А потом вдруг все закончилось. Стихла стрельба в соседнем лагере, исчезли с неба странные машины. Только огонь все полыхал на земле, освещая весь лагерь и скрывая соседей от глаз наемников. Через несколько секунд перестали стрелять и по ним. Наемники начали приходить в себя.
– По машинам! – скомандовал Ланской и тут же повторил: – Живее, парни! Уходим!
– Туда не заглянем? – кивнул в сторону соседнего лагеря помощник.
– Незачем! – отрезал Ланской. – Нам ясно дали понять, что не стоит совать нос в чужое дело. И ничего, кроме трупов и груды искореженного железа, мы там не найдем. Я не зря говорил, что дело тут нечисто.
– Да!
Помощник с уважением взглянул на командира. Тот оказался прав.
– Проследи за сборами и доложи о готовности выступать. Мы и лишней минуты здесь не задержимся, – сказал Ланской ему. – А я пойду глотну грамм пятьдесят. А то что-то колотит.
– И меня тоже, – признался помощник.
– Хорошо, и тебе принесу, – согласился Ланской. Он не считал зазорным принести выпивку подчиненному. Тем более тот выполнял его приказ. – Работай…
Подстегиваемые командирами и страхом наемники собирали лагерь, желая как можно быстрее покинуть странное и жуткое место. О соседях никто не вспоминал. Каждый сам за себя…
…С момента начала внезапной атаки прошло три минуты.
Это были самые сумасшедшие минуты в моей жизни за последнее время. Сгусток движения, огня, нервов и смерти. Отследить происходящее глазами и запечатлеть в памяти практически невозможно. Слишком быстро все происходило. Только короткие фрагменты, мелькающие с частотой кадров в кинопленке…
…Прыжок через «контур», тусклый свет костров и небольших ламп, мелькание неясных фигур перед глазами, край армейской палатки.
…Очередь из «форма», прыжок к палатке, рывок полога в сторону, новый прыжок на высокую сухую фигуру, что пораженно застыла посреди ровного конуса помещения. Удар ногой, удар магазином комплекса, еще удар по соседней фигуре, что начала вставать и протягивать руки к лежащему под ногами карабину.
А за спиной тяжело дышит Марк. И где-то рядом Антон и Толик…
…Грохот слева и справа, стена огня метрах в семидесяти, крики людей, полные боли и страха. Перекошенные ненавистью и злобой лица перед собой, замах руки, удар, падение тела и возглас за спиной:
– Держи крайнего!
…Успеть скрутить руки, надеть наручники, взвалить тяжелое тело на плечи и резко присесть, когда потолок палатки разлетается от попавшей в него шальной очереди. А потом бегом наружу к двум огромным фигурам, затянутым в тяжелую броню. Рядом с ними на земле сидит инженер, а в полуметре мерцает прямоугольник «контура».
Еще дальше, метрах в десяти, четыре бойца поливают из автоматических пушек пространство между палатками, выкашивая охрану датлайцев.
…Новый прыжок сквозь «контур», яркий свет под потолком, фигуры людей, спешащих к тебе с протянутыми руками. Они снимают ношу с плеча, несут в коридор. А ты взглядом спрашиваешь разрешения у техника и опять ныряешь в переход. Навстречу своим друзьям.
– …В общем-то за полторы минуты уложились! Прикрытие только слегка оплошало, не заметило ту парочку, что сидела у машины. Успели они пару раз стрельнуть.
– Успели. А толку? Через секунду легли.
– Да. Красиво вышло! Как-то не замечал раньше, что ночной бой так красочно выглядит со стороны.
– Со стороны все красиво выглядит. А когда ты сам внутри этой красоты, как-то не до оценки. Подай бутылку.
– Держи.
Толик подал Марку запотевшую бутылку с тоником и достал из холодильника еще одну для себя. Я тоже последовал их примеру и открыл новую бутылку. Очень хотелось пить. Даже после трех полулитровых бутылок ледяного напитка.
Мы сидели в демонстрационном зале медицинского центра. Удобно разместились на широких диванах, пили тоник, поглощали бутерброды и смотрели документальный блокбастер под названием «Ночной кошмар», где сами и исполняли главные роли.
Техники из команды Битраи буквально за минуту до начала операции прикрепили к нашим шлемам видеокамеры. И те добросовестно снимали все, что видели мы сами.
Потом записи смонтировали, и получилось полтора десятка коротких роликов. Наших и бойцов из групп прикрытия. Вот их мы и отсматривали по очереди. Оценивая действия каждого и подсчитывая ошибки.
Ошибок было мало, оценки ставили высокие. Устно. Впрочем, сейчас просмотр был скорее приятным времяпрепровождением, чем реальным разбором работы. Мы коротали время и ждали, пока доктора во главе с Новистрой должным образом подготовят наших пленников к беседе. Всех шестерых. Из восьми возможных.
…Одного застрелил Серега. Тот успел достать пистолет и был готов стрелять. Пришлось валить ценного «языка». А второй поймал шальную пулю, выпущенную кем-то из бойцов охраны датлайцев. Закаленная сталь разнесла черепок инопланетного гостя на части, уменьшив количество пленников еще на одного. Двух других мы благополучно доставили на Годиан. Вместе с установкой, обнаруженной в одной из машин. Это была самая ценная находка за последние сутки.
Вражескую технику уже разбирали Битрая и его помощники. Правда, по предварительному заключению профессора, ничего особенного там вроде и нет, но проверить все же надо.
Пока две группы специалистов трудились над нашими «трофеями», мы вместе с бойцами групп прикрытия отдыхали, пили тоник, уничтожали закуски и смотрели «кино». Операции завершены. Нас ждал основной этап работы. Допрос.
– …Теперь они точно залягут на дно. Исчезновение одной подгруппы еще можно было объяснить местными условиями. Но пропажа двух подгрупп разом и гибель всего руководства разведки однозначно указывает на присутствие врага.
– Да. Прятаться будут. И хорошо бы, в каком-либо глухом месте. Чтобы ни души вокруг. Это здорово облегчит нам работу.
– Хрен вам-с! Они не дураки. Сядут в центре какого-нибудь мегаполиса, под носом у полиции. Или возле армейской части. Под охраной каких-нибудь бугаев с пушками. И будешь ты их доставать с боем.
– Возможно. Но датлайцы не знают, кто на них охотится. То есть они думают, что это анкиварцы или равитанцы. А те не имеют возможности отследить датлайцев на большом расстоянии. Так что принимать повышенных мер безопасности они не будут.
– Будут. Потому как их аппаратура не смогла обнаружить появления противника. Не смогла предупредить нападения. А значит, враг обладает возможностью появляться внезапно. Так что меры предосторожности они будут принимать самые что ни на есть…
– Тогда нам будет весело… Три группы, раскиданные по планете. Обнаружить – не вопрос. А вот уничтожить.
– У меня есть одна мысль… правда, она крамольная…
Толик не успел поделиться своей крамольной мыслью.
Экран настенного монитора ожил, и перед нами возникло лицо Новистры.
– Ваши пленники готовы к беседе. Можно приступать. Никуда уходить не надо, я выведу изображение и данные датчиков прямо на экран. Вы готовы?
– Как пионеры, профессор, – сказал Антон.
Этого слова Новистра не знал, но суть ответа понял. Кивнул и исчез. А на его месте появился медицинский бокс и шесть кресел с сидящими в них людьми. Они были одеты в зеленоватые костюмы из мягкой ткани. Глаза закрыты, тела расслаблены. К рукам, ногам, голове и телу подсоединены датчики.
Датлайцы были в состоянии полусна. Напичканные препаратами под завязку. Со сломленной волей. Готовые отвечать на вопросы. Это были живые куклы…
– …Дуй обратно, – отозвав меня в сторону, негромко сказал Серега. – Следи за аппаратурой. За обстановкой. Ну и за своей девчонкой. Мы проведем допрос и без тебя. Результаты сообщим.
– Но… – слегка опешил я. – С чего это?
– Не спорь. – Он улыбнулся, весело прищурил глаза. – Я же вижу, что ты как на иголках.
– Что, видно? – изумился я.
– А то! По себе знаю, состояние влюбленности – довольно странная штука.
– Черт! Ладно. Ты прав. Не знаю, как это называется, но это довольно паршивое состояние. Хотя и приятное.
– Все. Вали отсюда! Завтра будем в Самаке. Познакомишь с подружкой.
С этим напутствием я и шагнул в рамку «коридора»…
4
Милена позвонила через двадцать минут после возвращения. Телефон буквально взорвался требовательной трелью.
– Артур! Наконец-то! Ты где был?
– Привет, милая. – Я с некоторым трудом сохранял спокойный тон. Все же подустал маленько. – Уже дома. Только приехал от друзей.
– А я тебе названиваю почти всю ночь. Спать не могу.
– Что случилось, малышка? Так соскучилась?
– Соскучилась. Да я места себе не нахожу. Уже и не знала, что думать!
Столь эмоциональное выступление привело меня в легкое удивление.
– Милена, что произошло?
– А ты не знаешь?
– Нет.
– Сейчас приеду и расскажу.
– То есть – приеду? Ты хочешь ночью по городу пройтись? Нет уж. – Видя, что девчонка настроена весьма решительно, я оборвал ее. – Сиди дома. Я сам приеду. Через пятнадцать минут.
– Хорошо. Буду ждать. Приезжай поскорее…
Положив трубку, я невольно чертыхнулся. Немного не вовремя, милая! Я и так устал, да еще надо снять показания аппаратуры, проверить данные перехвата, отследить перемещения оставшихся групп датлайцев. Впрочем… датлайцы немного подождут. До утра они все равно ничего предпринимать не будут. А что касается обстановки – это как раз у Милены и выясню.
Не теряя больше времени, я наскоро принял душ, переоделся, привычно нацепил кобуру с пистолетом, рассовал по карманам куртки сканер и инком и вышел из дома. Что еще там за новости?..
Она обхватила меня за шею, ткнулась лицом в грудь и на несколько секунд замерла. Я осторожно поднял ее на руки и внес в комнату. Сел на диван и усадил Милену на колени. Чуть приподнял ее голову.
– Что с тобой, малышка? Тебе плохо?
– Было плохо. А теперь хорошо. Артур, я с вечера места себе не нахожу. Меня всю колотит.
Девчонка действительно выглядела немного бледной, взволнованной. Глаза покрасневшие – плакала, наверн