…Диал бежал по школьному коридору, бежал хохоча, нелепо и радостно размахивая руками, а его преследовал веселый смех и мягкий топот кошачьих лап. В окна бил яркий свет, наступало теплое мягкое лето, такое же прекрасное, как любое время года на Ласковой, он с успехом закончил очередной класс и уже не считал себя ребенком, и это было чудо, удача, счастье – что родители переехали сюда, и он попал в школу совместного обучения. Все, учебный год закончен, впереди каникулы, впереди образовательная поездка в кошачий клан, и он счастлив, и сейчас, когда они выбегут в лето, он повернется и скажет то, что хотел сказать весь этот долгий, прекрасный, чудесный учебный год…
«Я умираю, – подумал Диал потрясенно, из последних сил пытаясь удержать гаснущее сознание. – Я умираю, но я вернулся в самый счастливый миг моей жизни…»
Темный вихрь тащил его в небытие, но где-то там, далеко, тридцать лет назад, нескладный подросток убегал в лето, еще не зная, что сейчас самый счастливый миг его жизни превратится в самый печальный.
Диал перестал сопротивляться.
И вечное лето забрало его себе.
Пирамидальный корабль не реагировал. Будто ему было плевать – и на объявившийся поблизости «Твен», и на передачу, которая шла во всех возможных диапазонах, от сверхдлинных радиоволн и до гамма-квантов.
Он все так же плыл за неварским кораблем, неуклонно сокращая расстояние. При этом никаких признаков работы двигателей не было, и это Горчакову чрезвычайно не нравилось.
– Волновой импульс, – сообщил Марк. – В направлении неварского корабля. Интенсивность невысока. Природа импульса смешанная. Предполагаю терагерцовое излучение, прошедшее через плоскость.
– Это как? – не удержался Горчаков.
– Примерно, как у кораблей Феол, – любезно сообщил Марк.
– Гюнтер, это может быть опасно? – спросил Валентин.
– Командир, опасно может быть все что угодно. Особенно при смене числа измерений. – Гюнтер что-то вводил на пульте. – Хорошая новость – наши щиты непроницаемы для плоскоты. Плохая… я фиксирую перепады энергии на корабле Невара, там что-то происходит…
– Пуск ракеты, – сообщил Марк.
Сорок шесть секунд назад, проваливаясь в свою собственную счастливую смерть, капитан Норти успел надавить на клавишу пуска, с которой уже давно была снята предохранительная крышка. Сорок секунд назад на борту «Дружбы» не осталось ни единого разумного существа. Пять секунд назад ракета с термоядерной боеголовкой приблизилась на расстояние сотни метров к пирамидальному кораблю и началась реакция ядерного синтеза.
А сейчас находящийся на расстоянии шестнадцати световых секунд экипаж «Твена» наблюдал за уже случившимся.
За стремительным полетом ракеты.
За ее приближением к чужому кораблю.
За крошечной вспышкой, едва промелькнувшей на экранах.
– Полагаю, это термоядерный взрыв, – сказал Гюнтер. – Только незавершенный. Ядерный детонатор сработал… а потом взрыв исчез. Простите, командир, не могу определить механизм воздействия.
Это было плохо.
Существовало множество методов защиты, которые можно использовать против такого мощного, но грубого оружия, как термоядерный взрыв.
Его можно было отразить.
Погасить.
Перенаправить.
Здесь, очевидно, использовался либо второй, либо третий способ. Горчаков очень надеялся, что второй.
– Марк, – сказал он. – Код ситуации «амальгама».
– Принято.
– Приоритет – защита жизни экипажа и ученых на борту «Твена». Допустимо все.
– Принято.
– Что там с кораблем Невара?
– Он на стабильной орбите. Герметичность не нарушена. Энергия есть. Признаков деятельности экипажа не наблюдаю.
– Версии?
– Испуганно ждут развязки, – сказал Марк. – Или уже мертвы. Командир, неизвестный корабль меняет орбиту. Могу предположить, что он направляется к нам.
– Может быть, это хорошо, – сказала Ксения неуверенно. – Мы приказали прекратить преследование и выйти на контакт. Они это сделали. Верно?
– Только если перед этим они не уничтожили неварцев, – заметил Гюнтер. – Наши действия, командир?
– Ждем. – Валентин не удержался и спросил снова: – Третья-вовне, ты можешь сказать, с кем мы имеем дело? С вашим старым противником?
– Я не знаю, – Ксения покачала головой. – Другая форма, другой размер. Ничего общего.
– Давайте будем надеяться, что имеем дело с другой цивилизацией, – сказал Валентин, убеждая скорее себя самого. – Марк, попробуй установить контакт с неварцами.
– Все время пробую, – ответил искин. – Кстати, их настойчиво вызывают с поверхности планеты.
Лерии отключила связь и повернулась к Анге.
– Передатчик в порядке, но они не отвечают. Слушай, девочка. Сейчас нам не до шуток. Мне плевать, что у тебя с котом и почему ты его поддерживаешь. Там, на орбите, за моим кораблем плывет неведомая хрень… что ты о ней знаешь? Мы сейчас в одной лодке!
– Это касается и меня, дорогой капитан, – пробормотал Криди.
– Если это не кошачьи штучки! – рявкнула Лерии.
Криди выпучил глаза. И расхохотался.
– Что? Вы думаете, мы втайне соорудили еще один корабль? И погнались за «Дружбой»? Лерии, вы же умная женщина. Постройка «Дружбы» отняла полпроцента бюджета всех наших миров за пять лет! Если бы народ кис попытался в одиночку построить вот такое, – Криди ткнул в экран, – то наши дети жрали бы траву! Никакая экономика не вытянет! Вы хоть представляете себе, каков должен быть варп-генератор для корабля таких размеров? Сколько платины уйдет на него?
Лерии действительно не была дурой. Несколько мгновений она смотрела на кота, потом кивнула:
– Вы правы, Криди. Я потеряла объективность. Так что, мы отложим наши споры?
– Разумеется. – Криди сделал жест, будто прогоняя Лерии от пульта. – Я полагаю, нам нужно вернуться на корабль. Если поторопиться, то через два часа мы будем к нему стыковаться.
– На обоих челноках? – уточнила Лерии.
– Наш сильно побит, но мы наденем скафандры, – сказал Криди.
Лерии повернулась к своему спутнику и впервые его окликнула:
– Казвар? Твое мнение?
– Кот прав, – сказал геолог. – Надо возвращаться. Но ему персонально я не доверяю. Если он и вернется на «Дружбу», то только в кандалах.
Криди оскалился:
– Попробуй, обезьяна!
– Спокойно, не ссорьтесь, – Лерии подняла руку, будто призывая всех к тишине. И, внезапно, обрушила кулак на загривок кота. Криди рухнул лицом в пульт.
– Криди! – Анге рванулась к нему, но в следующий миг Казвар уже прижимал ее к себе железной хваткой.
– Не дергайся, потаскуха, – прошипел геолог ей на ухо. Анге даже замутило от контраста между его голосом, когда нашептывал ей ласковые слова во время секса и нынешним, полным ненависти и презрения.
Лерии тем временем стягивала коту лапы пластиковыми хомутиками, извлекая их из кармана на бедре. Безжалостно – Криди застонал даже сквозь обморок.
– Спокойно, – глядя на Анге, сказала Лерии. – Я пока не отвергла ваше предложение. Если добровольно пойдете в челнок, мы к нему еще вернемся.
Анге потрясла головой. На экране локатора их корабль, их красу и гордость, догоняла неведомая гигантская посудина. Казалось – подними голову и увидишь ее в небе. Это было будущее, страшное и непредсказуемое. Все ученые клялись, что цивилизация у соседней звезды не может быть настолько развитой, ведь иначе они прилетели бы сами или вышли на связь. Но вот он – космический монстр из ниоткуда!
А Лерии продолжает жить древними войнами и современными интригами. Пожалуй, еще лелеет надежду стать «первой женщиной, шагнувшей на планету другой звезды»! Дура, тут свои мужчины и женщины, свои интриги и войны!
– Я пойду, – сказала Анге. – Позвольте, я помогу Криди.
Лерии отпустила кота, тот осел на пол. Кивнула:
– Неси его.
Чужой корабль и впрямь направлялся к ним.
Он не менял орбиту, он шел напрямую, презирая все законы космической навигации. Удалялся от молчащего неварского корабля и приближался к «Твену».
– Марк, предположения по двигателю чужого? – спросил Валентин.
Метод перемещения – это очень важно. И межзвездного, и в обычном пространстве. Двигатель показывает общий уровень развития цивилизации, направление ее научного поиска, энергетическую мощность, очень часто – биологическую природу, порой – жизненную философию и цели существования.
– Никаких проявлений реактивного движения, – сообщил Марк. – Никаких следов микросдвигов в пространстве. Никакого движения пространства относительно корабля. Я полагаю, командир, что они используют смену гравитационного вектора. Проверяю… да, командир! Ого… он сейчас весит как планетоид… надеюсь, что аномалия локальна, иначе всю планету начнет трясти. Гравитационный двигатель, без сомнений.
– Такое старье? – не удержался от возгласа Алекс. – Так это же хорошо…
И тут же притих под насмешливым взглядом Мегер.
– Кадет Йохансон, расскажите, почему гравитационный двигатель, открытый на начальном этапе освоения космоса, используется только на малых кораблях и катерах?
– Поскольку в математической основе гравитационного двигателя лежит тензор энергии-импульса материи… – бодро начал Алекс. И осекся.
– Правильно, кадет, – мягко сказала Мегер. – Для того, чтобы перемещать такой гигантский корабль с помощью гравитационного двигателя, нужна чудовищная уйма энергии. Она растет в геометрической прогрессии.
– Внутри этого корабля должна быть маленькая звезда в качестве реактора, – заметил Марк. – Вы простите мне эту поэтичность? Но я восхищен. И обеспокоен.
Они в молчании смотрели на экраны, а корабль неторопливо плыл к ним.
– Командир? – Валентин не стал отключать связь с кают-компанией и Двести шесть – пять решился с ним заговорить. – Вы могли бы разъяснить происходящее?
– Да, – не отрывая взгляд от корабля, сказал Горчаков. – Чем бы этот корабль ни был, но он чудовищно энерговооружен. Я не знаю источника энергии, который позволил бы такой конструкции двигаться.