Антоха оказался не единственным гостем Зайца: за столом с выпивкой, закуской и игральными картами сидели еще двое: их общая одноклассница Лидка Ежова по прозвищу Рукавица и местный забулдыга, раза в два постарше парней, которого в округе все называли просто Макарик. Время от времени Антоха замечал его на берегу одного из местных озер с удочкой в руках, правда, все больше в полудремотном состоянии. Хозяин дома и одет был по-домашнему – в спортивные штаны и в тельняшку. На Макарике была видавшая виды солдатская рубашка и солдатские же брюки, на толстухе Лидке Ежовой – обтягивающая футболка и джинсы, в которые она, должно быть, влезла не без посторонней помощи. Судя по всему, собралась эта троица не час и не два тому назад.
– Что, Дурында, шпаргалки для экзаменов приготовил? – вновь толкнул его в бок Заяц и, не дожидаясь ответа, рассмеялся. – Хы-гы-гы! Или без шпаргалок все знаешь?
– Да где ему! – сказала Ежова. – Он только про рыбалку свою, да про корешки с ягодками знает. Одно слово, след… следопыт гребаный, – язык ее заплетался.
– Сама ты… гребаная! – огрызнулся Антоха.
– Повякай тут еще, – не осталась в долгу Рукавица. – Давно в рыло не получал? – Под защитой Зайца наглая девица чувствовала себя как за каменной стеной и в школе всегда могла наговорить что угодно и кому угодно, в том числе и учителям. Да и сама за себя постоять Ежова была в состоянии, во всяком случае, в силовых упражнениях ей среди девчонок не было равных.
– Рыбалка – это хорошо, – подал голос Макарик. – Только рыбоньки в наших водоемах не стало. Не стало рыбоньки. Вообще не стало…
– Уж чья бы корова мычала, а твоя бы молчала, – Заяц вновь взялся за бутылку. – Раздавай лучше, а то Лидка отыграться не успеет.
– А причем здесь коровонька? – Макарик собрал карты и принялся их тасовать, не отрывая взгляда от наполняющихся самогонкой рюмок.
– Хы! Коровонька-то ни при чем! А в том, что рыбы в ближних озерах нет – твоя заслуга!
– Так мы же ее с тобой вместе…
– Мы с тобой вместе рыбу браконьерили за полсотни километров отсюда! – перебил его Заяц. – А ты втихаря да в одинаре у себя под боком ночью сетями последних карасей хомячишь! Думаешь, я не знаю?!
– Ты, что ли, заложила, девонька? – зло уставился Макарик на толстуху, которая вместо ответа лишь ухмыльнулась.
В возникшей паузе стало слышно лишь, как булькает разливаемая жидкость, да за окном усиливается шум ветра. Антоха перестал жевать, а Зайцу, похоже, до назревающего конфликта между собутыльниками не было никакого дела. Но и те не спешили усложнять отношения.
– На скольких раздавать-то? – наконец нарушил молчание Макарик и уставился на Антоху.
– Нет, я не хочу играть, – замотал тот головой.
– Замандражировал, что ли? – не без издевки спросила Лидка, но Антоха даже не повернул голову в ее сторону.
– Я вообще-то по делу пришел, – обратился он к Зайцу.
– Ого! – у Зайца брови полезли на лоб. – Хы-гы! По какому такому делу? Да еще, на ночь глядя?!
– Ну, понимаешь…
Антоха замялся. Ему были нужны две вещи. Во-первых, рыболовная сеть, во-вторых – он собирался при помощи принесенной с собой щуки разделаться с Зайцем за все нанесенные им обиды и оскорбления. Щуку он до поры до времени оставил на улице – переселил из ведра в старую ванну, стоявшую на углу дома и наполовину наполненную дождевой водой. С приобретением одной или нескольких сетей проблем Антоха не видел: денег, отобранных у милиционера, должно было хватить, в крайнем случае, можно было припугнуть одноклассника пистолетом, который сейчас ощутимо оттягивал карман телогрейки. Обойтись только деньгами было бы гораздо проще, тем более, он все равно бы их забрал себе после убийства щуки, а значит, и Зайца.
Но, как нарочно, дома у полковничьего сынка оказались гости, и ситуация изменилась. И еще более, как нарочно, они только что сами завели речь о сетях, и теперь, выскажи он свою просьбу, они могли бы расценить это как угодно, вплоть до того, что он над ними решил поиздеваться.
Он, конечно, мог с одинаковым успехом разделаться при помощи щуки со всеми тремя, так же, как и с одним – опыт уже имелся. Но прежде в его руках должны были оказаться сети, которые Заяц мог хранить где угодно – хоть в доме, хоть в сарае, хоть у того же Макарика…
– Что, Дурында, дело не для посторонних ушей? – Заяц протянул ему стопку. – Хы! Выпей, а потом о своем деле скажешь. Только все равно при них, – он показал такой же стопкой на Рукавицу и Макарика, – мне от друзей скрывать нечего. Хы-гы…
На улице оглушительно прогрохотал гром и тут же начался дождь, усиливающийся с каждой секундой. Щуке, плавающей в ванне, свежая водица была только на пользу, зато Антохе промокнуть до нитки не улыбалось. Еще неизвестно, где придется заночевать. Дождь можно было переждать и у Зайца, а ко всему еще и поесть нормально.
– Пьем! – скомандовал Заяц, и все четверо, не чокаясь, выпили, словно на поминках.
Кажется, эта мысль отразилась у закусывающего хлебом с колбасой Антохи на лице, во всяком случае, наблюдавший за ним Заяц, недобро прищурился.
– Так, какое, говоришь, у тебя ко мне дело?
– Сеть нужна! – выпалил Антоха, понимая, что дальше тянуть нет смысла. – Отец… мой просит сеть одолжить на пару дней или вообще продать…
– У-у-у… – мгновенно отреагировала Лидка. – Дурында старший и Дурында младший решили взять пример с Макарика! Что, в родной деревеньке голодный год наступил? Или бизнес по продаже карасиков задумали? В таком случае, Александр Иванович, задешево сети им не продавай!
– Да-а-а… – Макарик, чья «корова лучше бы молчала, чем мычала» и тот, осуждающе посмотрел на Антоху и покачал головой.
– Неужели и в самом деле задумали в Богачевском озере сети ставить? – удивился Заяц. – Вам же там за это свои же головенки пооткручивают!
– Не собирался отец на наше озеро! – вспылил Антоха, и более менее достоверная легенда родилась сама собой. – Отца куда-то дружки пригласили завтра с утра за рыбой на какой-то секретный пруд под Кубинкой. Думаете, если бы так срочно сети не понадобились, поперся бы я из Богачево к вам, в военный городок. Сети и в Голицыно купить можно, да и вообще, где угодно…
– Хы-гы-гы! Но ты приперся именно в военный городок. Ко мне приперся!
– Погоди-ка! – Макарик постучал по столу карточной колодой, которую до сих пор так и не выпустил из рук. – Я слышал, что Иван-то Дурандин пропал куда-то вот уж как дня три. Говорят, с бабенкой своей в путешествия подался…
– Хы-гы?
– Никуда он не пропадал! Ездил с мужиками на тот секретный пруд – проверять, что да как. Сегодня вернулся и сразу меня к тебе заслал. Говори сразу, продашь сеть или нет? – все больше распалялся Антоха.
– А если не продам?
– Тогда дай напрокат. Деньги у меня есть, – Антоха похлопал по карману телогрейки, в котором лежал пистолет.
– И напрокат не дам. Но! – Заяц уже догадался, насколько его одноклассник нуждается в браконьерском орудии ловли, и решил в полной мере использовать для себя сложившуюся ситуацию. – У тебя есть возможность выиграть, то есть, заполучить и одну сеть и две…
– В карты, что ли выиграть? – насторожился Антоха.
– Хы, а что, и вправду замандражировал? Не бойся. Мы не в какую-нибудь шулерскую игру режемся, а в обычного подкидного дурака. И правила простые: каждый сам за себя, кто первый три раза остается дураком, считается проигравшим. И проигравший выставляет на стол пузырь, который мы все вместе и распиваем – вот как этот, – Заяц щелкнул по стоявшей на столе почти пустой бутылке. – Только что Рукавица три раза проиграла. Теперь у всех по нулям, начинаем новую серию партий. Ну, готов сразиться?
– А каким образом я сеть-то смогу э-э…
– Тут все просто! Если я три раза проиграю или, допустим, Макарик, то мы меняем тебе сеть на пузырь самогона и этим же пузырем проставляемся.
– Откуда я самогон-то возьму?
– Хы-гы! У меня купишь, говорил же, что деньги у тебя при себе. Захочешь еще одну сеть – участвуй в следующей серии. Все по-честному.
– А если Рукавица поиграет?
– У Лидки сетей нет. И денег на самогон тоже больше нет. Хотя я могу ей и то, и другое одолжить. Под процент, хы-гы. Лидка, возьмешь, – Заяц подмигнул однокласснице, – под процент?
– Проиграю – возьму.
– Молодец! Хорошо, когда женщина готова взять. Ну а если, Дурында, ты проиграешь – твои проблемы. Денег-то с собой много?
– Хватит, – Антоха вновь хлопнул себя по карману. – Только, как-то все это сложно. Может, я для начала сети куплю, а после сыграем? Какая разница?
– Никакой разницы. Хы-гы. И спешить тебе некуда. Смотри, что за окном творится! Ведь все равно под таким ливнем не пойдешь. Давай, садись. А ты, Макарик, раздавай на четверых.
Память Марину не подвела. Запасной ключ от дома Григория Филиппова нашелся там, где его всегда оставляли хозяева, – под крыльцом, в металлической коробочке из-под леденцов. В доме чувствовалась какая-то затхлость, но заброшенным он не выглядел – проветрить, смахнуть паутину, вытереть пыль, помыть полы, да затопить печь, и вполне можно жить. Вон и телевизор, и проигрыватель имеется, и даже пластинки к нему.
– Здесь убили Славика и дядю Гриню, – сказала Марина остановившемуся на пороге большой комнаты Володе. – Предки собрались продавать дом. Дожидаются лета, – она потянула руку к выключателю, но Володя ее остановил:
– Мы не должны светиться.
Он подошел к окошку и слегка отдернул занавеску. Озеро было как на ладони: по поверхности воды тут и там расходились круги от плескавшейся рыбы, мостки и изгибы береговой линии с редкими кустиками словно приглашали рыбаков устроиться где-нибудь с поплавочной удочкой в руках, подбросить в воду прикормку и замереть в ожидании поклевки.
– Сто лет рыбу не ловил, – Сказал Володя. – Представляешь, в армии всего один раз удалось удочку в руках подержать, да и то…
– Что? Расскажи, – попросила Марина, предпочитая слушать все равно что, лишь бы не думать о погибших родных.