А вот вторым неймется. Им хочется первыми из людей вживую увидеть другую планету. Им интересно отвезти туда и обратно ученых, которые будут изучать чужую цивилизацию. Втайне они мечтают встретить космический корабль совсем уж незнакомого разумного вида, а то и предотвратить какую-нибудь войну.
Матиас был из таких, как и весь остальной экипаж «Твена».
Кроме Анны Мегер и командира.
Валентин Горчаков, о чем не знали ни его родители – самая обычная семья из южнорусского города Николаева, инженеры на космоверфи, ни старшая сестра – навигатор на рейсовом грузопассажирском внутрисистемнике, ни лучший друг и приятель Матиас, мечтал работать на большом круизном корабле. Должность старшего помощника на «Элизиуме» была его мечтой, и отказаться от нее оказалось чрезвычайно сложно.
Но была одна деталь, роднившая Горчакова с Мегер, о которой они оба, разумеется, не знали. Им обоим хотелось славы. Рассудочно, не так, как в детских фантазиях или юношеских мечтах. Нет, им хотелось прославиться – и уже потом заняться налаживанием дальнейшей карьеры.
Мегер получила свою минуту славы, причем дважды. Первый раз – проявив себя великолепным пилотом, второй раз – сработав на публику.
У Горчакова пока не было за спиной ничего подобного.
Единственное, чем он мог войти в историю, это высадка на чужую планету, где он вступил в бой и убил инопланетную девушку. Но так в историю не входят, так в нее вляпываются. И тот факт, что эта высадка произошла в иной, уже несуществующей реальности, ничего не менял. Нужно было что-то действительно грандиозное, невероятное, чтобы десант на Невар стал малозначительной мелочью, достойной лишь сноски мелким шрифтом в энциклопедии.
Лично принять в Соглашение две разумные расы Невара – вполне годилось.
Обнаружить чужой космический корабль, да еще с таким зловещим прозвищем, как «Стиратель», – тоже.
Валентин сидел в своем командирском кресле с поднятым видеоэкраном шлема, смотрел на спину Мегер (живая легенда!), на сидящих вполоборота к нему Алекса (молодец, парнишка) и Гюнтера (он не подведет), на Ксению (Третья-вовне из Ракс, это само по себе удивительно). Остальные члены экипажа и ученые были на своих местах: большинство в кают-компании, а Лючия, Теодор и Лев – на рабочих местах. Доктор во время любого маневра должен быть готов принять пострадавших, Лючию командир попросил быть на резервном пульте управления, ну а мальчик-системщик находился со своим подопечным искином.
– Тридцать секунд до выхода в риманово пространство, – отрапортовал Алекс.
– Можешь говорить «до всплытия», – посоветовал Валентин.
Алекс ничего не ответил, но через несколько секунд сообщил:
– Пятнадцать секунд до всплытия.
Валентин улыбнулся.
Молодцы ребята. Он ожидал от них куда больших проблем, особенно от девчонки…
– Всплываем, – сказал Алекс.
На экранах одна темнота сменила другую. Потом в ней прорезались звезды.
– Все системы в норме, – сообщил Марк. – Точка выхода близка к заданной.
– Управление в норме, ориентируюсь по курсу, – сказала Мегер.
– Траектория возврата проложена, – бодро откликнулся Алекс.
– Опасностей не наблюдаю, – отрапортовал Гюнтер. – Космос чист, защита установлена.
– Жизнеобеспечение работает! – сообщила Лючия со своего поста. – Дублирующие системы в режиме ожидания.
– Марк в порядке, ядро стабильно, – это был Тедди.
– Отчеты приняты, корабль в обычном пространстве, – подвел итог Валентин. – Пилот, детальный отчет.
– Находимся вблизи расчетной точки выхода, – сказала Мегер. То, что она пренебрегла цифрами, означало, что расхождение пренебрежимо мало. – Мы над плоскостью эклиптики, расстояние до звезды – полторы астрономические единицы, расстояние до целевой планеты – двадцать три миллиона километров. Ориентируюсь, считаю курс.
Обычно корабли выходили в нормальное пространство ближе к обитаемой планете. Но в этот раз Валентин решил действовать осторожнее. У планеты уже мог находиться корабль с Невара. И где-то рядом мог быть таинственный «Стиратель».
– Защита полностью активирована, – сказал Гюнтер. – Наблюдаю четыре искусственных объекта на орбите планеты. Три из них идентифицирую как малые, траектории характерны для спутников разведки. Четвертый… – он помолчал. – Четвертый – примитивный межзвездный корабль с варп-двигателем. Характеристики совпадают с кораблем, который строили на Неваре. Корабль теплый, слабая эмиссия газов.
– Пробоина? – насторожился Валентин.
– Нет, просто подтекает. Для примитивных кораблей это нормально. – Гюнтер помолчал. – Корабль активно работает радарами по поверхности планеты. В нашу сторону излучения нет. Да и не думаю, что в этом шуме они смогли бы нас заметить. Звезда вопит, как в прошлый раз, командир. Думаю, если включить поле Лавуа – будет еще один фейерверк.
Он снова замолчал. И Валентин со своего пульта уже видел, почему.
– Боюсь, новые «крылья Ангела» тут не помогут, – сказал Горчаков.
– Да, командир. Ракс была права, они все-таки сделали это.
Из кают-компании донеслись возгласы и ругательства. Марк вывел информацию на экраны, и всем все стало ясно.
– На основном материке – восемьдесят семь радиоактивных пятен, – продолжал доклад Гюнтер. – Накопили дряни…
– Острова? – спросил Горчаков. – Северный материк?
Некоторые острова в океане Соргоса были обитаемы, хотя там цивилизация едва теплилась. Соргос, как это обычно и случалось, мог похвастаться лишь одним крупным материком, на котором возникла жизнь. Северный материк – совсем небольшой, меньше земной Австралии, почти весь покрывали льды, но там тоже было несколько поселений. На крошечном южном вообще не было признаков жизни.
– Острова пока недоступны для наблюдения, запускаю зонды. – Это не было обязанностью оружейника, но в данной ситуации Гюнтер принял решение сам. – Север чист. Может быть, возрождение планеты начнется оттуда.
Наступила тишина.
Они были у этой планеты полгода назад. Они наблюдали, как она шаг за шагом движется к самоубийственной войне. Они чудом ее предотвратили.
Но все оказалось напрасным.
Соргос повторил тот путь, которым прошли многие миры и на который едва не ступила Земля.
– Заражение сильное, бомбы были примитивные и грязные, – продолжал Гюнтер. – По шкале выживания Райса – в ближайший год погибнет до двадцати пяти процентов населения, в ближайшие пять – до сорока-сорока пяти. Прогноз уточняется.
– Регресс цивилизации на одно-два поколения, стабилизация на период десяти поколений, далее медленный рост, – прикинул Горчаков. – Еще не так плохо.
– Это если они не добавят химию или биологию, – внезапно сказала Лючия. И замолчала, словно сама испугалась своего вмешательства.
– Все верно, – мягко сказал Валентин. – Ты права, девочка. Скорее всего – добавят. Что-то у них в закромах наверняка есть.
– Есть совсем свежие зоны ядерных поражений, – сообщил Марк. – Полагаю, что война еще идет. Так что прогноз по Райсу будет ухудшаться. Они себя убили.
– Ксения… – произнес Валентин.
– Здесь корабли двух цивилизаций и представители различных миров, – ответила Третья-вовне. – Эта не та ситуация, где мы могли бы попробовать откатить реальность. Мне очень жаль. Если мы уведем корабль Невара… я пошлю сообщение на Ракс, и мы будем считать. Но я боюсь, что эту ситуацию уже не отменить. Слишком много последствий. Соргос погиб, и это новая часть нашей реальности.
Валентин молчал, кусая губы. Потом спросил:
– Алекс, а мы готовы к уходу?
– Да… – осторожно ответил кадет.
Послышался голос Матиаса:
– Как жаль. Если прямо сейчас мы попытаемся улететь, аборигены воспримут эффект «крыльев Ангела» как одобрение высшими силами ведущихся военных действий…
– Это точно? – на всякий случай спросил Валентин.
– Абсолютно.
Валентин вздохнул и сбросил ремни.
– Ну что ж… Выводим корабль в точку наблюдения, собираем данные…
– Командир… – окликнул его Гюнтер. – Кое-что новое. От корабля Невара только что отделился меньший объект. Он движется по посадочной траектории.
– Это не связано с нами? – насторожился Валентин, вновь застегивая ремни.
– Не думаю. Они по-прежнему нас не видят. Я бы предположил, что они хотят исследовать… минутку… район побережья… достаточно чистый, там не было взрывов…
– Или же эвакуировать своих, – вступил в разговор Марк. – Простите, что обращаю ваше внимание, но вот эта маленькая сигнатура вблизи точки посадки – такой же катер, как и спускающийся с орбиты.
Валентин со вздохом опустился в кресло и вновь застегнул ремни.
– Хорошо. Идем в точку наблюдения, щиты не снимаем, пространство контролируем во всех диапазонах. Тут что-то происходит, и оно мне не нравится.
– На планете ядерная война! – воскликнул Гюнтер. – Что уж тут может нравиться!
– Командир Горчаков прав, – мягко сказала Ксения. – Я скажу очень нехорошую фразу, но… Есть вещи и пострашнее ядерной войны.
Криди и Анге смотрели, как садится челнок.
«Дружба» отреагировала мгновенно. Поздним вечером они вышли на связь и с бурным восторгом принялись докладывать капитанам свою версию произошедшего.
Про бомбу, которую Криди обнаружил в двигательном отсеке.
Про то, как он принял единственно возможное решение – увести челнок от корабля, сесть на планету.
Про то, что Криди был вынужден, не тратя времени даром, забрать с собой Анге.
Ну и про то, как они экстренно приземлились, как был поврежден корабль, как они встретились с аборигенами и наладили контакт, как им чудом удалось обезвредить бомбу, починить радиостанцию и выйти на связь.
Лерии и Норти, капитаны корабля от «детей солнца» и кис, слушали молча. Лерии хмурилась, пару раз вроде бы собиралась что-то уточнить, но промолчала. Норти, парящий над ее головой (кисы куда больше людей наслаждались невесомостью), подергивал хвостом, но тоже молчал. И то и дело отводил глаза от экрана. Анге подумала, что ему, должно быть, очень стыдно за своего собрата…