Днем звонил Голыбин. Предлагал новую подработку. Я вежливо отказался, сказав, что беру небольшой отпуск для решения личных дел. Начальник управления недовольства не выразил, хотя явно рассчитывал на меня. Спросил только, уеду ли я. Услышав ответ, пожелал хорошего отдыха.
Голыбин сильно спешил, разговаривал немного нервным тоном. Судя по всему, сегодня после невольной паузы возобновляются активные боевые действия, и на фронте грядут большие события. Это было важно, но все-таки отошло на второй план.
Еще звонила Милена. Девчонка хотела узнать, как дела, как я спал, что делаю, когда увидимся… Словом, много чего. Под конец заявила, что, возможно, выедет к линии фронта по рабочим делам. Но не одна, а в составе специальной группы. И не сегодня. Я не стал устраивать допрос, решив подождать до вечера. Ответил на все ее вопросы, спросил кое-что сам, добавил, что люблю и скучаю, и закончил разговор.
С жильем вопрос решился просто. Я поселил парней в квартире на северной окраине города. Той самой, где мы сидели при первом появлении в Самаке. Она до сих пор пустовала, хотя в доме уже были жители. Свет, газ, воду уже пустили, так что минимум удобств присутствовал.
С машиной было сложнее. Жесткий контроль за личным транспортом еще не отменяли, купить машину практически невозможно. А трюк с захватом трофея не повторить. Поэтому парни после недолгих размышлений решили заказать машину на Годиане. Там ее сделают за два дня. Подгонят под местные стандарты, замаскируют. Правда, встанет проблема с документами, но я решил в крайнем случае попросить помощи у Голыбина. Только надо подготовить более-менее правдивую историю. Ладно, это не срочно.
Часы уже показывали начало шестого, когда мы завершили переселение и начали оборудование временной базы. Харким быстро установил аппаратуру и наладил связь со второй группой. Вскоре мы получили первое известие от Сергея и Толика. Они обосновались в каком-то крохотном городке на юге САС, неподалеку от мексиканской границы. Там тоже неспокойно, старый конфликт между странами еще не затих. Зато никто не пристает с вопросами и не обращает внимания на приезжих.
Парни заняли полуразрушенную ферму (или что-то похожее) и оборудуют базу. От них до центральной подгруппы датлайцев всего сто семьдесят километров.
– Езжай, – сказал мне Марк после сеанса связи. – У тебя тоже дел полно. Передавай привет своей подруге. Увидимся завтра.
– До завтра. Я на связи, но перед вызовом давайте сигнал запроса. На всякий случай.
– Хорошо.
Распрощавшись с парнями, я вышел, сел в машину и покатил к себе домой. Скоро должна была приехать Милена.
Теперь надо ей как-то объяснять происходящее. И вообще переводить жизнь на новые рельсы. Вернее – возвращаться на старые. В жесткий режим существования в чужом мире.
Правда, как в этот режим вписать Милену? И наши отношения?..
Она приехала вечером. Запыхавшаяся, слегка растрепанная, с горящими глазами и воинственным настроением. Вбежала в комнату, швырнула пакет на стул, встала передо мной и заявила:
– Ты новости слышал?
– Какие?
– Как какие?! В город вошли войска! Прибыло подкрепление. Теперь каганат получит по зубам!
Эмоции явно захлестывали мою возлюбленную, от переизбытка чувств она была готова парить под потолком и петь песни.
Милена с размаху села мне на колени, обхватила руками шею и стала взахлеб пересказывать все новости, начиная от будней редакции и заканчивая сплетнями с фронта.
Я слушал с улыбкой, привычно отмечая любопытные эпизоды и запоминая некоторые детали. Конечно, большую часть информации уже слышал, что-то узнаю позже и более подробно. Милена сейчас практически анонсировала новости, делая это с немалым очарованием.
Новостей было много. А сидеть все время она не могла. Поэтому, не прерывая рассказа, начала переодеваться, развешивать одежду, потом убежала в ванну и кричала оттуда.
Минут через двадцать вернулась, опять села мне на колени, провела рукой по голове, оборвала себя на полуслове и вдруг без всякого перехода спросила:
– А что это ты такой?
– Какой?
– Ну… – Она не сразу нашла подходящее слово. – Такой… Довольный. Словно что-то хорошее произошло.
– Новости хорошие – вот и настроение поднялось.
– Не-ет. Ты до моего прихода таким был. Я это сразу заметила, но не придала значения. Сразу болтать начала… Артурчик! В чем дело?
Я в очередной раз подивился женской проницательности и наблюдательности. Все заметила, глазастая какая!.. Довольно спокойно ответил:
– Мои друзья приехали.
– Друзья?
– Да. А что? Тебя удивляет, что у меня есть друзья?
– Да нет, конечно! – Милена вскинула брови. – Просто ты никогда о них не говорил…
– Ну-у. Не было случая. Приехали, вот и сказал…
– А где они?
– Уехали.
– Так быстро?
– Они еще вернутся. И я тебя с ними познакомлю.
Милена посмотрела мне в глаза, чмокнула в щеку, потом в губы.
– Спасибо.
– За что? – удивился я.
– За все, – загадочно произнесла она. – Я пошла в душ. Ты есть хочешь?
– Да, – признался я, вдруг сообразив, что не ел практически с утра. – Хочу.
– Тогда я приготовлю. После душа, ладно?
– Конечно.
– Продукты-то есть?
– Полон холодильник, – не очень уверенно ответил я. Проверить не был времени. До приезда Милены я успел только убрать или замаскировать всю аппаратуру. Вдруг обнаружит?
К счастью, все обошлось. Холодильник действительно был полон. Даже две бутылки вина стояли в небольшом баре. А Милена, решив вознаградить меня и себя за длительную разлуку, устроила пир горой.
Мы поужинали, превратив заурядное поглощение пищи в романтический ужин при свечах и с вином. Не хватало цветов, но Милена меня не отпустила на улицу, сказав, что лучший подарок для нее – я сам. Так-то!..
Засиделись допоздна, причем я почти все время косил взглядом на сервант, где возле стопки книг стоял инком. Но парни молчали. Значит, все шло по плану и без неожиданностей.
Мы уже ложились спать, когда где-то вдалеке, за городом, вдруг загрохотала ослабленная расстоянием канонада. А в небе над городом, надрывно гудя, проскочили самолеты. Недельное затишье на фронте подошло к концу. Республика (правда, почему-то на ночь) перешла к активным действиям…
2
В этот день, насыщенный событиями сверх всякой меры, я как-то не очень следил за обстановкой. Между тем ситуация менялась стремительно, буквально на глазах.
Республика, перебросив к Самаку первый эшелон резервов, начала осуществлять третий этап стратегического плана. И согласно ему сама перешла в наступление на южном участке фронта.
В ночь на двадцать восьмое число был нанесен бомбо-штурмовой удар по заранее обнаруженным позициям частей и подразделений каганата. Под раздачу попали: артиллерия врага, места дислокации бронетехники, штабы, склады, тыловые подразделения, транспорт. Одновременно с этим сильные передовые отряды, пользуясь ситуацией, обошли передовые части противника и заняли несколько промежуточных рубежей у них в тылу с тем, чтобы перекрыть пути отхода и ограничить маневр.
Рано утром следующего дня началось общее наступление двух бригад при поддержке танкового батальона. Одна бригада наносила удар по оборонявшимся подразделениям каганата, другая, обходя очаги сопротивления и не ввязываясь в бои, пошла вперед, имея задачу выйти к прежней границе, сбить заслоны противника и полностью перекрыть все пути подхода подкреплений к врагу.
Таким образом, группировка каганата, увязшая в боях под Самаком, оказывалась в мешке. Теперь ей предстояло совершать прорыв из окружения, что в новой обстановке было делом очень сложным.
Между тем республика продолжала наращивать силы на южном фронте. Начиная с утра двадцать седьмого числа, в Самак прибывали новые части из состава шестого пехотного корпуса. Железнодорожная ветка от Тарсата была буквально забита составами с техникой и людьми. Длиннющие колонны шли по шоссе. Пехота, части и подразделения усиления, тыловые службы, склады, штабы… Управление Голыбина получило приказ в срочном порядке начать строительство аэродрома.
Прибывающие части после короткого отдыха и проверки состояния вводились в сражение, усиливая собой авангардные части. А на подходе были новые части…
Центральный штаб усиливал шестой корпус танками, ствольной и реактивной артиллерией, авиацией, средствами связи, транспортом. Благо теперь была возможность наращивать группировку практически неограниченно. Это стало следствием тех масштабных изменений в политическом раскладе, что произошли на территории бывшей Русинии в последние дни и часы.
Утром двадцать восьмого числа руководства четырех крупнейших образований выступили с совместным меморандумом, в котором объявили о подписании договора между Русией, Югорской, Приморской и Сибирской республиками. Договор гласил, что четыре образования добровольно, без давления и принуждения воссоздают единое государство с названием «Русиния» в пределах прежних владений, существовавших на двадцать девятое сентября восемьдесят пятого года.
Кроме того, в договоре было обозначено, что вновь воссозданная Русиния является полной правопреемницей бывшей Русинии и претендует на все территориальные, материальные и иные владения прежнего государства. Другим образованиям на территории этого государства предложено в течение суток прекратить вооруженное или иное сопротивление, распустить военные формирования и органы самоуправления. Никаких санкций и преследований по отношению к руководству этих образований применено не будет.
Те же образования, что решат продолжать военные действия, направленные на дестабилизацию обстановки, будут уничтожены с применением военной силы.
Это был мощный и неожиданный ход. Никто во всем мире не предполагал, что похороненный давно гигант сумеет возродиться. Теперь любые попытки оспорить, не принять новую реальность выглядели бы как явное вмешательство в дела другого государства и эскалацию напряженности. Никто в мире не поддержал бы такого решения. Хотя бы еще и потому, что столь решительное заявление Русиния подкрепляла сотнями еще уцелевших и стоящих на боевом дежурстве баллистических ракет большой и средней дальности с ядерными боеголовками.