага-недоучки, длился долго-долго и скучно- скучно. Сначала куда-то ускакала Ольда, заявив, что ее девочки ждут, и пообещав Малака чем-то порадовать. Потом убрел и сам недоучка, что-то вычитав в тетради и поняв, что без чужой помощи в вычитанном не разберется.
Следопытов немного развлек рыжий кот, влезший в окно. Он попрыгал по подоконнику, ловя солнечные блики. Полежал вверх тормашками, раскинув лапы в стороны и подставив солнцу желтое пузо. А потом, словно до этого пленников в упор не видел, заинтересовался их присутствием и попытался до них допрыгнуть. Правда, прыгать коту быстро надоело, и он ушел, оскорбительно задрав хвост.
После кота в комнату заглянул всклокоченный русоволосый парень, убедился, что там только следопыты, и ушел, даже не поздоровавшись.
А потом Кот вообще уснул и не слышал, как Ясень опять ругается сквозь носок.
Ночь прошла не многим лучше, особенно для Ясеня. Кот уже приноровился спать и даже похрапывал. А Ясень гипнотизировал взглядом недоучку и очень хотел его придушить. Возможно, именно мысли об удушении будоражили разум и не давали следопыту уснуть. А может, пришедшие следом за ними мысли о насмешках сослуживцев. А потом еще и рыжий кот опять вернулся. И не просто так. Он притащил здоровенную крысу и положил спящему Малакку на подушку. Ясеню показалось, что крыса живая, и он довольно долго ждал, пока она очнется и цапнет недоучку хотя бы за ухо, а лучше за нос.