— Нет, спасибо. Если только кофе?
— Милочка, сообрази нам кофейку, хорошо?
Администраторша кивнула и исчезла за занавеской.
— Странное место для детективного агентства! — заметила Алла, оглядываясь.
— Бог с вами, Алла Гурьевна, какое агентство! У меня есть лицензия частного детектива, и это, можно сказать, мое хобби. Ресторан — вот настоящий бизнес.
— Интересное хобби для ресторатора!
— Ну раньше я, как и вы, служил. Не здесь, в Одессе. А потом, когда начались заварушки с «майданами», понял, что служба в органах становится непредсказуемой, особенно для человека моей национальности… Теперь это — лишь хобби и иногда небольшой приработок. Услуга, если можно так выразиться, для узкого круга людей.
— И Борис Гальперин входил в этот круг?
— Верно. Жаль, что он умер!
— Вы удивитесь, если я скажу, что мало кто поддержал бы ваши сожаления?
— Нет. Борис Исаевич и впрямь не отличался высокими душевными качествами, но я ведь не на свадьбах с ним пел, понимаете? Мы не были друзьями, но я всегда сожалею, если из жизни уходит умный и талантливый человек. А я в некотором роде остался ему должен.
— Почему?
— Потому что взял полную оплату, но так и не закончил дело ввиду его скоропостижной смерти.
Вошла Мила, катя перед собой столик с металлическим кофейником, чашками и блюдом, полным свежей выпечки.
— Вы когда-нибудь пробовали кугель, Алла Гурьевна?
Ее ноздри уловили ароматы яблока и корицы, и она покачала головой.
— Так угощайтесь! Клянусь, вы нигде не найдете такого кугеля, как у нас!
Алла поняла, что не сможет устоять перед соблазном, несмотря на твердое решение сесть на диету. Последние три дня она питалась отварной брокколи, тушеной капустой и морковным салатом, и ее рука сама потянулась к запретному блюду. «Будь что будет! — пронеслось у нее в голове. — Один раз живем!»
— Ну как вам? — спустя некоторое время задал вопрос Слуцкий.
— Божественно! Честное слово, не ела ничего вкуснее!
— А что я говорил?
— Так какое же расследование поручил вам Борис Гальперин? — спросила Алла, уничтожив три куска кугеля и придя к выводу, что пора остановиться, иначе в ближайший месяц придется питаться одними запахами.
— Расследование смерти своего сына Ильи, естественно. Вы в курсе?
— Гальперин считал смерть Ильи убийством, но следственные органы с ним не согласились.
— А вы как думаете?
— У меня есть отчет патологоанатома, делавшего вскрытие. Я нахожу, что дознаватель кое-что пропустил и дело все же следовало возбудить.
— Вот! — воскликнул Слуцкий. — Вот что бывает, когда дело попадает к профессионалу! До этого действовали дилетанты.
— Вы видели заключение по вскрытию?
— Мне не положено, но… ну вы же понимаете?
Алла усмехнулась.
— В нашем деле полезно иметь много знакомых, — добавил Слуцкий. — Могу я поинтересоваться, к каким выводам пришли вы, прочитав отчет?
— Насколько я поняла, существуют две проблемы. Первая связана со здоровьем Ильи Гальперина: в его крови и тканях обнаружено слишком мало следов лекарств, которые он должен был принимать регулярно. Можно предположить, что он небрежно относился к собственному здоровью, однако его мать утверждает, что Илья был весьма аккуратен в этом вопросе.
— Согласен, — кивнул Слуцкий. — Борис не мог поверить, что сын пренебрег приемом препаратов!
— Вторая нестыковка связана с температурой воды в бассейне, — продолжила Алла. — Илья выполнял все предписания лечащего врача — я созвонилась с ним и проверила. Врач говорит, что более примерного пациента у него не было, поэтому трудно объяснить, по какой причине Гальперин вдруг полез в бассейн, температура воды в котором оказалась намного ниже привычной! Илье было противопоказано переохлаждение, но беда в том, что я не присутствовала на месте преступления, иначе обязательно обратила бы на это внимание и проверила исправность регулятора температуры. В отчете о смерти этих данных нет.
— Правильно, — вздохнул Слуцкий. — Никто ничего не проверял, ведь так легко все списать на несчастный случай! Несмотря на все свое влияние, Борису ничего не удалось сделать.
— Ну влияние адвокатов…
— Понимаю вас, — усмехнулся Слуцкий. — Он преуспел бы, будь он прокурором, судьей или представителем следствия. Во всяком случае, к его подозрениям отнеслись бы с большим пиететом. Адвокатов ненавидят — они богаче большинства простых смертных и ведут себя как полубоги. Борис Гальперин не являлся исключением.
— В конечном итоге он нанял вас. Работа принесла плоды?
— В том, что касается убийства — нет, ведь следствия не было. Как результат улики, если они и существовали, утеряны. Сами знаете, каково вести расследование, когда время упущено! Но Борис считал, что его невестка прямо или косвенно виновна в смерти Ильи.
— На чем базировалась его уверенность?
— Во-первых, он свято верил, что с самого начала этот брак не имел будущего.
— Ну да, — кивнула Алла, — я слышала, что Илья женился вопреки воле отца. Что поделаешь — влюбился!
— Видите ли, Борис полагал, что дело было вовсе не в любви. Дарья работала вместе с Ильей, а потому казалась удобной кандидаткой в супруги. Кроме того, она представляла собой все, что отвергал Борис — независимая, работающая женщина, да еще и не еврейка! Ну и главным фактором в пользу женитьбы стало то, что Дарья забеременела.
— Разве Илья не любил отца?
— А разве любовь исключает возможность бунта? Илья был взрослым человеком, но Борис все равно пытался воздействовать на его жизнь. Отцу пришлось смириться, ведь его поставили в известность уже после того, как Илья и Дарья расписались. А потом родился Яша, мой тезка, и Борису осталось лишь принять все как есть.
— Но после гибели Ильи все изменилось?
— На самом деле все изменилось незадолго до его гибели.
— Что произошло?
— Борис заподозрил невестку в измене.
— С чего это?
— Вы видели Яшу Гальперина?
— Н-нет… А что?
— У мальчика зеленые глаза.
— И?
— Как у вас. Удивительно!
— Почему?
— Вы знали, что зеленый, особенно такой яркий, самый редкий цвет глаз в мире? Всего два процента людей на земле являются счастливыми носителями этого пигмента! Существует поверье, что их мало потому, что инквизиция в свое время истребила зеленоглазых женщин, считая их ведьмами. Мужчин с зелеными глазами еще меньше, поэтому в некоторых европейских культурах считается, что встретить зеленоглазого мужчину — к удаче.
— Я смотрю, вы досконально изучили вопрос!
— Я выяснил даже, что десять тысяч лет назад у всех людей были карие глаза. Потом произошли мутации, и возникли другие цвета.
— Но что заставило вас этим заняться?
— Как-то в разговоре со знакомым офтальмологом всплыла эта тема. Праздновали день рождения Яши, присутствовали все родственники. Мальчик, будучи единственным ребенком в компании взрослых, постоянно крутился под ногами. Неожиданно этот самый офтальмолог спросил у Бориса, какого цвета глаза у его сына. Борис без всякой задней мысли сказал, что карие.
— Послушайте, Яков Зиновьевич, я не понимаю…
— Сейчас поймете. У Дарьи глаза голубые, у Ильи — карие, как и у Бориса и его первой жены. А у Яши они зеленые. Теперь что-то проясняется?
— Бывают же исключения из правил!
— Согласно законам Менделя, доминируют гены темного цвета. Они подавляют фенотип с рецессивными генами светлого цвета. Считается, что у пары с темным цветом кожи, глазами и волосами родится такой же отпрыск, и у светловолосых и светлоглазых — соответственно. Если же у пары разный цветотип, ребенок наследует нечто среднее, ведь не только родители оказывают влияние на цвет глаз ребенка, но и ближайшие родственники. У двух кареглазых людей вполне может появиться голубоглазый ребенок. Рождаются даже люди с разным цветом глаз.
— Вот видите!
— Но существуют три типа сочетаний, которые всегда выдают нули по определенным цветам — таковы законы генетики. Двое голубоглазых людей никогда не произведут на свет кареглазого отпрыска. Зеленоглазый и голубоглазый — также. И, наконец, нулевая вероятность появления зеленоглазого ребенка существует у пары голубоглазого и кареглазого человека.
— Вы хотите сказать, что Борис Гальперин заподозрил невестку в неверности, основываясь на генетическом анализе?
— Вполне научный подход, не находите?
— Да, но…
— Не будь между Борисом и Дарьей таких отвратительных отношений, которые не перерастали в открытое противостояние лишь из-за того, что отец не хотел расстраивать сына, он мог и не обратить на тот разговор внимания. Но все случилось так, как случилось, и Борис решил распутать этот клубок. Перво-наперво, в тайне от Ильи, он сделал генетический анализ ДНК сына и внука. Как и ожидалось, родство не подтвердилось. А потом Илья погиб, по-видимому, так и не узнав о том, что Яша — не его сын.
— Неужели Борис упустил возможность рассказать сыну об измене Дарьи?
— Сам не пойму, — пожал плечами Слуцкий. — Может, ждал подходящего момента? Хотел обставить все с присущим ему размахом и театральностью?
— С присяжными и зрителями, как в зале суда?
— А сам выступил бы в роли обвинителя, да. Но после смерти сына Борис пришел ко мне.
— Скажите, Яков Зиновьевич, почему именно к вам, а не в крупное детективное агентство?
— Вы в курсе, чем занимается большинство таких агентств? Проследить за неверными женами и мужьями, нашлепать фотографий — пожалуйста, но для ведения реальных дел необходимы либо полномочия, либо связи в органах. И не просто связи, а хорошие отношения с людьми, которые многим рискуют, оказывая тебе услугу. Так как Борису отказали в возбуждении дела, мало кто согласился бы пойти наперекор официальному следствию… Ну и потом, он все-таки меня знал.
— И что же вам удалось выяснить?
— В отношении гибели Ильи — не больше, чем вам. Хотя я навел справки о том, где находились члены семейства Гальпериных на момент случившегося. Дарья ездила в Кронштадт на какую-то презентацию в филиале «ОртоДента», прислуга и охрана были отпущены, и только Яша с отцом находились дома.