***
Остаток как этого вечера, так и весь следующий день прошли без происшествий. Только лишь на выезде из Клайирка мы увидели ожидающих нас, высоко парящих в небе драконов. Моя отчаянная попытка дозваться их мысленно, ни к чему не привела. А когда они подлетели к нам поближе, Шантерлик и Маринкин спутник, почти синхронно достали из ножен здоровенные ножи и выразительно покрутили ими возле наших несчастных шеек. А маг еще и парочку молний в сторону драконов для убедительности запустил.
От молний наши крылатые друзья благополучно увернулись и, благоразумно поднявшись еще выше в небо, улетели в сторону уже довольно отчетливо видимых на горизонте вершин Альетских гор. Мы же на полной скорости последовали вслед за ними. Я так и ехала на одной лошади вместе с Шантэрликом. Ребята, со связанными впереди руками скакали на своих лошадях, окруженные со всех сторон людьми одноглазого. Пришедшие в себя, но все еще бледные Маринка с магичкой, с крайне угрюмым видом ехали в парах с двумя разбойниками, которые после резкого окрика Шантэрлика сразу же прекратили поползновения в сторону крайне недовольных их приставаниями попутчиц.
Как ни странно, но со всеми пленниками люди герцога вели себя более-менее корректно. Кажется, они все побаивались закутанного в плащ мага, который еще в начале пути приказал не трогать пленников. И если положение у всей нашей компании было более-менее терпимое (если не считать связанных рук и угроз одноглазого в мою сторону), то Антариэль удостоился прямо-таки царских почестей. Уже вечером, когда было решено устраиваться на ночевку, Шантэрлик помог недовольно скривившемуся барону спуститься с лошади. Что со связанными руками самому ему сделать было бы довольно-таки проблематично.
На ночевку Антариэлю опять устроили самую лучшую лежанку. Благодаря чему весь женский состав нашего коллектива в количестве трех человек, вынужден был ютиться всего лишь на одной разосланной во всю ширину тонюсенькой подстилке. Барон попытался было отказаться от выпавшей на его долю весьма сомнительной 'чести', потребовав, чтобы одеяла отдали в пользу слабого пола. Но занесенная над моей головой для очередного подзатыльника рука Шантэрлика, мигом привела парня к послушанию. Бросив на меня виноватый взгляд, барон молча прошествовал к своему спальному месту и улегся на спину, задумчиво уставившись на звездное небо с крайне мрачным выражением на лице.
С какой-то щемящей сердце тоской, я рассматривала его идеально слепленный профиль, который отчетливо можно было рассмотреть, благодаря ярко пылающему за его лежанкой костру. Упрямо сжатые губы Антариэля, его напряженно замершая фигура, ясно давали понять о том, что парень еле сдерживается от того, чтобы не сорваться и не набросится на Шантерлика, беззаботно усевшегося невдалеке от пленника. Спиной к нему, как бы намекая этим, что не считает барона способным на хоть какие-либо решительные действия, и тем самым провоцируя его на безрассудные поступки. Сволочь одноглазая! Специально же все это делает. И чего ему неймется? Хочет еще больше унизить и так переступившего через себя барона, который вынужден практически молча сносить все злобные шуточки этого маньяка? Чего он этим добивается? Ведь прекрасно же понимает, что терпение у парня совсем не безграничное, и он вполне может сорваться. А поскольку предполагаемому фавориту своего хозяина Шантерлик не осмелится причинить ни малейшего вреда, то вывод из всего этого напрашивается один и крайне неутешительный для меня лично. Одноглазый доводил барона специально. И скорее всего для того, чтобы потом иметь полное право отыграться за его срыв на мне. И понимание этого меня совсем не радовало, как и то, что Шантерлик почти неотрывно наблюдал за мной, так и прикипев к моему лицу своим слегка прищуренным насмешливым глазом.
Это ужасно нервировало, и я хотела было уже демонстративно от него отвернуться, как заметила повернувшегося в мою сторону Антариэля. Парень, перехватив мой напряженный взгляд, грустно улыбнулся и, кивнув на спину сидящего перед ним разбойника, отрицательно махнул головой, давая понять, что держит себя в руках и глупости делать не собирается.
Проворочавшись на жесткой лежанке без сна всю ночь, наутро я и тоже не выспавшиеся девчонки, были злые до чертиков. Шантерлик, женоненавистник несчастный, глядя на наши разъяренно-помятые физиономии, только лишь ехидно усмехнулся. После чего подхватил сооруженный одним из его людей объемистый бутерброд с сыром и чашку с горячим отваром, и понес все это добро к постели еще не проснувшегося Антариэля.
– Ваша Светлость, – Наклонившись как можно ближе к уху барона, одноглазый почтительно обратился к неохотно открывшему глаза парню. – Пора вставать, сейчас позавтракаем и будем выезжать.
Нет, ну это нормально? В первое же утро после нашей свадьбы, какой-то совершенно посторонний мужчина моему мужу завтрак в постель приносит. Дикость какая-то! Не зря я, видимо, замуж выходить не спешила, тем более за этого красавчика… От него же поклонников обоих полов отгонять дубинкой придется. А я девушка хрупкая, тяжести поднимать не привыкшая. И скандалить я не люблю. А ведь придется с таким-то крайне неординарным мужем.
Должно быть, все эти нерадостные размышления были крупными буквами написаны на моем лице, так как, наконец-таки полностью проснувшийся барон, заметил, с каким удрученным видом я его рассматриваю и виновато пожал плечами.
– Я не голоден. – Повернулся Антариэль в сторону протянувшего ему бутерброд Шантэрлика и довольно вежливо его попросил: – Покормите лучше девушек.
– Не переживайте Ваша Светлость, голодными они не останутся. – И тут же кивнул нарезающему хлеб на бутерброды мужчине. – Пленникам еду отнеси. Господин маг приказал их всех хорошо кормить, они ему полные сил нужны будут.
– 'Их'? Значит, меня вы к пленникам не относите? – Удивленно спросил Антариэль, и демонстративно выставив вперед свои связанные руки, небрежно поинтересовался:
– Тогда что означают эти веревки? Быть может, вы их снимете за ненадобностью?
– Не могу. – Наигранно вздохнув, ответил разбойник. – А то вдруг Вас опять на подвиги потянет. Травмируетесь еще по неосторожности, и мне за это перед хозяином отвечать придется. А он и так крайне недоволен будет тем обстоятельством, что Вы не в его замке в полной безопасности сидите, а по трактам с друзьями шатаетесь. К тому же еще и жениться успели, отчего господин уж точно в ярости будет.
Нас, в смысле остальных пленников, все-таки покормили. Выдали каждому по куску хлеба с сыром, и дали по кружке воды. Долго рассиживаться наши пленители не стали, да и нам не дали. Едва все спешно позавтракали, как стали собираться в дорогу. Расселись по лошадям в том же порядке, что и вчера и выдвинулись в дорогу. Молча ехать было скучно. Да и неопределенность моей будущей судьбы и судьбы моих друзей действовала на нервы. Поэтому я и решилась заговорить с одноглазым, в надежде хоть что-нибудь у него выпытать. Тем более, что с утра он был на удивление, в хорошем настроении.
– Извините, пожалуйста, – вежливо обратилась я, мило хлопнув ресницами, к крепко держащему меня одной рукой за талию мужчине. – Можно у Вас кое о чем спросить?
– Разумеется, – благостно на меня посмотрев, ответил несколько удивленный разбойник. – Как я могу отказать такой красивой девушке, тем более, когда она так мило просит.
– Мне вот просто очень интересно, как Вам удалось выбраться из Клайиркской тюрьмы, безо всякого для себя ущерба. Да еще и лошадей вернуть со всеми своими вещами?
– А мы туда и не попадали. – Самодовольно хохотнув, похвастался Шантэрлик. – Просто градоправитель Клайирка, Лорд Элиштэрн является очень хорошим другом моего хозяина и сейчас вместе с ним поджидает нас у ворот Шкрайната. А начальник гарнизона, которому вы меня сдали – мой постоянный собутыльник, я его уже лет пять как знаю. Представь, как он удивился, когда увидел меня, связанного по рукам-ногам и перекинутого через седло собственной лошади. Хорошо, что он заметил, как я ему знак молчать подал, а не то ваша магичка доморощенная, опять бы всех усыпила, заново бы вас всех потом вылавливать пришлось. А тут нам повезло еще просто необычайно. Мы с Картлантом весь вечер и всю ночь решали, как вас повязать без шума, все-таки с вами принц путешествует, а жители города, вполне лояльно к царской семье относятся. Да и магичка опять же таки… А тут, утром, как по заказу, в город заезжает еще один друг нашего господина – маг со своей охраной. Мы ему всю ситуацию обрисовали, и он согласился нам посодействовать. Особенно, когда узнал, что среди тех, кого захватить нужно, две 'Говорящие' имеются. Он-то думал, что ты всего одна такая на всю Эльтарию, а тут такой сюрприз… – Кивнул Шантэрлик на мою мрачно едущую на соседней лошади сестрицу. – Ну, ничего страшного. Маг не сильно-то от этой новости и расстроился. Сказал, что вы обе ему пригодитесь.
– Для чего это мы ему пригодимся?– Настороженно поинтересовалась я, задумчиво рассматривая спину едущего далеко впереди нас мага.
– Это он вам сам расскажет, когда время придет. А может, и не расскажет… кто его знает?
– А кто этот маг? – Попыталась я разговорить одноглазого и дальше, так как не давал мне покоя смутно знакомый голос мужчины, скрывающегося за капюшоном. Но Шантэрлик, подозрительно на меня посмотрел и холодно отрезал: – Не твое дело, и вообще, что-то ты опять чересчур разговорилась. И мне это не нравится.
Это я-то разговорилась? Да он сам все время трепался, я же только пару наводящих вопросов всего и задала. И все-таки, где же я слышала голос этого загадочного мага?
Дальше ехали молча. Только лишь Шантэрлик почти каждый час интересовался у Антариэля, не угодно ли ему чего-нибудь. Барон, все время отвечал коротко, что нет, не угодно. И с каждым таким разом сатанея все сильнее буквально на глазах, но держался изо всех сил. А одноглазый делал вид, что не замечает этого и тихонько похмыкивал каждый раз, глядя на реакцию де Альетэна. И прикрывал все это безобразие наигранной заботой в голосе о благосостоянии будущего фаворита предполагаемого властителя всей Эльтарии. Ведь как я поняла со слов одноглазого, если с бароном что-то нехорошее приключится, то герцог провинившегося в порошок сотрет, тем более, при помощи своего друга-мага, в прямом смысле этого слова.