— Ага, — сказал папа Ольды и почесал заросший щетиной подбородок. — А убрать этот щит нельзя? Тут же маги тренируются, а оно может рикошетить…
— Я не смогу, очень хорошо закольцовано. Проще огородить и не трогать.
— Двадцать ближайших лет, — ехидно добавил Яс. — Ну или нежно трогать ближайшие два.
Кто-то засмеялся. А Олав покачал головой, посмотрел на жениха дочери и пробормотал:
— Надо им объяснить, чтобы не трогали мальцов, а то мало ли…
Подкоп к Каверу делали долго, до самого вечера. Попутно накопали кучу разновеликих камней, чей-то драный сапог, вообще непонятно как оказавшийся под землей, и гнутую крышку от котелка.
Потом оказалось, что подкоп сделали недостаточно широкий и Кавер в нем застревает. Пришлось принести фонари и продолжить раскопки. А когда погранца наконец вытащили и изучили на предмет травм, стояла глубокая ночь.
Уводили Кавера от места заключения как ученого медведя. У него из-за долгого лежания и невозможности пошевелиться затекло все, что только могло, болела спина, то ли из-за оказавшихся под ней камней, то ли из-за не шибко теплой земли, не держали ноги, да и чувствовал себя погранец как минимум воскресшим. И ему сейчас хотелось выпить чего-то покрепче, закусить большим куском мяса и отправиться бить кому-то морды. Главное, чтобы этот кто-то не был магом, связываться с магами в ближайшем будущем Кавер зарекся. Особенно с недоучками, которые могут вытворить что угодно, просто по причине того, что не шибко понимают, что в той ситуации следует делать.
А лекарь, гад этакий, велел пить успокаивающую настойку, мазать спину согревающей мазью и ложиться спать. Еще и приставить дежурного пообещал, зараза. Совсем ничего не понимает.
Кавер шел думал, изредка смотрел по сторонам. И именно в такой момент заметил еще одного мага-недоучку, ловко перемахнувшего заборчик небольшого огородика с зеленью, которую выращивала кухарка на супы. В руках этого недоучки была дощечка, в которую он всматривался. Что-то беззвучно бормоча. А за ним, что и вовсе странно, кралась мелкая белобрысая девчонка, пытаясь прятаться в тени строений, заборов и редких деревьев.
— Маги, — проворчал Кавер и решил, что не будет вмешиваться в их игрища. Даже если белобрысая наемная убийца, и завтра утром недоучку с дощечкой найдут в огородике с перерезанным горлом.
Девчонка тем временем подкралась к заборчику, заглянула за него, а потом, тяжко вздохнув, навалилась на него животом и так перебралась, только ноги мелькнули под задравшейся юбкой. Рухнула она довольно тяжело и зашипела что-то нелицеприятное о крапиве. Но услышал ее только Кавер, у которого все еще не закончился срок действия усиливающего слух зелья. А сопровождавшие его парни чесали себе языками негромко и ничего вокруг не замечали.
Фламма чувствовала себя дикаркой и охотницей спешащей на выручку любимому. Она недавно услышала песню о такой охотнице и очень прониклась. И любимого наверняка придется выручать. Он же идет сражаться со злобным духом. Один. Никому об этом не сказав.
Бродить ночью на этот раз было страшно, наверное, сказывался опыт с пленением, но не идти Фламма не могла. Потому что это была единственная возможность все- таки заставить Янира себя заметить. Ну не сможет он игнорировать девушку, которая его спасет. Фламма в этом была уверенна.
Янир, кстати, тоже чувствовал себя охотником, хоть и не дикарем, собирался хорошо подраться, выместив на идиотах, похоже заигравшихся в некромантов, всю скопившуюся злость. А выместить надо было, срочно. Иначе он начнет кидаться на ни в чем не повинных людей. Был уже опыт.
Виноваты в скопившейся злости были папашины посланцы, которым хотелось попросту пооткручивать головы и отправить посылкой к родителю. Останавливало, правда, то, что вместо них придут другие, возможно еще дурнее. Немного меньше были виноваты недоучившиеся воины, которые раздражали Янира как вид. Ну и добавляли масла в огонь девушки, вместе со своим раздражающим восхищением и уверенностью, что стоит оголить перед его носом краешек груди и все, он падет к их ногам и сразу женится. Видимо, они думают, что все мужчины непроходимые идиоты и не способны найти дорогу к ближайшему веселому дому, где можно насмотреться на груди во всех возможных ракурсах.
В общем, Янир искал драки и был уверен, что найдет ее там, где появлялись духи, любящие пялиться в спины оборотням.
Духи эти, насколько Янир успел ощутить и понять, долго пребывать в этом мире не могли. Видимо, были именно вызванными, ни к чему не привязанными и быстро энергетически истощающимися. И, что было вероятнее всего, призывали их какие- то самоучки, начитавшиеся книжек или узнавшие способ от прабабки-ведьмы- шаманки. А еще наверняка они это делали на местном кладбище, что вообще ни в какие ворота. Ну нельзя призывать духов у себя дома. Мало ли на кого нарвешься. Вдруг какому-то только такого вызова не хватало для того, чтобы превратиться в поглощающую жизни энергетическую пакость без мозгов?
— Идиоты, — проворчал Янир, когда, ориентируясь на схему движения постепенно таявшего духа, действительно дошел до кладбища.
Кладбище было небольшое и довольно уютное. Из тех, где зарывали в землю залитые смолой кувшины с прахом, а потом сверху высаживали деревья. Частенько даже в одном кувшине покоилось до десятка человек. И тогда на дерево повязывали равное количество лент, а родственники, чтобы не мешать друг другу, составляли расписание чтобы навестить усопшего.
В крепостях такое кладбище наверняка имело особенный смысл.
А в этой крепости оно еще и было очень старым, если судить по деревьям. И прах давно перестали закапывать. Его прятали внутри постепенно стоящихся стен. А стены в свою очередь превращали кладбище в лабиринт.
Выглядело все это дело очень красиво. Особенно в свете луны. И сразу становилось понятно, почему призывателей духов до сих пор никто не заметил. Тут можно спрятаться за любой стеной и заниматься чем угодно. И, наверное, не зря вокруг кладбища нет ни деревьев, ни кустов, ни каких-то строений. Во время нападения на крепость с этого пустого пространства наверняка не спускают глаз. А то мало ли какой маг будет у противника и кого сможет призвать даже с самого спокойного кладбища.
Янир ухмыльнулся, прислушался за спотыкающимися шагами все той же ненормальной девчонки, решившей тоже прогуляться к кладбищу, и пошел бить морды призывателям духов. Подкрадывался он к ним довольно шустро, но бесшумно. Зато девчонка шумела за двоих, и Янир старался не обращать на нее внимание только потому, что его на ее фоне точно никто не услышит и не заметит.
Нарисованный мелом на дощечке маршрут привел оборотня к очень старому дубу, вокруг которого возвышались аж три стены. Дуб был опоясан цепью, на которой висела табличка с полустертой надписью. А вот призывателей почему-то не было, хотя Янир всем своим естеством чувствовал, что рядом с деревом постепенно проявляется очередной дух.
— Странно, — прошептал парень и пошел к дубу, подозревая, что умники- призыватели бросили возле него амулет, перестроенные на вызов духов. Хотя это и было маловероятно.
Или, что уже вероятнее, нарисовали какой-то ритуальный узор и, когда уходили, не стерли. И теперь этот узор вытаскивает мертвецов на свет самостоятельно. Потому что завершить ритуал идиоты тоже не догадались.
Но и в этом случае оставался вопрос — а энергия питающая ритуал откуда берется?
Янир хмыкнул и стал обходить дерево по кругу. И даже далеко не зашел, потому что через три шага наткнулся рукой на проплешину в коре, а приглядевшись, обнаружил, что какой-то недоумок кору срезал, выровнял обнажившийся ствол и вырезал ритуальный рисунок прямо на нем.
— Дела, — прошептал Янир.
И в этот момент отчаянно завизжала Фламма.
Оборотень резко обернулся и изумленно уставился на вполне себе материального мертвеца — кости обряженные в истлевшую хламиду. Но самое странное было даже не это. Мертвец почему-то не обращал ни малейшего внимания на визжащую девчонку. Даже тогда, когда она, не прекращая визжать, с перепуга обрушила на него здоровенную ветку, а потом ее еще и подожгла, он спокойно выбрался и продолжил пялиться пустыми глазницами на Янира.
— Странно, — сказал оборотень, и это словно послужило сигналом к нападению.
Кости буквально взвились вверх и попытались рухнуть на Янира, но он отскочил туда, где они появились, схватил пылающую ветвь и огрел ею скелет.
Вопреки всем представлениям Янира, да и других магов, если судить по учебникам, разлетаться на составляющие скелет не стал, а вцепился в ветку и попытался по ней ползти к оборотню.
Янир ругнулся, отшвырнул ветку вместе с костями, стараясь забросить подальше что от себя, что от продолжавшей вопить девушки, а потом сделал самое разумное из всего, что успело прийти ему в голову: вернулся к ритуальному рисунку и врезал по нему кулаком так, что в древесине появилась глубокая вмятина.
Спешащий обратно скелет почти в тот же миг осыпался пеплом. Янир выругался, а девчонка наконец замолчала.
— Так, — мрачно сказал парень, подозревая, что попался в ловушку, приготовленную именно для сильных оборотней-магов. — Так…
Деревьев на кладбище было еще много. И вовсе не факт, что после разрушения одного ритуального рисунка тут же не активируется другой.
— Так…
Признаваться в совершенной глупости Яниру совсем не хотелось, но, увы, надо было. Поэтому он еще раз ругнулся, схватил побледневшую из-за растраты сил девушку на руки и со всей возможной скоростью побежал будить преподавателей и воинское начальство. И тем и другим надо было рассказать о произошедшем. Как можно быстрее. Потому что в крепости были оборотни и помимо Янира. И неизвестные, не поймав самого сильного, вполне могли нацелиться на них.
А вот Фламме было очень плохо, и даже то, что мужчина мечты нес ее на руках, девушку не утешало. Она бы предпочла идти своими ногами. Потому что плавный бег оборотня чуть ли не с первого шага стал укачивать и ей становилось все хуже и хуже.