– Для дела не жалко.
Я с чувством пожал ему руку, еще раз заверил, что за мной не пропадет, и запрыгнул в джип.
– Мотоцикл здесь оставлю.
– Хорошо.
Нажав на клаксон, я вырулил со двора.
Вереницу машин, стоящую на дороге возле управления, заметил издалека. Два больших «увата», два «кунгура» и открытый «САЗ» с поперечной рамой за передними сиденьями. На раме на турели установлен пулемет «скиф».
Возле машин стояли и ходили люди. Почти все в военной форме, в армейских ботинках, на головах кепки. Вооружены по-разному: кто с самозарядными карабинами СКД, кто с «типковыми». Сумок под магазины и гранаты не видно, как и ранцев. Видимо, оставили в машинах.
В отличие от первого отряда эти бойцы обмундированы по-армейски и выглядят как солдаты, а не как охотники и рыбаки. И людей среднего возраста больше.
«Вообще-то отряды самообороны, как и другие формирования армейского толка, подчинены военному командованию, – рассуждал я, подъезжая к управлению. – Однако сейчас фактически ими командует Голыбин. Ведь волонтеры должны прикрывать магистраль и некоторые важные объекты. И транспорт дан управлением, и снабжение будет осуществлять одна из служб управления. Хотя приказы по-прежнему отдает начальник гарнизона или комендант. Вот такой фокус… Реалии гражданской войны…»
Поставив джип на крохотной стоянке у самых дверей здания, я заглушил мотор и пошел к входу, сопровождаемый десятками любопытных взглядов. Всеобщее внимание привлек мой «алдан», блиставший на солнце как новенький. Давненько никто не видел таких машин, словно только сошедших с конвейера.
Уже подойдя к дверям, заметил около грузовиков еще один «САЗ». На крыше установлен небольшой транспарант. «Республиканская печать». «Новости Самака».
– Ну, вот и пресса появилась, – шепотом констатировал я, замечая среди бойцов две фигуры в полувоенной форме, с кипами газет в руках.
Одна фигура, несомненно, принадлежала женщине. Скорее даже девушке. Взгляд отметил стройные длинные ножки, аппетитные ягодицы, тонкую талию, косу за спиной.
«И если вид спереди не уступает виду сзади…» – мелькнула шальная мысль.
В кабинете Голыбина, кроме хозяина, были еще два человека. Первый – начальник строительной бригады, что восстанавливала железнодорожную ветку до Ступицино, старый опытный мастер. Второй – военный, старший сержант, с двумя поперечными полосками на погоне.
Хорошая выправка, уверенный вид выдавали в нем опытного вояку. Согласно табели о рангах, старший сержант был помощником командира роты по подготовке, в некотором роде начальник небольшого штаба. Он отвечал за индивидуальную подготовку солдат, контролировал учебный процесс.
В прежней армии Русинии институт унтер-офицеров был развит довольно сильно. Стать младшим командиром мог только профессионал, отслуживший не менее двух лет рядовым, прошедший специальную полковую школу унтер-офицерского состава и получивший годовую практику.
Первичная должность унтер-офицера – командир отделения (командир артиллерийского расчета, командир танка). Им становится ефрейтор. Сержант занимает должность заместителя командира взвода. Так как младший офицер приходит на взвод, чтобы получить навык командования подразделением, и через два года уходит, то сержант фактически командует взводом.
Старший сержант работает при управлении роты. Главный сержант занимает должность инструктора батальона. Его сфера деятельности – индивидуальная и тактическая подготовка солдат, совершенствование уровня знаний унтер-офицерского состава, доподготовка, какую должен пройти унтер-офицер, чтобы занять вышестоящую должность.
Старшина – высший чин унтер-офицера. Помощник начальника полковой школы младших командиров, инструктор, ответственный за весь унтер-офицерский штат полка (более трехсот пятидесяти человек). Также может быть помощником командира батальона по обеспечению либо начальником вещевого склада полка.
Возрастной потолок службы унтер-офицера – пятьдесят лет. При условии, что он сдает все положенные нормативы и выполняет свои обязанности. Так вот звание старшины и должность помощника начальника полковой школы младший командир мог получить только после двадцати лет службы. Должность главного сержанта – после пятнадцати. Старшего сержанта – после десяти. Сержанта – после пяти.
Таким образом, на каждой ступени надо было прослужить минимум пять лет. Понятно, что профессиональный уровень унтер-офицера был очень высок.
Правда, это было до войны. Сейчас же большая часть довоенного штата выбыла из строя. Кто-то погиб, кто-то сделал карьеру, получив чин офицера в армии новых республик, каганатов, анклавов. Кто-то покинул ряды.
Младшими командирами становились солдаты, вставшие в строй уже после начала войны. Это были гражданские специалисты, рабочие, техники, инженеры. Те, кто пережил первые месяцы и выдвинулся благодаря своим личным качествам.
Ради справедливости надо сказать, что из них выходили неплохие унтер-офицеры, способные командовать подразделениями, учить новобранцев и вести их в бой.
Наверняка и этот старший сержант из «военного» набора. Видимо, он командует прибывшим отрядом. Наверное, высшее начальство не считает необходимым посылать сюда офицеров. Их и так не хватает.
Увидев меня, Голыбин приветственно кивнул и сказал сержанту:
– Вот ваш проводник. Он покажет дорогу до поселков, обрисует обстановку на месте. Знакомьтесь – Артур Томилин.
– Старший сержант Нестеров. Богдан, – представился тот, пожимая мне руку.
Чуть ниже меня ростом, крепкий, подтянутый. На вид ему тридцать, может, чуть больше. Волосы русые, черты лица резкие. Взгляд очень уверенный, спокойный. И вообще он производит впечатление несуетливого человека.
– Познакомились, теперь давайте к делу, – сказал Голыбин. – Ваш маршрут – Доруча, Краменец, Сабатид. В каждом поселке надо оставить по одному отряду. У вас всего шестьдесят три человека, значит, по двадцать одному на поселок. Как и что оборудовать и обустраивать – решите на месте. Для помощи выделяем вам несколько человек из строительной бригады, материалы и кое-какую технику. Вот Владимир Андреевич отдает вам лучших специалистов.
Бригадир согласно закивал.
– Остальные вопросы мы обговорили. Так что можете выезжать.
Голыбин повернулся ко мне:
– Ты на чем? На мотоцикле?
– Нет. На джипе.
– Да ну? – удивленно поднял бровь начальник управления. – И как он? Успели отремонтировать?
– Успели. Под окнами стоит. Можно взглянуть.
Все вместе подошли к окну. Голыбин бросил взгляд на «алдан» и изумленно присвистнул:
– Ого! Вот так игрушка! Сверкает, как новый! А мотор?
– В полном порядке. Ходовая, управление, зажигание – все в норме. Идет почти бесшумно, легко.
– И сколько он может взять?
– Тонну.
– Это значит, на нем можно грузы на посты доставлять? – Голыбин одобрительно покачал головой. – Замечательно. Кто постарался? Лопатин?
– Михалыч, – подтвердил я. – Золотые руки.
Сержант тоже с интересом смотрел на машину. Потом спросил:
– Откуда такое чудо?
– Трофей, – вместо меня ответил Голыбин. – Взят в бою с превосходящими силами противника. Артур лично постарался.
Начальнику управления было приятно, что его подчиненный, не военный по профессии, проявил себя в качестве бойца.
Я поймал внимательный взгляд сержанта. Видно, он по достоинству оценил информацию и составил обо мне определенное мнение.
– Что ж, пора в дорогу, – напомнил Голыбин. – Думаю, сегодня успеете закрепиться на месте. И держите постоянную связь с нами. С будущей недели начнем плановое снабжение. Главное – не дать каганату нарушить ход работ.
Начальник управления поочередно пожал нам руки и проводил до дверей. Уже на пороге сказал мне:
– Жду к вечеру. Но если дотемна не управишься, лучше не рискуй. Заночуй в каком-нибудь поселке, а утром приезжай.
– Ясно.
Кивнув на прощание, я вышел.
На улице сержант посмотрел на часы, на своих людей и сказал мне и бригадиру:
– Выезд через двадцать минут. Впереди идет Артур, потом мои машины, потом ваши люди, Владимир Андреевич. Кто старший строителей?
– Мастер Суханов.
– Познакомьте меня с ним. Артур, ставь джип вперед.
– Хорошо.
Сержант и бригадир пошли к «САЗу», а я потопал к своей машине. Возле нее уже стояла небольшая толпа бойцов. Они с любопытством рассматривали джип, вслух обсуждая проходимость и расход топлива.
В этот момент прозвучала резкая команда «по машинам», и бойцы поспешили по местам.
Я залез в импровизированный кузов, проверил в ящике наличие пластикового бочонка с водой и запаса продуктов, закрыл его на защелку и потрогал борт с внутренней стороны. Краска вроде высохла. Хорошо, что солнце припекает да ветерок обдувает. Скоро все полностью высохнет.
– Эй, парень! Держи газету, – раздался за спиной звонкий девичий голос.
Я обернулся. Возле машины стояла девчонка. Брюки из ткани защитного цвета, сшитые почти в обтяжку. Зеленая футболка, штормовка цвета хаки, расстегнутая на груди. Широкий армейский ремень с маленькой кобурой. На ногах полусапожки, тоже сшитые в стиле «милитари».
Фигурка ладная, точеная. Грудь высокая, упругая. Лицо симпатичное.
Нет, не симпатичное. Красивое. Еще по-детски пухлые щечки, голубые глаза, забавная челка на лбу, длинная коса. Прямо куколка. Ростом где-то метр семьдесят два-три. Совсем молодая. Не больше восемнадцати.
– Чего смотришь? Газету держи.
Она держала в протянутой руке свернутую трубочкой газету и смотрела на меня с едва различимым негодованием – застыл, понимаешь, какой-то!..
– Положи на сиденье… красавица.
Девчонка фыркнула, бросила трубочку на сиденье, глянула на машину.
– Новенькая… Не знала, что такие выдают. Вот.
Она извлекла из небольшой сумки, висевшей на левом боку, трехцветный вымпел – маленькую копию флага республики с гербом в центре.
– Прикрепи на раму стекла.