— Как видишь.
— Ну у тебя хоть сын есть, — вздохнул патологоанатом. — А я вот, понимаешь, как перст…
Мономах взял бутылку и, подойдя к месту, где сидел приятель, снова наполнил его опустевший бокал.
— И что это значит? — вопросила Алла, теребя в руках заключение патологоанатома. — Как мне это квалифицировать?
— Да черт его знает, как!
— Это что, убийство?
— Не могу сказать. Но судя по тому, что эвтаназия у нас законом не разрешена…
— Эвтаназия, вы сказали?
— «Легкая смерть» в перево…
— Я в курсе, что такое эвтаназия, — перебила Алла. — С чего такой вывод?
— Исходя из состава химических веществ, обнаруженных во внутренних органах и тканях покойного.
— Он же раковый больной, в нем, наверное, целая аптека!
— А вот и нет. Во всяком случае, я просмотрел его карту и выписку из больницы, подготовленную лечащим врачом: в них отсутствуют данные препараты.
— То есть такие Гальперину не назначали?
— Точно. И не могли назначить!
— А поконкретнее можно? Только своими словами, потому как я — сами понимаете.
— Можно и своими. Эвтаназия, чтоб вы знали, проводится в два этапа. На первом больному вводится обезболивающий препарат, угнетающий функции центральной нервной системы. На подавление всех нервных рефлексов, как правило, уходит до получаса.
— Скажите, а больной, он что-то чувствует? — спросила Алла, нервно поеживаясь.
— Обезболивающее действует как наркоз. Как только пациент достигает состояния глубокого сна, ему вводят вещество, останавливающее дыхание.
— И как долго..?
— По-разному, в зависимости от конкретного случая, но обычно это занимает еще полчаса.
— Я правильно понимаю, что сам себе Гальперин эти препараты ввести не мог? — после короткого раздумья проговорила Алла. — Во всяком случае, второй?
— Правильно. Врач должен находиться рядом с больным, чтобы убедиться, что все проходит как положено и больной не испытывает мучений.
— А он не испытывает?
— В мире существует сильное лобби сторонников эвтаназии, однако еще больше тех, кто против. В Бельгии, к примеру, уже лет десять как продается специальный набор для смертельной инъекции. Стоит всего шестьдесят евро, можно купить в каждой второй аптеке.
— Это же все равно что цианид продавать! Я еще понимаю, в стационаре…
— Половина жаждущих эвтаназии предпочли бы уйти в мир иной в домашней обстановке, а не в условиях больницы. Чтобы вы не подумали плохого, резон в таком подходе есть: набор может купить только практикующий семейный врач, и для того, чтобы получить разрешение, необходимо собрать документы.
— Так вы не ответили на мой вопрос, Степан Аркадьевич: Гальперин умер безболезненно?
— Невозможно оценить болевые ощущения человека, подвергающегося эвтаназии. Производные барбитуровой кислоты, обнаруженные мной, в больших дозах должны вызывать не только кому, но и спазмы дыхательных путей, которые приводят к смерти. Но иногда спазмов приходится дожидаться до пяти дней, поэтому теперь барбитураты применяются только в комбинации с другими медикаментами. Врач вводит барбитурат в качестве анестезирующего препарата, дожидается глубокого засыпания пациента и вторым уколом впрыскивает большую дозу вещества, расслабляющего мышцы. Блокируется сигнал, идущий от нервных волокон к скелетной мускулатуре, в частности, перестают сокращаться мышцы диафрагмы, межреберные мышцы, дыхание прекращается. Противники эвтаназии утверждают, что этот вариант негуманен. Умирающий может испытывать удушье и сильные боли, но из-за полной неподвижности его тела окружающие об этом не подозревают.
— Какой ужас! — прошептала потрясенная Алла.
— Существует и второй вариант. После введения барбитурата и погружения пациента в глубокий наркоз врач вводит препарат, останавливающий сердце. Но при такой схеме у умирающего случаются конвульсии, что, как вы понимаете, не сочетается с понятием «легкая смерть»!
— К Гальперину применили первый вариант?
— Вскрытие выявило наличие барбитуратов, хотя при эвтаназии иногда используются и опиаты, кодеин и морфин, к примеру. Однако большинство пациентов, будучи тяжело больными, и так плотно сидят на наркотиках, и у них появляется привыкание. Как следствие, метод может не сработать. Правда, Гальперину это не грозило, ведь он опиатов не принимал.
— В больнице говорят, ему оставалась пара месяцев жизни?
— После вскрытия могу с уверенностью утверждать, что ожидаемый срок превышен как минимум вдвое. Я бы даже сказал, пациент не протянул бы и трех недель — организм весь в метастазах!
— И при этом ему давали только мягкие обезболивающие и никаких наркотиков?
— Особенности опухоли, видите ли, — пояснил патолог. — Вернее, ее роста. Не стану вдаваться в детали, ведь вам это не интересно, да и делу не поможет, но у вашего Гальперина опухоль росла таким образом, что не вызывала особенной боли. У него не могло вовсе не быть болевого синдрома, но он был не слишком выражен, понимаете? Пациенту хватало обычных анестетиков, потому-то он и мог до последнего времени вести относительно нормальный образ жизни. Ну если не считать того, что у него сильно снизился уровень гемоглобина, что сказывалось на общем состоянии и, как следствие, качестве жизни. Гальперин компенсировал это приемом препарата, повышающего гемоглобин.
— Что-то я не понимаю, доктор, — вставила Алла, когда в речи специалиста образовалась пауза. — Вы говорите, опухоль не дала бы Гальперину продержаться больше трех недель, — от чего же он умер бы, если…
— Опухоль перекрыла бы пищевод, — не дожидаясь окончания, объяснил патологоанатом. — Так как операция была невозможна, он бы умер. Кроме того, не забывайте о метастазах: в какой-то момент они могли вызвать любые последствия, которые привели бы к гибели больного. Но вот еще одна нестыковка: помимо веществ, предположительно имеющих отношение к процессу эвтаназии, я нашел и другие.
— Какие?
— Психотропные. А именно — ципралекс.
— Его Гальперину не прописывали?
— Судя по выписке, нет. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов то, что он мог самостоятельно купить лекарство, но оно продается строго по рецептам.
— Для человека с деньгами заполучить рецепт — не проблема! — возразила Алла.
— Не стану спорить, — кивнул патолог.
— Каким образом этот психотропный препарат действовал на больного?
— Все зависит от дозы. В малых дозах он может работать как успокоительное или снотворное, а в больших — как возбуждающее нервную систему. Кроме того, важна сочетаемость медикаментов с другими лекарствами, ведь их категорически нельзя употреблять с препаратами-антагонистами или, напротив, с теми, которые усиливают их действие. Скажем, Гальперин постоянно принимал омепразол, что противопоказано в сочетании с ципралексом… Ну и, разумеется, есть еще такая штука, как индивидуальные особенности организма, вот почему необходима консультация специалиста и рецепт!
Марина опаздывала, но Алла и не ждала, что подруга придет вовремя. Учитывая, как давно они знакомы, она научилась мириться с недостатками адвокатессы. Друзья потому и остаются друзьями, что способны прощать друг другу особенности, могущие показаться непростительными всем остальным. Алла допускала, что и сама не безгрешна, и была благодарна Марине за ее легкое отношение к собственным причудам. В ожидании подруги Алла заказала капучино, мысленно отметив, что ей следовало бы удовольствоваться чаем.
Наконец, дверь распахнулась, и в зал вплыло гигантское розовое облако, благоухающее французскими духами «Елисейские Поля». Сколько Алла помнила Марину, та признавала только этот аромат. Несмотря на внушительный вес, приближающийся к опасной отметке «120 кг», двигалась женщина легко, даже, можно сказать, грациозно, ловко лавируя между столиками. Взгляды посетителей невольно устремились к ней, некоторые с восхищением, другие — с изумлением. На Марине красовалось летнее розовое полупальто, надетое поверх белой с оранжевыми цветами туники, из-под которой выглядывали шелковые брюки, тоже розовые, но иного оттенка.
Они познакомились больше десяти лет назад. Алла тогда работала в прокуратуре и представляла следствие на суде. Марина разбила ее в пух и прах, причем сделала это так виртуозно, что, несмотря на сокрушительное поражение, Алла пришла в восторг. В чем и призналась, подойдя к противнице после процесса. «В следующий раз я подготовлюсь лучше, и у вас ничего не выйдет!» — с улыбкой предупредила она Марину. «Нисколько не сомневаюсь, — согласилась та. — В вас определенно есть стержень!» С первых минут между двумя женщинами возникла симпатия, и они пошли выпить кофе в это самое кафе. Алла давно перестала быть легкой добычей для Марины, и они редко пересекались по работе, но по-прежнему встречались здесь раз в месяц. Это свидание было внеочередным.
— Привет, дорогуша, — громогласно поздоровалась адвокатесса, смачно чмокнув розовыми губами где-то возле уха Аллы, не задев ее помадой. — Я надеялась, что ради нашей встречи ты соизволишь сменить свой привычный «наряд шахидки» на что-то повеселее!
Алла в последнее время предпочитала темную одежду. Для этого у нее имелась вполне объяснимая причина: черный цвет скрывает недостатки фигуры, позволяя телу выглядеть стройнее. Во всяком случае, так принято считать. В отличие от Марины, которая несла свои телеса с гордым достоинством, Алла чувствовала себя некомфортно в новом весе. Еще полтора года назад она весила шестьдесят семь кило, но теперь у нее пропало желание наряжаться. Как, впрочем, и многие другие желания, свойственные каждой молодой здоровой женщине, поэтому Алла лишь устало улыбнулась подруге, показывая, что не желает развивать тему.
Адвокатесса одевалась экстравагантно. Одному богу известно, где она умудрялась доставать красивые наряды пятьдесят восьмого размера! Но, несмотря на любовь к яркой цветовой гамме, никто не рискнул бы назвать неуместной или нелепой ее одежду, которая на любой другой выглядела бы, как свадебная сбруя на индийском слоне.