— Даже раньше, чем об этом узнали мы. — Лиам прикрыл глаза и зарычал. — Нет ничего личного, па?
— Вопреки твоему убеждению, Лиам О’Нил, секс придумали не вы трое. И в любом случае суть не в этом.
Рейн вспыхнула, стараясь не смотреть на его отца.
— Твоя мать говорила в основном о мучениях, через которые вы будете проходить. — Он помолчал. — Брин знала, что в итоге случится с твоим отцом, Рейн. Она целую неделю пробыла в раздрае от душевных терзаний и сожаления. Она знала, что ты пострадала от рук родни. Рассказанное ею привело меня в ярость от желания защитить тебя от этого монстра. Осознание того, что ты отправила его отвечать за содеянное, принесло не слишком много утешения.
Глаза Рейн наполнились слезами. Лиам подхватил коробку с салфетками и поставил в пределах ее досягаемости, затем встал позади, мягко поглаживая.
— Спасибо, — с трудом произнесла она отцу.
— Я даже притворяться не буду, что понимаю этого ужасного человека, Рейн. Я горячо люблю своих девочек и сына. Если бы один из них оказался в тот день на твоем месте, я бы поддержал их в решении сделать именно то, что сделала ты. Брин и я хотим поблагодарить тебя за то, что делаешь нашего мальчика счастливым. Думаю, он и Макен станут великолепными отцами, и вы любите друг друга достаточно, чтобы это длилось всю жизнь.
Рейн всхлипнула и рассмеялась.
— Знаю. Я так рада сейчас находиться здесь с ними. И всегда буду делать все от меня зависящее, чтобы они были счастливы.
— Конечно же, будешь.
Рейн посмотрела на него сквозь непролитые слезы и быстро, но крепко обняла.
— Спасибо, Дункан. Мне это было нужно.
— Не за что. — Брин впорхнула в кухню и коснулась плеча Дункана, прежде чем улыбнуться Рейн и обнять Лиама. — Я все еще привыкаю к разнице во времени, но даже представить не могу, почему вы двое на ногах.
— Мы привыкли ложиться поздно. — Правда была в том, что Лиам чувствовал себя не в своей тарелке и не знал по какой причине.
— Хорошо, поскольку вы все еще на ногах, Рейн, я хочу, чтобы ты знала, что твоя мама и сестра признательны за твое вчерашнее посещение. О, они так гордятся тем, что ты боролась. И твоя сестра, какие же у нее красивые ямочки на щеках, она хочет, чтобы ты знала, она и ваша мама обрели покой. Хотя она немного завидует, что ты нашла двух таких здоровяков, которые любят тебя всем сердцем.
— Вы говорили с ними? Видели? — глаза Рейн расширились. Как еще Брин могла бы узнать о ямочках Ровены?
— В душе они всегда с тобой. — Мама притянула Рейн в свои объятия. — Они хотят, чтобы ты была счастлива. Теперь… — Она посмотрела на Лиама. — Твоя девочка истощена, милый. Почему бы тебе не отвести ее в кровать и не вернуться обратно, допить чай вместе с нами.
Вероятно, Лиам мог бы пропустить важность ее совета… но ее телепатический толчок ощущался словно пинок. И это немедленно подтолкнуло его к решению.
— Твоя мама права. Я устала. — Рейн поднялась. — Мне бы хотелось, чтобы вы двое знали, мы рады, что вы здесь. И я так счастлива, что познакомилась с вами прежде, чем родился ребенок.
— Конечно. — Брин улыбнулась. — Нам тоже приятно.
Лиам взял Рейн за руку.
— Пойдем, любимая.
Он повел ее обратно вверх по лестнице в кровать и подождал, пока она снова уляжется. Его утомившаяся девочка выключилась через секунду.
С тяжелым сердцем Лиам вернулся в кухню, чтобы обнаружить, что беспокоило его мать.
Она не стала заставлять его ждать новостей, и его подозрения, что те не были приятными, лишь подтверждались ожидающими графином с виски и тремя стеклянными стаканами.
— Давайте возьмем напитки в гостиную и там поговорим. — Он налил щедрую порцию каждому из них и пошел впереди. Лиам занял одно их кресел, отец поступил также. Мама уселась на диване напротив.
Он поднял свой стакан.
— Sláinte. (прим. пер.: Ваше здоровье по-ирландски)
Па проделал то же самое, сделав глоток спиртного, прежде чем поставить стакан.
Его мать еще не выпила свой. Она просто смотрела вниз на жидкость, плескавшуюся в стакане, и выглядела так, словно подыскивала слова, которые не разбили бы ему сердце.
— Мам, что?
— Мне бы хотелось не говорить тебе, что испытания Хаммера еще не закончились. Но на этот раз тебе лучше быть готовым. Это касается бизнеса. Все гораздо серьезнее.
— Вот, блять. Прости, мам. — Огненный напиток, несколько минут назад расположившийся в его желудке, не удержал холодного кулака страха, который он сейчас ощущал. — Сколько у нас времени?
— Немного. Я не могу сказать тебе, когда именно, но все осталось на своих местах. Было принято решение продолжить. — Она посмотрела на него страдальческим взглядом. — Мне бы хотелось, чтобы новости были лучше, сынок. Знаю, все это будет сильно расстраивать вас, но ты должен стараться, чтобы Рейн оставалась как можно спокойнее и…
— Иисусе, она будет вне себя от горя и беспокойства.
— Сейчас самая главная твоя задача — это удержать голову Макена над водой.
Лиам откинулся назад. Потеря свободы, контроля убьет его лучшего друга.
Дункан наклонился и положил руку ему на плечо.
— Мы здесь ради тебя, сынок. Ради всех вас.
— Вероятно, будет лучше, если ты дашь Макену выспаться. Ты можешь разбудить его чуть позже и рассказать все, прежде чем проснется Рейн, — предложила мама.
— Я чертовски устал из-за отсутствия возможности помочь своей семье. У меня такое ощущение, словно мы находимся в ловушке в военной зоне, застигнуты бесконечным перекрестным огнем вне зависимости от того, куда направимся.
— Знаю. И все только ухудшается, не успевая улучшаться. Но благоприятный конец все еще возможен. Не теряй надежды. — Брин подошла к нему и положила руку ему на второе плечо, чтобы облегчить его беспокойство.
Больше Брин не могла ничего сказать, и хотя остальное время они обсуждали семью и Ирландию, в конце концов, они оставили его наедине с его мыслями, чтобы вновь вернуться в кровать.
Лиам в свою возвращаться не стал. Он сидел, обдумывая последние события, пытаясь собрать в общую картину кусочки паззла. Если Ривер отозвал свой иск, почему же ситуация только ухудшилась? Сосредоточившись, Лиам чувствовал, как надвигающееся тягостное ощущение приговора и мишени, словно огненное дыхание дракона, ползло вниз по шее.
Когда он вновь поднял взгляд, часы на каминной доске сообщили, что уже около пяти. Он устало встал с кресла и пошел будить Хаммера.
Эта часть оказалась легче, чем он ожидал. К его удивлению, когда он входил в главную спальню, его приятель выходил из душа. Он шепотом сказал Макену встретиться с ним внизу и не будить Рейн. Пока мужчина одевался, Лиам набросил футболку и оставил его, чтобы приготовить кофе.
Хаммер не заставил себя ждать слишком долго, и Лиам вернул любезность, не став затягивать. Потребовалось менее двух минут, чтобы заставить беспокоиться лучшего друга. Лиам ненавидел то, что ему пришлось это сделать.
Макен рухнул на ближайший стул и уставился в кухонное окно на темноту снаружи.
— Я хочу знать, кто хочет меня уничтожить, — пробормотал он. — Как ты думаешь, можно что-то сделать с теми чертовыми пропавшими видеозаписями?
— Я сам задаюсь этим вопросом, но, если начистоту, что они могут доказать? Что Рейн нравится нешаблонный секс. Она призналась в этом полиции. На тот момент она являлась взрослой и ничто из происходящего не является преступлением.
— Она никогда не скажет, что я изнасиловал ее, так что я не знаю, как еще они могут привлечь меня к ответственности в связи с этим видео. Еще одна улика, которую они имеют, это денежные переводы, которые без самого контракта ничего не доказывают, а его я отдал Беку на сохранение. Фотографии Рейн я уничтожил по настоянию Дина… Уинслоу и Кэмерон могут отыскать их в системе, и они даже могут узнать, что снимки есть у меня. Но ничто не доказывает, что фото взял я или что она была подростком в то время. Ничто. А если у нее спросят, она также никогда им не скажет.
— Нет. Она скажет, что принесла те фотографии с собой или что-то в этом роде.
— Да. Терпеть не могу заставлять ее лгать, но знаю, она пойдет на это без вопросов. Я только не понимаю, каким образом это дерьмо возвращается ко мне.
Лиам провел рукой по волосам, а затем налил каждому по чашке кофе.
— Может быть, это тот чертов свидетель, о котором они тебя предупреждали.
— Ага. Мне хотелось бы знать кто этот херов лжец.
— Мне тоже. Если в течение пары часов мы ничего не узнаем, я куплю одноразовый телефон и позвоню Дину, посмотрим, сможет ли он узнать.
— Хорошая идея. Чем быстрее мы это выясним, тем лучше. — Он помолчал, очевидно, подбирая слова. — Только пообещай мне, что бы ни случилось, ты присмотришь за Рейн и нашим ребенком.
Лиама коснулась боль друга.
— Макен, еще ничего не решено, и у нас куча причин, чтобы бороться.
— Просто успокой меня и дай это долбанное обещание.
— Конечно. Я знаю, что ты сделаешь это.
Лиам обошел бар, схватил Хаммера и резко притянул в свои объятия. — Не сдавайся, брат. Мы выберемся. Вот увидишь.
Внутри же он не был так уверен.
— Сейчас это неподконтрольно мне. — Хаммер отодвинулся. — Неси кофе в кабинет. У меня есть кое-какие документы, которые тебе нужно посмотреть. Первые — защищают Темницу. Остальные… Ну, если случится самое худшее, Стерлинг проконсультирует тебя.
С тяжелым сердцем Лиам провел следующий час, просматривая файлы Хаммера, обсуждая возможности и альтернативы.
Когда они заканчивали, зазвонил телефон Хаммера. Стерлинг Барнс.
Макен незамедлительно ответил, включив громкую связь.
— Полиция едет, да? Какие будут указания?
— Забудь о полиции. Дело осложнилось. Теперь за тебя взялось ФБР. Кто-то нашел те фотографии, на которых Рейн избита в подростковом возрасте. На них есть немного обнаженки и вкупе с денежными переводами… — Адвокат помолчал. — Они подозревают самое худшее. Кто-то по-настоящему хочет тебя прижать. Будь готов, Макен. Пока мы разговариваем, федералы едут к тебе.