Я просто задал вопрос. Ответ более чем очевиден. А российская экономика всё-таки более конкурентна и прозрачна, по крайней мере в этом вопросе. Мы задаем друг другу вопрос: «Так что же мы получаем в итоге нашей экономической интеграции?» Мы предоставляем наш замечательный, цветущий во всех местах, кое-где протёршийся на локтях огромный потребительский рынок и получаем внеконкурентного крупнейшего игрока с большими деньгами. Ну и что, что они частно-государственные? Ну и что, что они семейные? Зато они большие.
Мы получаем такого игрока, которого мы, диверсифицированные, среднемелкие или среднекрупные, не перешибем ничем. Зачем нам это? С братьями-белорусами понятно, у нас союзное государство. Но это отдельная большая тема.
Какую оценку Вы бы дали качественным и иным характеристикам среднеазиатских элит вообще и казахстанских в частности?
Мы все, люди доброй воли и сторонники прогресса, со страшной сердечной болью каждый раз переживаем смену власти в среднеазиатских республиках. Почему? Может быть, отчасти потому, что она происходит революционным путем? Может быть, потому, что системы преемственности власти нет? Может быть, потому, что всё зависит от одного человека? Я думаю, что это самое главное в портрете политических элит региона.
Если даже «передовая» Грузия не делала ни одной преемственности власти иначе, чем через колено, то чего уж говорить здесь. Грузия всё-таки витрина капитализма, светоч демократии, «непотопляемый авианосец» США. А здесь совсем беда. К чему привели свои страны главы Киргизии, Таджикистана? Что из себя представляет страна с бесплатным газом, с точки зрения бытовой свободы? Чего нам ждать от великих вождей Узбекистана и Казахстана? Кто заменит их на этой земле? Нам страшно об этом подумать. Вот это и есть самая главная оценка. Вот когда нам перестанет быть страшно об этом думать, лет этак через сорок (дай Бог им всем крепкого здоровья и долгих лет жизни), когда нам через сорок лет не будет страшно жить рядом с Казахстаном в случае перемены власти, тогда мы будем аплодировать.
То есть Вы смотрите на это с пессимизмом?
А реальность нам не говорит, как это будет происходить. То, что мы видели в последние месяцы в России, когда шла острая борьба сторонников Медведева со сторонниками Путина, с тем чтобы Путин, не дай Бог, не победил в первом туре, а чтобы он победил, ослабленный, во втором туре, с большей готовностью договариваться с Медведевым о разделе власти. Это была острая борьба, острая по существу, которую не затмил даже «технический» кандидат Медведева товарищ Прохоров. Который, кстати, рекламировал Казахстан, но не смог показать собственных успехов в Казахстане. Потому что их просто нет. Вот это борьба. Это плохо для нас. Но это, по крайней мере, показывает, что у нас судьбу своей страны мы решаем всё-таки иногда сами. А здесь.
В этом контексте как Вы можете оценить националистические движения в регионе? Есть ли у них потенциал к захвату власти и реализации сценариев по подобию «арабской весны»?
Я нахожусь под глубоким впечатлением от заявления госпожи Хиллари Клинтон по поводу того, почему США свергли своего вернейшего союзника за последние тридцать лет — президента Египта Хосни Мубарака. Которому в качестве одного из главных обвинений вменили то, что он в течение тридцати лет правил в условиях чрезвычайного положения. Забыв при этом, что он ввёл его потому, что «братья-мусульмане» убили президента Садата за то, что он пошёл навстречу Вашингтону и заключил в Кэмп-Дэвиде договор о мире с Израилем. Теперь США обвинили Мубарака в том, что он был вынужден сделать, привели к власти «братьев-мусульман» и объясняют всему миру, почему же они так жестоко «кинули» своего верного союзника. Оказывается, он слишком долго находился у власти и у него могло создаться впечатление, что он чем-то для Америки важен. Замечательные, золотые слова, которые каждый из нас вместе с картинками «арабской весны» должен держать над рабочим столом. Каждый из нас, жителей Старого Света, который становится объектом неоколониальной политики США.
Каждый, кто протянет им хотя бы мизинец, будет жестоко наказан. Каждый, кто выступит головой на стороне США, потеряет её. Каждый, кто будет им служить правдой и честью, будет ими изнасилован и выброшен. Вот о чем говорят заявление госпожи Клинтон и судьба президента Мубарака.
США ведут к власти этнический национализм, опираются на шовинистическую этнократию в Восточной Европе, борясь против старой Европы, поскольку последняя бывает иногда слишком самостоятельной. США ведут к власти «братьев-мусульман», и здесь, в Средней Азии, к власти придут исламисты и националисты. А все, кто сейчас с американцами обнимается, будут выброшены как отработанный материал.
С Вашей точки зрения, совпадает ли хоть в чем-то перспективный взгляд российских и центрально-азиатских элит на будущее? Или они уже смотрят совсем не в одном направлении?
У нас очень много общего. Во-первых, у нас общий дом и нам здесь жить вечно. Тот, кто этого не понимает, просто самоубийца. Я рад, что в России таких самоубийц становится меньше. Во-вторых, нас объединяют общие угрозы. Очень весело и одновременно горько слышать, как из Средней Азии напоминают России об афганской угрозе. Будто Средняя Азия — это не транзит на пути нового Чингисхана с наркотиками или исламистской литературой и бомбой в руках.
Нас объединяют двести — триста лет общей истории, которая кому-то нравится, кому-то нет. Но это состоявшийся исторический факт. Как и тот факт, что националисты в каждой стране этого региона вынуждены реализовывать свой национализм в пространстве русского языка и категорий русского политического языка. Они не могут, перейдя даже на латиницу, пообещать своему народу, что такими же миллионными тиражами переиздадут сочинения своих национальных классиков, которые в свое время выходили на кириллице. Никто из них уже не родит в таком объеме национальных классиков.
А ещё нас объединяет то обстоятельство, что мы все в равной степени корм для новых арабских революций. И не надо строить никаких иллюзий, и это я ещё говорю мягко. Тот, кто, как бывший комсомолец-власовец, побежит первым брататься к американскому оккупанту, будет повешен первым самими же оккупантами. Это меня очень утешает. Осталось только это понять. Потому что комсомольцев-предателей будет очень много. Точно так же, как среди националистов слишком много бывших коммунистов. Им все равно как называться, главное — учить нас жизни. Это горько.
Вот это все нас объединяет. Я думаю, это достаточно много для брака по расчёту.
Новая внешняя политика Путина
Не дожидаясь процедурного рождения новой концепции внешней политики России, президент Владимир Путин изложил новую программу внешней политики России в форме одного из первых своих указов, которые были им подписаны сегодня, в день инаугурации. Это значит, что указ «О мерах по реализации внешнеполитического курса Российской Федерации» был подготовлен ответственно, заранее и не спеша. Не претендуя на полный обзор нового внешнеполитического курса России под руководством Путина (специалисты по полным обзорам работают в МИДе), подчеркну ряд новых акцентов и обстоятельств путинской внешнеполитической доктрины, не забывая о том, какие именно «старые» принципы вновь вынесены наверх, в приоритеты.
Итак:
1. Путин намерен «расширять вклад Российской Федерации в миротворческие операции ООН», что является внятной заявкой на расширение географии посредничества России и связанного с ним её военного присутствия.
2. Путин возвращает в приоритет приоритетов — политику России в отношении стран «ближнего зарубежья» — «отношения с государствами-участниками СНГ», не обременённые отношениями с внерегиональными центрами силы, то есть не обременённые неоднократно уже провалившимися сделками с США и их сателлитами — о судьбе окружающих Россию сопредельных государств, то есть её собственной судьбе.
3. Путин видит смысл «разнопланового сотрудничества государств — участников СНГ» — в любых сферах, кроме политической, выдвигая в качестве главной задачи России в СНГ реализацию Договора о зоне свободной торговли от 18 октября 2011 г. Это значит, что СНГ больше не имеет политических перспектив, оставаясь, в лучшем случае, клубом по экономическим интересам.
4. Путин максимально высоко поднимает место Союзного государства Белоруссии и России в своей внешнеполитической программе — выше всех двусторонних отношений — и не ограничивает его задач ни единым словом детализации: возможно всё, что будет решено.
5. Путин подтверждает стратегический курс России на «евразийскую интеграцию в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства Российской Федерации, Республики Белоруссия и Республики Казахстан и создание к і января 2015 г. Евразийского экономического союза» (ЕАС) и сопровождает этот формат требованием «укрепления» ОДКБ и усиления «внешнеполитической координации» её членов, что звучит как требование военно-политического союза для ЕАС.
6. Путин внятно соединяет в основе принципов приднестровского урегулирования «особый статус Приднестровья» и «территориальную целостность» Молдавии с её, Молдавии, «суверенитетом» и «нейтральным статусом». Это значит, что с утратой суверенитета и нейтралитета Молдавией Россия автоматически снимает с себя бремя поддержки её территориальной целостности. Это кратко звучит так: объединение Молдавии с Румынией и вступление её в НАТО предопределяет независимость Приднестровья как форму его «особого статуса».
7. Путин ничего нового не обещает по Нагорному Карабаху, что заставляет всех, кто интересуется мнением России, принять статус-кво как долгосрочную реальность. Путин не упоминает специально ни Армению, ни Азербайджан (равно как и Прибалтику). Для многих это должно стать поводом к тому, чтобы снова просчитать свои нынешние перспективы.