и.
— А те головы на площади? — спросила Севера.
— Достаточно простого доноса или неосторожного слова, чтобы лишиться головы. Я уже и не знаю, что хуже — нынешняя власть или нежить. Как не больно, Невея, тебе будет это слышать, но возможно то, что Темная Искра выбрала Фарамора, а не Дориара — это к лучшему. Планы ордена спутались и теперь у нас есть ты.
Невее было трудно видеть в сложившейся ситуации положительные стороны. Темная Искра хоть и спутала планы чернокнижников, но исковеркала душу Фарамора. На одной чаше весов находилась призрачная надежда, о которой говорил верховный жрец, не другой же, то, что уже нельзя вернуть, часть жизни.
— Мы с Невеей шли за Фарамором, чтобы остановить его, — сказала Севера, обращаясь к Горхалу. — Вот только Мархат настоял на нашем возвращении в столицу, к вам, — она не стала говорить, что командир отряда практически не предоставил им выбора.
— Думаю, это правильно, — кивнул Горхал.
— Но, возможно, уже сейчас все было бы кончено, — возразила Севера. Она даже не желала допускать мысли, что их встреча с Фарамором могла закончиться поражением. С той минуты, как они с Невеей вышли из монастыря, дарния заставляла себя не сомневаться.
— К чему теперь гадать? — вздохнул жрец. — Вы здесь и нам надо думать о том, что будет, а не о том, что могло бы быть.
— У вас есть план? — с надеждой поинтересовался Мархат.
Эмунг взглянул на Невею.
— План, — задумчиво повторил он. — Вы слышали когда-нибудь о реликвиях храма?
— Конечно, — не раздумывая, ответила Севера. — Три священных черепа. Кто же о них не слышал? Мощи, которые остались от земного воплощения Трех богов. Наша настоятельница Ирьяда Нара уверяла, что своими глазами видела эти черепа в зале под этим храмом.
— Я лично проводил Ирьяду в тот зал, — произнес Горхал. — Перед тем, как стать настоятельницей, она давала клятву перед реликвиями. Но я хочу вам кое-что рассказать про эти черепа… — он замолчал, раздумывая с чего начать, и решил начать с вопроса: — Что вы знаете об их чудесных свойствах?
— Если коснуться этих черепов, то можно излечиться от любых болезней, — тут же уверенно ответила Невея. Отец ей и Фарамору не раз с благоговением рассказывал об этих реликвиях, хотя сам их никогда не видел.
— C помощью этих черепов можно заглянуть в будущее, — не менее уверенно, чем Невея сказал Мархат.
Горхал улыбнулся.
— Им приписывают много чудесных свойств. Поверьте, мне очень не хочется разубеждать вас, но с помощью этих реликвий нельзя излечиться от болезней, да и в будущее заглянуть, тоже не удастся. Увы, люди придумывают легенды, в которые сами же и верят. Хотя наверное это и не плохо… впрочем, у черепов действительно есть чудесное свойство: ни один колдун, да и просто человек с темной душой, не может даже приблизиться к ним. Об одержимых я и не говорю. Настоятели монастырей, верховные жрецы — все проходят испытание этими реликвиями. А раньше и некоторые правители не отказывались от испытания. Надо сказать, что государство при этих правителях, как правило, процветало.
— Но почему черепа находятся в каком-то тайном месте? — с недоумением поинтересовался Мархат. — Как мне кажется, им самое место здесь, в главном зале храма. Это же святыни, которые должен видеть любой желающий.
Севера печально улыбнулась и ее мнение о наивности командира только укрепилось.
— А ты можешь себе представить нашего государя Таракота и его приближенных, которые приходят в храм и не могут подойти к алтарю, потому что рядом с ним лежат эти реликвии? Всем сразу станет ясно, что помыслы главы нашей страны и высокопоставленных вельмож вовсе не чисты.
— Ты права Севера, — согласился Горхал. — Для храма могут быть серьезные последствия, если он станет выступать в роли обличителя темных душ. Но дело не только в этом. Наш храм не место для избранных, под его своды может войти любой человек, даже если душа этого человека черна, как Великая Пустота. Многие ведь и приходят в храм для искупления и очищения.
— Почему, мессир, вы начали разговор о реликвиях? — спросила Невея.
— Потому, дитя, — мягко ответил Горхал, — что в тебе и этих реликвиях одинаковая сила. Уверен, ты должна не только увидеть черепа, но и провести рядом с ними некоторое время. Я, правда, не знаю, что это даст, вот только… — он замялся, пытаясь найти нужные слова.
— Я вас поняла, мессир, — сказала Невея. — Возможно, реликвии сделают меня сильнее, или дадут какое-то знание.
Севера заметно оживилась и с воодушевлением произнесла, обращаясь к девочке:
— А ведь твои способности открылись именно в монастыре Дары, в священном месте. Все началось с голосов и видений, которые указали тебе путь. Да и вспомни, когда мы останавливались в Кругах камней, ты всегда чувствовала прилив сил. В том, что предложил мессир определенно есть смысл!
— Тогда не будем терять время, — улыбнулся Горхал. — Сейчас я распоряжусь, чтобы вам принесли ужин, а после трапезы отведу Невею к реликвиям.
Широкая винтовая лестница из мрамора привела Невею и Горхала к небольшой площадке и красивой, украшенной причудливой резьбой двери в аркообразной нише. Вход в зал с реликвиями охраняли два молодых жреца в красных балахонах. В свете лампы, которая висела на одной из стен, их лица казались вырезанными из гранита.
— Вот мы и пришли, — пробормотал Горхал, скорее обращаясь к самому себе. Из-за спуска по крутой лестнице его дыхание было тяжелым. Он вынул из кармана массивный ключ, вставил в замочную скважину и провернул три раза.
Жрецы продолжали стоять без движения, и Невея подумала, что это они в присутствии главы храма стараются выглядеть как каменные истуканы, хотят показать свою выправку. Невольно она улыбнулась.
Горхал открыл дверь и обратился к охранникам:
— Зажгите лампы в зале, друзья мои.
Жрецы тут же принялись выполнять поручение, и через полминуты в нишах мраморных стен зала уже горело несколько светильников.
Невею удивила простота помещения — никаких вычурных орнаментов на стенах, никаких статуй богов и святых, как наверху в храме. Обычный, выложенный прямоугольной мраморной плиткой зал с куполообразным потолком. У противоположной от входа стены — три каменных постамента, на которых стояли с виду совершенно обычные человеческие черепа под стеклянными четырехгранными пирамидками.
— Ты ведь не ожидала увидеть что-то чудесное, излучающее божественный свет? — с легкой иронией спросил Горхал.
— Нет, — ответила Невея. — Ведь чудо этих реликвий не в том, как они выглядят.
— Верно, — верховный жрец погладил ее по голове. — В землях на севере есть один храм, так вот там находится священный камень Стис. С виду — обычный булыжник, но любой, кто к нему прикоснется, забывает свое прошлое. Так что, внешний вид бывает обманчив.
Невея удивилась:
— А почему этот камень Стис священный? И кто мог доставить его в храм и не забыть своего прошлого?
— Хорошие вопросы, — усмехнулся Горхал. Он и Невея прошли в центр зала. — Вот только ответы на них покрыты завесой тайны. Знаешь, в некоторых храмах, время от времени, появляются реликвии, которые именно завеса тайны делает священными. В большинстве случаев, это не имеющие никакой святости кости, камни, образа. Но они поддерживают в людях веру. Человеку нужны вещественные доказательства чего-то чудесного, даже если это чудо никак не проявляется. А уж воображение и внушение способны наделить любой предмет и злыми свойствами и добрыми. Это ли не чудо? Тебе, наверное, странно слышать такие слова от меня, верховного жреца?
— Если честно — да, — кивнула Невея.
— Не удивляйся. Я на своих проповедях часто касаюсь этой темы. Хочу, чтобы люди не боялись сомневаться, ведь путь к истинной вере лежит через сомнение, а не через бездумное принятие общеизвестных истин. Сомнение — это испытание, пройдя через которое, человек находит ответы, делающие веру чистой.
— Я не нахожу ответы, мессир, — мрачно проговорила Невея. — Боюсь, скоро я перестану верить в доброту богов. Почему они допускают то, что происходит в Исходных землях? Почему не уничтожат всю нечисть и нежить, и не вырвут Темную Искру из моего брата? Они же всесильны? Иногда мне кажется, что им нет до нас никакого дела!
Горхал вздохнул и мягко произнес:
— Как жрец храма я должен бы попытаться разубедить тебя, сказать, что некоторые деяния богов недоступны для понимания, но… это всего лишь слова, которые не принесут тебе облегчения и не дадут ответов.
— Знаете, ради чего я буду бороться, и, если понадобится, отдам свою жизнь? — спросила Невея, печально глядя на реликвии, и Горхалу показалось, что девочка обращается именно к черепам, а не к нему. — Не ради того, чтобы боги радовались победе в своих Небесных чертогах, а ради Северы и настоятельницы Ирьяды Нары, ради Мархата и матушки Гаи, ради вас, мессир, и ради всех, кто хотя бы не смотрел на нас с Фарамором с презрением, из-за того, что мы дети палача.
Горхал грустно улыбнулся. Ему было безумно жаль, что на долю девочки выдалась столько горя и испытаний, но с другой стороны — рад, что именно ей досталась сила, способная противостоять постигшей страну беде.
— Полагаю, тебя нужно сейчас оставить одну, — произнес он.
— Да, мессир, — согласилась Невея, не отводя взгляда от черепов, словно все же надеясь разглядеть в них что-то божественное.
Верховный жрец кивнул и направился к выходу. Звук его шагов отражался от стен гулким эхом.
Глава 31
К вечеру поднялся сильный ветер. Походившие на иссохшие трупы деревья стонали под его безжалостными порывами. Тучи неслись по небу как волны мрачного океана, добавляя выцветшему миру долю безысходности.
Чудовищная армия Фарамора приближалась к деревне Совиное Око. В беспокойных сумерках глаза тварей горели тысячью мятежных огней. Последнее время Фарамор не терял время даром, превращая ворхов в огромных морбестов. Нежить, нечисть и некроманты, ведомые зовом, присоединялись к войску Носителя Искры, которое разрасталось с каждым часом. Попадающиеся на пути селения уничтожались. Особо сильные некроманты обращали измученных страхом и голодом людей в ворхов. Фарамор был доволен. Он ощущал себя всесильным, готовым бросить вызов даже богам.