— Нужно спешить.
Они вышли из Дома Закона. Над северной частью города клубилась пыль. Оттуда доносился шум, как от камнепада, приглушенные крики и скрежет.
— Во имя Пустоты, это еще что такое?! — изумился Мархат.
— Это — Фарамор, — уверенно ответила Севера. — Нужно скорее спасти Невею, иначе нам всем конец.
Прежде чем покинуть площадь, Мархат жестами указал арбалетчикам, чтобы спускались с крыш и следовали за отрядом.
Держа за руку Невею, Дориар быстро шагал по липовой аллее, которая вела к дворцу. Рядом следовали четыре законника. Лицо советника выражало тревогу, черные волосы растрепались и несколько прядей, походивших на перья ворона, нависали над глазами.
Невея не сопротивлялась, не пыталась вырвать руку из ладони Дориара. Внутренний голос подсказывал, что не следует тратить силы на истеричные выходки, от которых все равно нет пользы. Сейчас нужно быть собранной, ведь совсем скоро предстоит встреча с Носителем Искры. Да, он здесь, уже в городе. В тюрьме, после того как советник и законники увели Северу на казнь, Невея почти отчаялась. Но буквально через полчаса, когда Дориар вернулся и выволок ее из камеры, а затем и из Дома Закона, Невея воспряла духом. Она увидела, что на площади царила паника, а на эшафоте, размахивая костлявыми руками, прыгала какая-то безумная старуха. А еще увидела на крышах людей, которые стреляли из арбалетов — одного она узнала даже с такого большого расстояния. Это был солдат по имени Райз из отряда Мархата. Тогда Невея едва не закричала от радости. И пускай Дориар тащил ее неизвестно куда, пускай Носитель Искры уже на подступах к городу — все это не так важно, как то, что казнь не состоялась. Она чувствовала… нет — знала: Севера жива!
Впереди показались огромные раскрытые кованые ворота, возле которых стояли двое стражников с алебардами. А дальше — дворец. В свете серого дня и под навесом туч, он выглядел мрачным, как кладбищенский монумент. Широкая мраморная лестница вела к ряду колонн, которые представились Невее зубами чудовищного исполина. Витражные окна над массивами балконов и террас чудились ей язвами на бледном теле стен. Невея подумала, что раньше, еще при жизни государыни Трейды, дворец ей казался самым прекрасным зданием на свете. Как же в сознании все встало с ног на голову?
Стрелы солдат ослепили одного из морбестов. Чудовище взревело от боли. Мотая головой, оно развернулось и неуклюже двинулось в узкий переулок. Вслед ему летели стрелы.
Молодой солдат Терис, который принес воинскую присягу всего месяц назад, взбежал по лестнице на крышу дома, догнал чудовище и с яростным криком вогнал острие копья ему в шею. Выдернул — вонзил в спину. Морбест шел вперед, давя расставленные возле стен бочки.
Терис разбежался и перепрыгнул на другую крышу, снова догнав истекающего черной кровью исполина. В тот же миг, когда морбест, словно почуяв его, повернул голову, солдат собрал все силы и воткнул копье ему в ноздрю. Чудовище сморщило морду и захрипело, обдав Териса серой вонючей слюной, а тот, решив больше не играть в героя, выпустил из рук копье, подбежал к противоположной стороне крыши и спрыгнул на землю.
Голова морбеста закачалась на жилистой шее, метнулась в сторону и врезалась в печную трубу, разбив ее вдребезги. Две стрелы вонзились в челюсти, одна — в скулу. Описав в воздухе дугу, пролетело копье и вонзилось в спину. Чудовище задрожало и завалилось на бок, проломив стену дома и обрушив крышу. Смертельно раненую тварь скрыли туча пыли и обломки камня.
На соседней улице, во дворе прачечной, солдаты сражались с мертвецами и ворхами. Развешенное для сушки белье теперь валялось, втоптанное в грязь десятками ног и лап.
Двое мертвецов, запутавшись в простынях и веревках, катались по земле. Возле колоды с мыльной водой верещала бледная тварь, у которой из загривка торчала рукоять кинжала. Воин — хозяин кинжала — лежал рядом с разорванным горлом. Десяток солдат, прикрываясь щитами и размахивая мечами, теснили к стене мертвецов. Еще минута и здесь, во дворе прачечной с тварями было бы покончено, но целая лавина ворхов хлынула с крыш, не оставив солдатам ни единого шанса на спасение.
Пекарь Лизир и двое его сыновей отбивались в пекарне от четырех мертвецов. По помещению с визгом носился маленький ворх — до этого он распорол когтями несколько мешков с мукой, и теперь все вокруг было как в тумане.
Лизир — крепкий жилистый старик — рассек тесаком полусгнившее лицо мертвеца…
— Получи, сволочь!
…но в следующее мгновение он сам получил удар булавой по голове.
— Отец! — закричал его старший сын, и тут же захрипел, так как выскочившее из мучного тумана лезвие ржавого меча пронзило грудь.
Младший сын размахивал тесаком и пятился. Боль пронзила ногу — маленький ворх подкрался сзади и вцепился зубами в лодыжку. Но парень не успел даже вскрикнуть: мертвец с рассеченным лицом раскроил ему голову дубинкой.
А по небу тучи неслись с такой скоростью, будто там, в вышине, ветра тягались друг с другом, показывая свою мощь. Стремительная круговерть темных облаков озарялась синими всполохами.
В северо-западной части города морбест проломил лапой крышу таверны «Белый кролик». Укрывшиеся в заведении люди с воплями выбегали наружу, где на них набрасывалась нежить и нечисть. А на соседней улице ворхи и мертвецы окружили небольшой отряд солдат. Кольцо тварей сужалось.
На западе толпа ломилась через ворота в соседний квартал — в давке уже погибло немало людей. Все спешили к реке, к паромам, к лодкам. Два судна готовились к отплытию, а один корабль уже отчаливал под возмущенные крик толпы.
Рабочие в доках вломились на склад, где хранилась партия готового к отгрузке оружия и доспехов. Люди вооружились, надели броню и двинулись в город, на защиту своих семей.
В подворотне, в северо-западной части столицы, нищий по имени Сайз неожиданно для себя самого встал на защиту двух богато одетых женщин. Размахивая факелом, он отгонял крупного ворха.
— Пошла прочь, тварь! Убирайся!
Ворх скалился, отскакивал и снова приближался. Женщины скулили, прижавшись к стене. Бледная тварь потеряла терпение и бросилась вперед, но Сайз, издав яростный крик, вогнал в летящую на него раскрытую пасть факел. Тварь, выпучив глаза, рухнула возле ног нищего, а тот сунул факел ей в глотку еще глубже. Когда все было кончено, Сайз повернулся к женщинам и дрожащим голосом произнес:
— Идемте, я выведу вас из города через катакомбы.
Всполохи озаряли мрачное небо все ярче и яростней, будто за пеленой несущихся вдаль туч шла своя битва.
Глава 41
В клубах пыли Фарамор быстро шел по мостовой. За ним шагало с полсотни чернокнижников, среди которых был и Блэсс. Изуродованные трупы людей и лошадей, дома с выломанными дверьми и сорванными ставнями, обломки телег, повозок, оград и лавок — везде, где уже побывали чудовища, царили разрушение и смерть.
Фарамор направлялся не во дворец. Таракот подождет, решил он. Был еще один человек, которого жаждала уничтожить Искра.
«Круг должен замкнуться!»
— Круг должен… — прошептал Фарамор. Его растянутые в улыбке губы походили на загноившийся шрам.
А Блэсс, как и остальные чернокнижники, с тревогой и некоторой надеждой поглядывал вверх. С небом творилось что-то неладное. Тучи выглядели, как грязевой стремительный поток. И еще эти вспышки! «Неужели Нэб уже близко?» — каждый из чернокнижников задавал себе этот вопрос.
Сейчас Фарамора вела Искра. Она направила его в переулок, а затем вывела на улицу с разоренными торговыми лавками. Здесь, ударом топора, Фарамор прикончил раненого, стонущего солдата. А на следующей улице пришлось перебираться через завал из телег, повозок и бочек. Наконец Искра привела к дому с разнесенным в щепки крыльцом и выломанной дверью. Чуть дальше, возле таверны «Белый бык», вся мостовая была усеяна трупами, а еще дальше — лежала громадная туша мертвого морбеста. С соседней улицы доносились звуки боя: крики, лязг металла, ржание лошадей и грохот.
Фарамор забрался в дверной проем, проследовал через гостиную — здесь среди обломков мебели лежал труп женщины — и зашел в комнату с огромным камином, в котором мерцали угли. Справа возле стены стояли два больших сундука. Слева — стол и кресло с высокой спинкой.
— Думаешь, ты умнее всех? — насмешливо спросил Фарамор. Ведомый Искрой, он подошел и потянул на себя подсвечник, прикрепленный к стене над столом. Раздался скрежет, сработал тайный механизм и один из сундуков задвинулся в нишу в стене. На полу обнаружился люк.
Фарамор посмотрел на чернокнижников, которые стояли в проходе и усмехнулся:
— Он решил спрятаться. Но мы его вытащим. Давай, Хет, приступая к делу.
— Как скажешь, — буркнул демон.
Через несколько мгновений из-под пола раздались хрипы и грохот, будто что-то упало, а потом — тихое размеренное поскрипывание. Дверца люка откинулась, показалась голова с жидкими светлыми волосами, в глазах сверкали красные искры, на одутловатом лице — бесстрастное выражение.
— А вот и мой старый знакомый! — радостно, словно увидев лучшего друга, воскликнул Фарамор.
Палач Гейдер вылез из убежища и порывистыми шагами подошел к камину. На нем была теплая куртка и высокие сапоги с меховой окантовкой.
— Все, Хет, выходи из этого кабана, — велел Фарамор.
Тут же красные искры в глазах палача погасли, уступив место дикому страху. Гейдер уставился на Фарамор, потом перевел взгляд на чернокнижников. Его губы задрожали, выражение лица стало плаксивым.
— Что?.. Что?.. — промямлил он.
— Ты не узнаешь меня? — с наигранной обидой спросил Фарамор. — Ты, правда, не узнаешь меня?
Гейдер нервно замотал головой. А Блэсс подумал, что рассмотреть в Носителе Искры прежнего юношу не смогла бы и родная мать, будь она жива.
— Я тебе напомню, кто я такой, — Фарамор сложил руки на груди. — Ты отрубил голову моему отцу, Легису Тоулу.
Лицо Гейдера стало пунцовым, а потом побледнело. Дрожащая челюсть поползла вниз. Из глотки вырвался стон.