С Мужем Три проблем не было вообще никаких: он отвозил и привозил с работы, жарил оладьи и подавал кофе в постель. Вечерами они гуляли в парке, и он нежно смотрел на нее. В скором времени Люсинду начало тошнить, нет, не в буквальном смысле слова, — Муж Три ее раздражал, раздражал его запах, его прикосновения. Как оказалось, она не могла жить без страсти и эмоций, от которых хотела безрассудно отказаться. Интимная жизнь с Мужем Три сошла на нет, а разговаривать, даже при ее необыкновенной коммуникабельности, было не о чем. Поддерживать разговоры о пассажирах и маршрутах она устала, а слушать о его прошлой жизни было неинтересно.
— Тебе не угодишь, — сетовала подруга. — Да если бы мне по утрам кофе в постель, я бы не рыпалась. Ну чего тебе не хватает?!
— Скуууушно мне, тоооошно. Я знаю все наперед, в нем нет ни огня, ни романтики. Жизнь без этого не жизнь.
— Ну, огонь у тебя уже, положим, был, — возражала подруга, намекая на Мужа Два. — Ты на себя в зеркало давно смотрелась? Тебе через пять лет государство начнет выплачивать пособие, называемое пенсией, а ты все о любви тоскуешь! Ты зажралась!
— Может, и зажралась, — согласилась Люсинда. — Но больше не могу.
Муж Три исчез тихо, как и появился, а на работу ее теперь возило другое такси. Потом были неудачные эксперименты с сайтами знакомств. Неудачные, потому что, когда доходило до знакомства реального, ее избранники сетовали на плохое материальное положение и просили денег. Люсинда была дамой прагматичной, в финансовой поддержке отказывала, и мужчины, один за другим, исчезали.
Она не унывала, пыталась знакомиться везде, в том числе в фитнес-клубах, куда приходила за здоровьем и фигурой. Молодого человека с некрасивым шрамом на лице она заметила еще две недели назад, но он так увлеченно двигался по беговой дорожке, что совершенно не замечал ее обжигающих взглядов. Терять время Люсинда не любила и сделала так, что он обратил на нее внимание. Пусть он считает, а мужчины это любят, что он сделал первый шаг, но она-то знала истинное положение вещей!
Он понравился ей сразу, этот альфа-самец, в нем была скрытая мужская сила, сексуальность, и рубец только добавлял шарма. Но еще в нем чувствовалась мощная энергетика, энергетика разрушения и страсти, энергетика наполняла, чувствовалась и жила в этом человеке, Люсинду было не провести.
Когда она плюхнулась на сиденье его машины, мужчина посмотрел на нее так пристально, что душа ушла в пятки. Она спросила у себя:
«Может, пока не поздно, выйти из машины?»
Люсинда уже была готова открыть дверцу, но водитель нажал на газ, и она вмиг забыла о своем желании.
Он не стал церемониться и даже не предложил ей вина, а сразу повел в постель. Люсинда захлебывалась от желания, у нее давно не было мужчины, поэтому она без стеснения подставляла ему для поцелуя попеременно все части тела. Она в нем не ошиблась, это было то, что нужно: обжигающий страстью секс.
— Иди, душ прими, там полотенце белое и халат. — Ей показалось, что он сказал это как-то бесцеремонно, но спорить не стала.
В ванной она рассмотрела все углы и вещи, которые там были, и поняла: постоянной женщины у него нет, жены тоже. У нее был наметанный взгляд на такие детали.
— Мне было хорошо с тобой, — промурлыкала Люсинда, как обычно ворковала с понравившимся мужчиной. Он словно не слышал ее, и она снова повторила: — Милый, мне было хорошо с тобой.
Но тут же опешила от жесткого взгляда, которым он одарил ее.
— Свари мне кофе, — это было сказано приказным тоном.
Она прошла на кухню и нашла все необходимое. Кофе он пил в кровати, а она сидела на стуле и ощущала себя служанкой, причем служанкой второго сорта, и ей это совсем не нравилось.
В квартире было три комнаты, она огляделась, встала и подошла к окну.
— Ты мне понравилась, — вдруг сказал он, и ее сердце мгновенно размякло. — Мы будем с тобой встречаться два раза в неделю. Надеюсь, у тебя нет возражений?
— Нет, милый, давай попробуем. — Люсинде еще захотелось поиграть с ним в любовь, но она уже понимала, что романтики тут не будет.
Позже она не пожалела, что согласилась встречаться с ним, впрочем, о чем жалеть дамочке бальзаковского возраста, самой спровоцировавшей встречу с молодым мужчиной?
«Секс и ничего личного» — так бы она озаглавила их роман. Обычно они созванивались накануне и договаривались о времени. Ключ от его холостяцкого жилища ей даже не предлагали. Люсинда привыкла варить и подавать кофе, с тоской вспоминая, как это трепетно делал ей Муж Три.
В какой-то момент она обнаружила, что одна из комнат его квартиры заперта на замок.
— Ты не пользуешься этой комнатой?
— Пользуюсь, в производственных целях.
— Тюльпаны выращиваешь? Или хранишь там трупы своих жен, и тебя зовут Синяя Борода?
— Совершенно идиотская шутка. Я по специальности химик и там провожу опыты, мне это нужно для работы.
— А где ты работаешь?
— Ты задаешь слишком много вопросов. Я работаю на машиностроительном заводе. Кстати, женат никогда не был, поэтому отрывать головы бывшим женам у меня нет никакой необходимости, но, если ты попробуешь туда зайти и тем самым нарушишь очень важный для меня технологический процесс, не исключено, что твоя голова может там оказаться.
Люсинда засмеялась, но внутри у нее все сжалось от страха.
— Он запросто может меня убить. Убить и не поморщиться. Ты хотела приключений, девочка? — спросила она у себя. — Вот и получила их по полной программе.
Глава 11
Юльке было жалко Марию Петровну Крупинкину: мало того, что мужа убили, дочка непутевая, на похороны к отцу не приехала, да еще неожиданно узнать о делишках мужа, которые он вел за ее спиной! Шутка ли, тайно приобрел дом в Испании, который зарплатой гальваника явно не предусматривался. Реакция Марии Петровны понятна и предсказуема.
— Вы не волнуйтесь только, я постараюсь вам помочь!
Как она будет помогать, Юля пока совершенно не представляла.
— Ты ведь журналист, ты все можешь.
Юля не стала разочаровывать Марию Петровну и только вздохнула:
— Могу!
Говорить о том, что она может написать хороший текст, но это совсем ничего не значит, она не будет. Для того чтобы на публикацию отреагировали, нужно много факторов, в том числе и грамотный журналистский запрос, а пока вся информация, которой она располагала, — только основа для будущей словесной конструкции.
— Давайте сначала, Мария Петровна, иначе я не смогу вам помочь, — это было чистой правдой. — Может, покупка дома в Испании как-то связана с убийством Федора Крупинкина?
— Хоть сначала, хоть с конца. Про дом я ничего не знала. А может, ты чего ошиблась? Ты правильно документы прочитала? Не ошиблась?
— Да нет же, Мария Петровна, нет. Достоверность сделки подтвердил нотариус по фамилии Камышев. Это первая зацепка. Но ведь вам в течение полугода надо вступить в наследство, чтобы оформить собственность на себя, эту квартиру, дачу, машину и, извините, дом в Испании. Претендовать на все это добро может и ваша дочь, поэтому ее надо найти и получить письменный отказ от наследства или наследством с ней поделиться. Вот как-то так получается, Мария Петровна. С наследством иногда возникают проблемы.
— Плохо получается. Где же я дочку найду, если она даже на похороны родного отца не приехала? Хотя, если про наследство разнюхает, особенно про испанское, так и явится. О господи, за что мне это!
— С юристом я попробую вам помочь, он же нотариуса отыщет. Надо с покупкой дома разобраться. Но почему-то его убили, Мария Петровна! Кстати, он за некоторое время до смерти говорил технологу Насте Ельчинской, что его жизнь ничего не стоит. Почему?
— Это новая молодая девчонка-технолог?
— Она самая.
— Федор говорил, что толковая, слушает его, а у него опыт — дай бог каждому, он молодым всегда помогал. Я ее на похоронах видела.
— Мария Петровна, я о другом совсем. Почему он так сказал?
— Да откуда мне знать! Он скрытный был, Федька. Последнюю неделю злой был, угрюмый, мне казалось, что он звонка все время ждал, с телефоном в туалет ходил. Я подумала, может, какая дамочка завелась…
— А что, такие истории с ним случались?
— Зима не без мороза, журналистка. Вот ты замужем?
— Нет, но у меня есть любимый человек, и мы скоро поженимся.
— Ну, вот когда поженитесь, тогда и узнаешь. Мужики, они на все способные, даже если им за шестьдесят.
— Мария Петровна, вы же вели хозяйство и, наверное, должны были знать, если такая покупка недвижимости состоялась?
— Я же тебе говорила, что жадный был Федька до денег. Выдавал мне деньги на неделю на продукты, ругался, если я не экономила. Вот, правда, какое-то время назад я видела у него деньги, много денег, доллары. Он сидел их и пересчитывал, а я случайно зашла. Он заорал, как оглашенный, чуть не кинул в меня стулом, что я ему помешала. Сказал, что деньги чужие, их просили кому-то передать. Злой он тогда очень был.
— А что было дальше?
— Да ничего не было. Я повернулась и вышла из комнаты, а потом про историю эту забыла, да и он больше никогда не вспоминал. Вот сейчас и блеснуло в мозгу.
— Может, еще что блеснет? Кто ему мог угрожать?
— Да не пытай ты меня, не знаю я, даже если какие делишки у него были, сроду не сказал бы. Я про то, что в цехе авария на гальванике была, от Светки Налько узнала, когда ее в магазине встретила. Светка — моя ученица, я ее пескоструйке обучала. А Федор хоть бы словом обмолвился, дома со мной в молчанку играл.
— А что была за авария? — Юля подумала, что вряд ли это имеет отношение к делу. — Ну, в каждом цехе аварии случаются, наверное.
— Ой, не скажи, журналистка. Гальванические ванны так просто не выливаются.
— А когда это было?
— Вот не помню. Ты у технолога спроси, она точно знает. Это же событие в цехе.
— Мария Петровна, а про слежку вы пошутили или как? Кто за вами следить может? Вы следователю про это говорили?