они ставят стену огня между лагерем и группой датлайцев. Думаю, на все у нас уйдет одна-две минуты от силы.
Парни переглянулись, потом дружно посмотрели на меня.
– Ты и в Ругии так планировал операции своей бригады? – спросил Серега.
– Как – так?
– Внаглую.
– По-разному.
– Угу… Ну что, какие мнения?
– А какие тут мнения? – пожал плечами Антон. – Я иного варианта не вижу. Надо готовить операцию. И поскорее.
– Согласен, – поддержал его Марк. – Рискованно, нагло, но другого нет. И времени тоже нет.
Бутурмен выразил согласие, хотя глаза у него были как два шара. Вроде и привык к нашим финтам, но каждый раз мы ставим его в тупик своими неожиданными ходами.
– Тогда за дело, – подвел итог обсуждению Сергей. – Невед. Мы с тобой и Ламистом переходим на Годиан. Ты собираешь все, что нужно, я довожу план до Оскольта. Ламист, ты отбираешь троих самых толковых и опытных бойцов. С отменной реакцией и крепкими нервами. Предстоит прыгнуть прямо в муравейник, так что твои парни должны быть готовы.
– Есть такие. Почти весь отряд.
– Отлично. Подбор, экипировка – на тебе. Дальше. Как только на Годиане все будет готово, возвращаемся и начинаем. Наши группы пойдут отсюда, заслон и штурмовики – с Годиана. Время начала операции – по готовности. Есть замечания?.. Нет. Работаем!
Второй спутник вывели на орбиту сразу после окончания первой операции. Он «плавал» над восточным полушарием и отслеживал перемещения центральной подгруппы. Ну и сканировал радиочастоты. За неполные полчаса работы спутник зафиксировал более двух десятков разговоров и без труда определил все каналы связи датлайцев.
Харким подключил всю имеющуюся у него технику и вскоре смог расшифровать сложный многоступенчатый и многоуровневый код датлайцев. В результате мы впервые смогли услышать их голоса и понять смысл разговоров.
Они связывались с южной подгруппой, сообщали об обстановке, решали, где и как готовить новую базу. Старая на юге каганата перестала быть безопасной.
Как стало ясно, датлайцы опасались везти установку дальше на юг, имея при себе всего двадцать человек охраны. Тем более до границы еще километров восемьдесят, и не исключено, что в любой момент могут налететь республиканские самолеты, которые уже проникали в глубь территории каганата.
Еще мы поняли, что датлайцы хотят увеличить группу охраны и как раз этим сейчас заняты.
– Они своих соседей хотят нанять, – сказал Антон. – Потому возле них и трутся.
– Если они заключат соглашение до того, как мы начнем операцию, – будет тяжело, – мрачно отозвался Толик.
– Значит, начнем раньше. Сейчас Серега вернется, и приступим…
Мы не теряли времени даром, натягивали снаряжение, проверяли оружие, пополняли боекомплект. Очень много не брали, бой должен выйти коротким, весь расчет на внезапность. Вот только не упустить бы момент, пока датлайцы и наемники не пришли к согласию. Где же Серега с Харкимом? Чего тянут?..
Они сидели в небольшой палатке на мягких полипропиленовых ковриках возле калорифера, нагнетавшего теплый воздух. В неровном свете мощного фонаря, служившего единственным источником освещения, лица выглядели чересчур мрачными. Что, впрочем, соответствовало настроению собеседников.
– …Нет. Не договоримся мы, – хрипловатым голосом произнес Ланской. – Предложение выгодное, спору нет, но слишком рискованное. Да и незачем мне тащиться в такую даль и людей за собой тащить. И потом, работа неизвестно на кого, неизвестно зачем… Конечно, и здесь не сахар, но в каганате по крайней мере я знаю, за что дерусь и за что деньги получаю.
– Там ты будешь получать в три раза больше.
– А толку? Всех денег не заработать, всех не потратить. Мне хватает того, что имею. И того, что будут подкидывать из-за бугра.
– Но здесь скоро будут республиканские войска!
– Да. Придут войска, потом тылы. Станут налаживать жизнь. Вот тогда мое время и настанет. Мое и тех, кто будет работать вместе со мной.
Ланской хлопнул себя по колену и взглянул на часы. Было начало третьего. Зверски хотелось спать, но наемник сдерживал себя, правда, из последних сил.
– Это мое решение, я от него не отступлю.
Командир восточной группы разведки Табелоу скрипнул зубами и недовольно покрутил головой. Ничего не выходит. Этот упертый наемник не соглашается на такие выгодные условия! Заклинило его на своей ненависти и жажде мести Русинии. Как узнал о воссоздании единого государства, так и решил продолжить войну, только уже партизанскими методами.
А его помощь Табелоу ох как требовалась. Собственный отряд охраны невелик – десять человек. Еще десятерых он завербовал вчера, но те дали согласие сопровождать небольшую колонну только до иранской границы. А с десятком бойцов совершать длительный переход да еще тащить с собой установку рискованно. Да и неизвестно, можно ли переходить в Иран. Там тоже сейчас горячая пора. Борьба за власть. Можно сгинуть очень просто. Не доехав до аэропорта.
Другой маршрут Табелоу выбрал давно – вдоль иранской границы до Афганистана. Хотя и там междоусобица. Вся Средняя Азия полыхает в огне локальных конфликтов. Да, прежние связи еще действуют, но обстановка столь изменчива, что и не знаешь, чего ждать в следующую минуту.
Так что помощь большого отряда Ланского была бы кстати. Но… этот упрямец не хотел ничего слышать об уходе из каганата. Исчерпав все доводы, Табелоу понял, что дальнейшие уговоры бесполезны.
– Ладно, я понял. Но до Ирана ты сможешь нас сопроводить? Ведь ты и сам хотел идти туда.
– Посмотрим, – уклончиво ответил Ланской. – Если ответ получу – пойдем. Нет – останусь.
На том и порешили. Табелоу видел, что Ланской не склонен помогать ему. Видимо, что-то насторожило опытного вояку в поведении его недавних поставщиков. Вот и не хочет связываться. Даже не захотел выделять охрану для лагеря.
Проводив наемника, Табелоу вызвал своего помощника. Надо было думать, как быть дальше. И думать скорее. Войска республики вот-вот доберутся и до этих мест…
– …Почему ты отказался? – спросил Ланского его помощник, когда они вышли за пределы небольшого лагеря. – Выгодное предложение.
– Выгодное. Даже слишком! – Ланской сердито сплюнул и вытер рукавом губы. – Я после той истории с засадой им не доверяю.
– Но оружие и технику покупал?!
– Покупал. А иметь дело вплотную не хочу. Мне Аскар рассказывал – приезжали к нему эти вот… расспрашивали.
– Так они всех расспрашивали. Это понятно.
– Ага. А помнишь, на что они напирали? На неких типов, на всякие странности, на необъяснимые явления! Словно обычных причин им не хватало.
– И что с того? – не понял помощник. – Уже не знали, как искать, вот и приплетали… явления.
– А то! Не люблю я такие… явления. И торговцы эти… мутные какие-то. Надо держаться от них подальше.
– Что – снимаемся с места?
– Нет, – после некоторого колебания ответил Ланской. – Остаемся. Но посты удвоим. И прикажи все лишнее сбросить. А остальное упаковать и погрузить в машины. Чтобы в случае необходимости можно было быстро слинять. Утром двинем к границе, а потом свернем на восток. К Ашагабаду. На месте и будем решать, как быть дальше.
Помощник кивнул, и дальше они шли молча до самого лагеря. Говорить больше не хотелось…
В правильности своих подозрений Ланской убедился буквально через пятнадцать минут. Едва успев прийти в лагерь и отдать приказ на подготовку к отъезду.
Со стороны лагеря торговцев вдруг раздалась громкая стрельба. Причем, судя по звукам, работало не только стрелковое оружие, но и автоматические пушки. Разом вспыхнуло множество огней. А потом в небе непонятно откуда возникли то ли вертолеты, то ли самолеты и начали поливать землю жидким пламенем. По крайней мере именно так это выглядело со стороны.
А буквально через несколько секунд по лагерю наемников разом ударили пять или шесть пулеметов.
Единственное, что успел крикнуть Ланской, это:
– Ложись!
Следующая его команда потонула в грохоте бешеной стрельбы.
Наемники, застигнутые врасплох внезапным обстрелом, падали кто где стоял. Кто-то успевая отползти к яме или машине, кто-то начал рыть окоп ножом, кто-то лихорадочно снимал карабин с предохранителя, шаря глазами в поисках направления обстрела.
Еще несколько человек бросились заводить машины, но попадали возле кабин, прижатые свистом низко летящих пуль. А со стороны другого лагеря все грохотало и грохотало. Там была такая бешеная стрельба, что ее шум заглушал шум обстрела лагеря наемников.
Первым заметил странность помощник Ланского. Он лежал у входа в палатку в небольшой ямке, изредка высовываясь, чтобы определить, кто и откуда стреляет. Они для стоянки выбирали такое место, чтобы быть на удалении от сопок, холмов и песчаных наносов. А до ближайшего кургана почти девятьсот метров.
Помощник сначала выглянул наружу, потом поднял голову выше, слушая свист пуль и глядя по сторонам. Глаза зацепили стену огня слева. За ней гремел бой. А вот в их лагере ничего особенного не происходило – за исключением того, что все лежали на земле, прячась от обстрела.
Огонь по ним велся со значительным превышением. Пули свистели на высоте где-то двух метров. Пока пострадали только тенты трех машин. Иных жертв не было. Помощник толкнул Ланского, а когда тот поднял голову, указал взглядом на небо.
– Выше берут! – крикнул он, чтобы командир в таком грохоте расслышал его слова.
Ланской сразу понял. Сперва сел. Потом встал на колени. Пули свистели где-то в метре над ним, может, чуть выше. Плотный огонь накрывал весь лагерь. Но никого не задевал.
– Нас предупреждают, – сделал он вывод. – Держат на месте. И стена огня для того же.
А потом он встал в рост, держа пустые руки на виду. Это было рискованно, но Ланской слыл даже чересчур храбрым человеком. Что не мешало ему быть осторожным в делах и бою.
Режим огня не изменился. Пули так и свистели выше. Хотя разглядеть рослую фигуру на фоне стены огня можно издалека.