Затишье на фронте и в городе давало мне отличный шанс провернуть свою операцию без опасения быть застигнутым врасплох местными неурядицами и случайностями. Но не тут-то было.
Непогода охватила не только Самак и соседние регионы, но всю центральную южную часть некогда единого государства. Орду-улемский каганат тоже попал под небесную раздачу. И тоже впал в «спячку», вызванную ограниченными возможностями передвижения.
Разумеется, и датлайская разведка сидела на месте. Причем сидела в логове. Отлично оборудованном, скрытом от посторонних глаз, защищенным, надо полагать, не хуже иных воинских частей.
Так что лезть туда в гордом одиночестве, не зная ни планировки объекта, ни сил и вооружения врага, ни расположения постов, было бы явным самоубийством.
Близок локоток, а не укусишь! Я знал, где враг, где он держит установку, но ничего не мог поделать. И от чувства собственного бессилия иногда возникало желание сорвать на ком-нибудь злость. К счастью, подходящих объектов рядом не было. А те, что были, – вызывали совсем иные чувства!
Эти шесть дней мы провели с Миленой вместе. Почти круглые сутки. Если, спали, разговаривали, занимались домашними делами, любили друг друга. Особенно любили…
Ненастная неделя, отняв у меня шанс завершить операцию, подарила взамен любимую девушку. Да, теперь уж точно любимую! Без всяких «может быть» и «вероятно».
Мы сблизились окончательно. Разговоры, споры, смех, молчание, секс… Это сроднило нас, приклеило друг к другу. Помогло миновать последние шероховатости и недомолвки.
Мы были разными людьми. И по характеру, и по темпераменту. Но это не мешало нам иметь много общих точек зрения на разные проблемы и вопросы. И уметь находить золотую середину при спорах. При всем расхождении мы научились смотреть в одну сторону, а не только друг на друга.
Не виси надо мной дамокловым мечом факт обрыва связи, не будь на этой планете датлайской разведки, я бы мог сказать с полной уверенностью – да, я счастлив!
Милена – игривый котенок с характером пантеры, умом и рассудительностью тридцатилетней женщины, красотой и обаянием богини. Грустная, веселая, задорная, сердитая, вредная, колючая, добрая, нежная. Каждый ее облик был мне по нраву, по душе. Я радовался ее присутствию вне зависимости от настроения и состояния.
Наверное, и я устраивал ее, если она шептала мне каждое утро, каждый вечер и каждый день:
– Я люблю тебя, мой Артур! Мой любимый и единственный.
Это было счастье. Настоящее, полновесное. И как всякое настоящее, оно было недолгим. Всего шесть дней. Пока не закончилась непогода.
Впервые природа так сильно вмешалась в мои планы и внесла изменение в мою жизнь. И я был ей благодарен за это…
Ливень прошел так же внезапно, как и начался. Стих ветер, исчезли черные облака. Выглянуло солнце. Несмотря на конец октября, оно было достаточно жарким, чтобы быстро высушить землю и вернуть дорогам нормальное состояние.
С возвращением хорошей погоды жизнь забила ключом. В том числе и у меня.
…Утром двадцать седьмого октября Милена убежала на работу, чмокнув на прощание в щеку и пропев «не скучай». Отвозить ее категорически запретила, хотела пройтись по городу.
Едва она скрылась за дверью, я встал с кровати, принял душ, перекусил и поехал к себе домой. Аппаратура, переведенная в ждущий режим работы, продолжала следить за датлайцами и за военными, реагируя только на кодовые слова или активность в определенных районах.
Среди недели я дважды приезжал домой, снимал показания, записывал их на компьютер и вносил изменения в задания. Сейчас там наверняка накопилось достаточно данных, требующих обработки и осмысления.
Джип всю неделю простоял под навесом открытого гаража во дворе дома. Ливень и ветер его не тронули, так что машина выглядела как новенькая. Я завел мотор, немного прогрел его и неторопливо выехал на дорогу. Город, вымытый ливнем и вычищенный ураганом, блистал свежим асфальтом и окнами домов.
«Если техника не подведет и данные будут полными, ничего не мешает мне этим вечером начать операцию. Милене специально сказал, что могу уехать по делам, не будет волноваться. Лишь бы датлайцы никуда не исчезли. И не увезли установку дальше…»
До дома оставалось метров сто, когда в кармане куртки вдруг запиликал инком – единственное из старого снаряжения, что я возил всегда с собой и уже стал забывать о нем.
И сейчас, услышав негромкую мелодию, не сразу сообразил, в чем дело. И только через несколько мгновений остановил свой взгляд на кармане.
Меня вызывали наши!..
Часть 3За все в ответе
1
Анализатор установки зафиксировал устойчивый контакт с Землей-4 в начале пятого часа утра. Дежурный техник, клевавший носом перед монитором, встрепенулся, недоуменно посмотрел на мигавшую на экране надпись, на зеленый свет индикатора и потянул руку к инкому.
…Битрая прибыл на станцию через двадцать минут. С всклокоченными волосами, опухшим спросонья лицом и красными глазами. Вчера до трех часов ночи сидел на работе и лег, только когда трижды засыпал перед экраном. Он даже не успел переодеться и прилетел в легких брюках и длинной рубашке – домашней одежде. На ногах – легкие мокасины.
Не слушая объяснений техника, сел на его место и включил тестирование аппаратуры, одновременно переводя установку в режим предстартовой готовности. Через десять минут проверка подтвердила устойчивую связь с Землей-4, а установка перешла в режим запуска. Внезапно пропавший семь недель контакт был восстановлен…
Из четверки землян на Годиане в тот момент были только двое. Толик и Сергей перешли на Землю, чтобы решить кое-какие вопросы на новом месте жительства и увидеться с семьями. А Антон и Марк сидели здесь. В составе разведгрупп они переходили на новые, до этого еще не обследованные миры, проверяли их и ставили аппаратуру блокировки. Ну и конечно, ждали, когда ученые смогут восстановить связь с Землей-4.
Через день должны были прибыть Сергей и Толик, заступить на дежурство, а Антон и Марк, наоборот, перейти на Землю. Такую очередность они установили вскоре после обрыва связи с Артуром.
Когда стало известно, что контакт восстановлен, Марк и Антон тут же прилетели на станцию. Выслушали торопливый рассказ Битраи и стали собираться в дорогу. Комплект снаряжения хранили здесь, чтобы не бегать за ним лишний раз.
С землянами к переходу готовились Харким и пара бойцов прикрытия. Эгенворт предложил послать более сильное прикрытие и даже хотел перекинуть пару атмосферных штурмовиков. Но Марк остановил его.
– Вряд ли это потребуется сразу, – говорил он, торопливо натягивая разгрузочную систему и подгоняя ремни. – Мы просто проверим обстановку, посмотрим, где Артур. Если будут осложнения – вызовем помощь. Штурмовики и группы прикрытия держите наготове прямо здесь. Чтобы они могли в течение пяти минут перейти через «контур».
Эгенворт после недолгого раздумья согласился. И тут же дал команду готовить группы прикрытия и авиацию.
– Все готовы? – обернулся Марк к товарищам. Четыре одновременных кивка были ответом. Марк еще раз прошелся взглядом по своему небольшому отряду. Антон, Невед и он сам были в полувоенной форме, с полным комплектом снаряжения и вооружения. За плечами небольшие рюкзаки с гражданской одеждой.
Ламист Бутурмен и его напарник были закованы в броню с ног до головы. В руках автоматические стрелковые комплексы. Они готовились прикрывать высадку и переход самым мощным ручным стрелковым оружием, какое только существовало. В качестве более мощного вооружения выступали переносные зенитные комплексы, висевшие сейчас за спиной. Оба выглядели как настоящие боевые роботы.
– Отлично, – констатировал Марк, довольно хмыкнув. – Тогда пошли.
Столь воинственный вид группы был несколько не к месту. Но такой перебор был вполне простителен. Группе надо было с ходу отыскать Артура и выяснить, что с ним. Если он в плену или попал в трудную ситуацию – следовало вытащить его. Без лишних церемоний и оглядок на обстоятельства. Вооружения пятерки хватало, чтобы в течение нескольких минут противостоять армейскому подразделению в составе роты и даже батальона. А если сил у неприятеля больше – в дело вступят группы прикрытия и атмосферные штурмовики. Уж этого хватит с лихвой против любого врага.
– «Контур» готов! – подал команду Битрая, работавший сейчас за техника. – Можно переходить!
Он с тревогой следил, как пятерка разведчиков исчезает в рамке «контура», не забывая косить глазом на приборы. А когда переход был завершен, зафиксировал все настройки и показатели, обернулся к техникам и с нажимом произнес:
– К установке не подходить! Не трогать, не дышать. Вообще не смотреть! Если настройки сорвутся…
Техники согласно закивали. Они, как и Битрая, больше всего боялись, что возникшая внезапно связь так же внезапно опять исчезнет. Ведь причину восстановления контакта пока никто не определил.
– Ждем! – сказал Битрая, отходя от пульта управления и нервным движением поправляя воротник рубашки. – Теперь только ждем…
Я вытащил инком, едва не оторвав карман. Судорожными от нахлынувшего напряжения движениями развернул его другим боком и нажал тангету.
– На связи.
– Артур! – Звенящий от напряжения голос Марка. Тот явно прилагал титанические усилия, чтобы быть спокойным. – Ты как?
– Нормально, – так же спокойно ответил я, левой рукой выворачивая руль и сворачивая во двор. – Подъезжаю к дому. Через пару минут буду у себя. Вы отслеживаете мои перемещения. Как только скорость движения резко упадет, значит, я на месте. Готовьте установку.
– Проблем нет?
– Все хорошо. Жду вас.
– Понял, отбой.
– Отбой.
Отключив связь, я глубоко-глубоко вздохнул, положил инком на соседнее сиденье и остановил машину. Несколько секунд сидел, не двигаясь, и унимая бешено колотящее сердце.
Ну, вот и все! Двухмесячное заточение закончилось. Связь восстановлена. Парни здесь.