– Ты никогда не хотел вернуться и взять на себя мастерскую? Отец не молодеет.
Я двинулся вперед на зеленый свет, искоса глядя на брата.
– Это не то, в чем я хорош, – Коди знал, что я не стал бы прозябать в Брейдвуде, даже если бы мне вручили кресло чертова мэра и перевязали подарочным бантом всю атомную электростанцию в качестве подношения, но почему-то все равно предложил это.
– Ну, в основном ты хорош только в том, чтобы стоять у меня поперек горла, как чертова кость, – усмехнулся брат. – Но серьезно, Майкл, будет здорово, если переберешься поближе.
– Что это? Неужели ты только что сказал, что скучаешь по мне? – театрально приложил руку к уху. – Мы должны купить что-то вроде одинаковых футболок?
– Отвали, придурок! – Коди, смеясь, оттолкнул меня в сторону, от чего я чуть было не повалился назад.
– Это ты притащил свой зад на мою территорию, так что…
Тот резко остановился, переменившись в лице, а я мысленно дал себе подзатыльник, боясь, что переборщил с подколами.
– Я никогда этого не говорил, – сказал он, маскируя дрожь в голосе. – Но мне жаль… Ну… Насчет миссис Андерс.
Я был застигнут врасплох внезапной резкой сменой темы и не нашел слов, поэтому просто мотнул головой, принимая его соболезнования. Мы двинулись дальше, и тот канат, что был натянут между нами многие годы, казалось, уже не стягивал грудь тугим узлом. Брат, должно быть, тоже это чувствовал, потому что всю оставшуюся дорогу напевал себе под нос, улыбаясь. Это было странно и ново, но так правильно, что зубы сводило от ответного желания расплыться в улыбке.
Мы уже подошли к дому, когда Коди придержал меня, положив руку на мое плечо.
– Эй, могу спросить? – неуверенно начал он.
– В чем дело? – я развернулся спиной к дому. Брат медленно пробежался глазами по окнам и взглянул на меня с тем, что можно было бы принять за участливость.
– Ты прочел его? – конечно он говорил о письме, оставленном моей покойной матерью.
– Нет.
– Хочешь прочитать мое?
– Двойное нет.
– Окей. Могу я открыть твое за тебя?
– Абсолютное, на хрен, нет!
– Что ж, – Коди похлопал меня по плечу. – Однажды его сожрет время, а ты будешь винить себя за трусость, братишка.
Он развернулся и побрел в сторону моего многоквартирного дома, а я с трудом подавил в себе желание выкрикнуть ему в спину какое-нибудь отборное ругательство. Дело было не в том, что злился на брата, а в том, что он был прав.
За день до старта, сразу после квалификационного заезда, я стоял в аэропорту и не мог унять нервную дрожь. Рейс приземлился полчаса назад, но из-за каких-то идиотов, устроивших потасовку в салоне, возникла задержка, и я расхаживал взад-вперед, вспоминая, как вообще попал сюда.
Ребекка вышагивала по терминалу так, будто выкупила его только для себя, ее плиссированная юбка колыхалась из стороны в сторону, создавая впечатление, что женщина парит в воздухе.
– Привет, Майкл! – прощебетала та, заключая меня в свои объятия. – А где другие два паршивца? – она отстранилась, все еще держа меня за плечи, и обвела взглядом пространство, но, не найдя искомое, снова уставилась на меня.
– Их теперь три, вообще-то, – Киран прилетел вчера ночью, сообщив, что не может пропустить мой позорный проигрыш. Гаденыш лгал, ведь я знал, что он потратил все свои сбережения на билет.
– Вот как? – Ребекка невозмутимо подняла плечо. – Так где они?
Повел ее в сторону выхода, взяв чемодан из ее рук.
– Ну, поскольку в этой семье культ тебя, все трое решили сделать какой-то сюрприз. Полагаю, это будет отвратная стряпня отца и баннер, который твои дети вешали, когда уезжал. Не то чтобы жаловался, но немного обидно, что моя квартира превратилась в алтарь Ребекки Андерс в то время, как чествовать должны меня.
– Оооо, бедненький, – она скуксилась и на ходу потрепала меня по щеке, будто я был большим слюнявым псом, тут же жеманно вытерев пальцы. – Вот надерешь завтра задницы другим командам, и приготовлю любое блюдо на твой выбор, а на баннере нарисую твой портрет. Идет?
– Для злобной мачехи ты слишком щедра.
Рассмеялся, и Ребекка подхватила мое веселье. Мы вышли на парковку, где уже стоял мой новый автомобиль.
– Впечатляет, – она провела пальцем по блестящему кузову «Корвета», пока убирал чемодан. – Знаешь, этот цвет…
– Не надо, – оборвал я.
– Я все-таки скажу, – безапелляционно возразила Ребекка, но я уже открыл дверь и сел внутрь, чтобы не слушать ее болтовню. Разумеется, настырная мачеха тут же проскользнула внутрь, аккуратно расправив полы своей юбки. – Ей бы понравилось, вот что хотела сказать.
– Откуда тебе знать? Ты всегда ненавидела мои машины.
Теплая рука накрыла мою, лежащую на руле.
– Возможно, просто беспокоилась о твоей безопасности, – тихо сказала она. – Выбери ты внедорожник или пикап, я бы свистела вслед, клянусь.
Ее шутка и неподдельная ласка вызвали у меня очередную улыбку. Я взглянул на Ребекку, и что-то заставило меня произнести следующую фразу:
– Я так сильно люблю ее, что трудно дышать.
– Ох, мой мальчик, – она погладила костяшки моих пальцев, пока я стискивал руль с той же силой, с какой сжималось все внутри. – Любовь и боль неотделимы, и я бы хотела сказать, что лучше не испытывать первое, чтобы невзначай не получить второе, но это была бы ненастоящая жизнь, – Ребекка переместилась на свое сиденье, устраиваясь поудобней, пока я смотрел в окно на проезжающие мимо машины. – Разве ты из тех, кто пасует, когда на горизонте маячат трудности? Не этот ли парень добровольно смотрит в глаза смерти и смеется? Ты осилишь и это, просто дай себе время.
– Прошло уже два месяца…
Она издала циничный смешок.
– Ну-у, мне вот пришлось ждать годы.
– Справедливо.
Я сокрушенно покачал головой, и повисла тишина, в которой каждый из нас проматывал картинки из прошлого перед глазами.
– Ты скучаешь по ней, и это нормально. Готова заложить свой гардероб на то, что она тоже скучает по тебе. То, что случилось с вами, ужасно, но такие вещи и показывают, что в мире по-настоящему ценно. Наберись терпения.
– Знаешь, иногда меня пугает то, насколько ты можешь быть милой, – отшутился, чем заработал тычок в ребро.
– Ну, рада, что твой лимит мудачества не исчерпан, по крайней мере, это поможет тебе завтра, – сказала Ребекка. – А теперь поехали, и, пожалуйста, постарайся нас не убить.
Краем глаза я видел улыбку на бордовых губах моей мачехи, и это, в совокупности с ее беспокойством, было чем-то, отдаленно напоминающим материнское тепло.
Глава 33Сьюзан
У вас бывало такое, что вы просто шли по улице, не думая ни о чем серьезном, блуждая в своих случайных мыслях, а потом вдруг оказывались в незнакомом районе, совершенно потерянные и сбитые с толку? Думаю, моя жизнь свернула не туда в тот момент, когда я почему-то решила, что хочу вступить в управление офисом в Бостоне.
Мне нравилось быть ассистенткой Райана, решать десятки задач и быть неотъемлемой частью процесса. Также находила удовлетворение в том, чтобы стоять во главе компании рука об руку с лучшим другом, строить что-то новое, масштабное и значимое. В «РайЭл» мне не было дела до того, что обо мне думали, я была свободна от осуждения матери и предостережений Дилана. Это просто стало новой, ни на что не похожей реальностью, и я была по-своему благодарна за то, что мне несказанно повезло найти все это в период, когда чуть не сломалась.
Но, знаете, что является самой большой удачей в жизни? Это всей душой влюбиться в свое дело. Так же неукротимо и безбашенно, как Майкл любил скорость и свист ветра в приоткрытом окне своего автомобиля. Я видела, что любимое занятие заряжало его батарейку, даже когда та была на нуле. Его глаза мгновенно становились ярче слепящих фар, а тело будто оживало, наполняясь энергией. Каждый раз, стоило только звуку зажигания пронзить воздух, Майкл начинал сиять изнутри.
Раньше я не была достаточно смелой, чтобы сражаться за то, что, без сомнения, стоило борьбы, но теперь ценила каждый новый день своей жизни настолько, чтоб могла нырнуть в неизвестность, столкнуться с трудностями, критикой, неудачами и всем, что могло заглушить зов моего сердца. Больше не ждала подходящего момента, не сетовала на застрявший лифт или никудышный отчет коллеги, а просто держалась за вещи, которые делали мое сегодня лучше.
Поэтому, едва дотерпев до обеденного перерыва, отправилась искать помещение для места, которое уже пару недель представляла у себя в голове. Воображала, как с порога влюблюсь в него и сделаю новым цветочным магазином, способным затмить предыдущий. Не то чтобы планировала взять реванш. Мне просто хотелось доказать себе, что я выросла, имея достаточно опыта в управлении, чтобы не полагаться на кого-то другого. Но самым главным было желание создать нечто большее, чем просто террасу в квартире, напичканную растениями, которые были заперты от чужих глаз. Мир заслуживал лучшего дилера цветов, и я твердо вознамерилась стать им.
Первое здание находилось в восточной части города, и хоть дорога до него показалась вечностью, место мне сразу понравилось. Сама площадка была бывшим строительным павильоном, от которого остались грубо обработанные кирпичные стены и смехотворно большое количество осветительных приборов. Фирма подрядчика разорилась, и теперь помещение выставили на торги. Я могла позволить себе выкупить его целиком, учитывая свой доход в фирме Райана, но торопиться было некуда, поэтому, поставив двойную галочку в списке мест, распрощалась с владельцем и отправилась в Чарлстаун.
Следующая площадка была построена совсем недавно, а мужчина, назвавшийся Эрлом, впервые сдавал ее в аренду, тем более по очень выгодной цене, что перестало быть заманчивым, как только над нашими головами загрохотала музыка. Оказывается, помещение этажом выше уже выкупила какая-то звукозаписывающая студия, в которой, по-видимому, еще не было должной шумоизоляции. Это очень напоминало мне Нила с его вечными репетициями, сотрясающими дом родителей. Я вежливо извинилась и вычеркнула здание из списка подходящих.