Листая конторскую книгу, Демон чертыхнулся.
— Был богат. А потом, видимо, разорился. Доход от ценных бумаг в прошлом году он получил мизерный. А потом и его не стало. Все состояние ушло на долги. Он азартный игрок в кости. Никто и не подозревал, что этот тип разорился, — свои доходы он пополнил за счет мошенничества и, как всегда, сорил деньгами, не меняя своего образа жизни.
— Он впутал в свои грязные дела Диллона и жокеев… И одному только Богу известно, что случилось с Икли.
— И возможно, не только с Икли. Жаль, что нельзя незаметно вынести эту книгу — слишком большая.
Демон снова полистал книгу, вырвал пять страниц.
— Думаю, этого достаточно. Здесь записаны суммы от трех заездов и пять крупных покупок, которые можно перепроверить, а также четыре крупных долга, выплаченные аристократам. И потом, почерк у него весьма характерный. — Спрятав листки в карман, он вернул книгу на дно нижнего ящика. — Завтра отвезем эти страницы в Ньюмаркет. Надеюсь, он не заметит, что их не хватает.
Он закрыл ящик и посмотрел на Флик.
В коридоре послышались шаги. Кто-то остановился, а потом стал приближаться к двери.
Глава 22
Дальнейшее происходило настолько стремительно, что Флик даже опомниться не успела. Демон пересадил ее в центр стола, спиной к двери, рывком распустил завязки ее домино и спустил его. Затем стянул до пояса платье и шемизетку, обнажив плечи и грудь.
— Высвободи руки и откинься, опираясь на них, — прошептал он.
Она подчинилась. Демон задрал ей подол и раздвинул колени.
Дверь открылась. Он зажал губами ее сосок. Флик ахнула — губы были такими горячими!
Он продолжал ее ласкать… Флик застонала и напряглась, выгибаясь ему навстречу. Он поднял голову и посмотрел ей за спину, устремив неподвижный взгляд на дверь.
— Какие проблемы, Стрэттон?
Флик не обернулась. Нетрудно было представить, какая картина открылась хозяину дома, стоявшему в дверях.
Сэр Персиваль колебался. В тишине слышно было, как барабанит в стекло дождь и как прерывисто дышат они с Демоном. Через несколько секунд Стрэттон проговорил:
— Нет-нет. Продолжайте, пожалуйста.
Дверь тихо закрылась.
— Демон? — дрожащим голосом произнесла она.
— Гарри!
Его ласки становились все откровеннее.
— Не здесь же! — прошептала Флик. — Стрэттон может вернуться!
— Именно поэтому здесь и сейчас. — Он прижался к ее губам и вошел в нее.
Совершенно ошеломленная, Флик уставилась на него:
— Но Стрэттон опасен!
— Тем острее ощущения. Ты так не думаешь?
Она вообще не могла думать!
Демон ухмыльнулся:
— Только не говори, что ты не хочешь.
Она вздохнула и прижалась к нему.
Охваченная жаром и сладким томлением.
Они спустились и остановились у самой стены. Демон прильнул к ее губам. Судя по улюлюканью, свисту и крикам, в центре залы что-то происходило, и нетрудно было догадаться, что именно. Флик ничего не видела — Демон держал ее в объятиях, — да и не стремилась увидеть.
Четверть часа спустя они пришли в себя, дыхание выровнялось. Демон обвел взглядом собравшихся и негромко сказал:
— Нас видели, так что можно уходить.
И они покинули залу, унося с собой улики, которые так долго искали.
Утром Демон заехал на Баркли-сквер в восемь утра. Флик встретила его радостной улыбкой. Вещи были упакованы, и через несколько минут карета тронулась.
— Ты был прав: стоило мне сказать твоей матери, что все приготовления к свадьбе мы поручаем ей и Хелен, как она перестала меня бранить.
Демон фыркнул:
— Я хорошо знаю свою мать. Она мечтала устроить свадьбу по своему усмотрению.
— Я рада, что после треволнений мы доставили ей радость.
Через две минуты они остановились на тихой улочке, где Флик ни разу не была. Демон бросил вожжи Джиллису и, спрыгнув на землю, поманил Флик к себе:
— Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.
Он подвел ее к дому с портиком и двумя колоннами. Поднявшись на портик, Демон достал из кармана связку ключей, выбрал один, отпер дверь и распахнул перед Флик, с элегантным поклоном приглашая войти.
Недоумевая, Флик вошла в пустой холл: по гулкому эху и отсутствию меблировки было ясно, что здесь никто не живет. Она вопросительно посмотрела на Демона.
— Осмотри все комнаты!
Она начала с парадных, выходивших в холл, затем поднялась наверх. Везде царила атмосфера уюта. И в просторных комнатах, залитых светом, лившимся из больших окон, и в главной спальне, и в гостевых комнатах… Наконец она добралась до детской, расположенной в мезонине и состоявшей из нескольких комнат и помещения для няни.
— Какая прелесть! — Она повернулась к Демону, который стоял в коридоре и смотрел на нее, пристально, но с улыбкой.
— Нравится?
— Чудесный дом! Идеальный! Сколько он стоит? Мы можем…
Его улыбка согрела ее. Он поднял руку с ключами:
— Он наш. Ведь время от времени мы будем приезжать в Лондон.
— О!
Флик бросилась ему на шею, крепко поцеловала и снова умчалась в глубину дома. Это их дом. В детской будут жить их дети. За последние недели она поняла, что для Демона значит семья. Семья — смысл его жизни. И разве этот дом не признание, в любви, которой она так долго ждала? Других клятв ей не нужно. Это будет их дом, их семья.
Демон с улыбкой наблюдал за Флик. Ее радость передалась ему. Он понял наконец, почему мужчины в его семье на протяжении стольких поколений балуют своих жен. Разгадал эту загадку.
Его — Демона по прозвищу и по характеру — покорил ангел. Юная и невинная, она не была беспомощной. И вчера доказала это. Она способна наравне с ним участвовать в любом деле, в любом предприятии. Именно такая жена ему и нужна.
Она вернулась в гостиную.
— Надо будет купить мебель.
Демон привлек ее к себе, поцеловал. В ее глазах вспыхнул огонь желания. Они снова слились в поцелуе, который был красноречивее всяких слов.
Улики захрустели у него в кармане. Он встретился с ней взглядом и вздохнул:
— Давай отвезем их в Ньюмаркет.
Флик кивнула. Они привели в порядок свои костюмы и поспешили к коляске.
К десяти часам Лондон остался уже далеко позади. Флик с наслаждением вдохнула свежий воздух и подставила солнцу лицо.
— Надо прежде всего поехать в Хиллгейт-Энд: рассказать обо всем генералу и Диллону.
— Я заеду к себе. Мы сможем на время оставить там твои вещи, поехать верхом в коттедж, взять Диллона, отправиться с ним к генералу, а потом уже прямо в Жокейский клуб. Мне хотелось бы как можно скорее представить комитету всю информацию.
Посуровев, он взялся за кнут.
Флик пыталась понять, почему Демон так спешит: тревожится за дело, которым столько лет занимается, или же не уверен в победе над Стрэттоном? Такое же ощущение не покидало и Флик с той самой минуты, как Стрэттон застал их в своей библиотеке. И ощущение это все усиливалось. На повороте она невольно оглянулась, но никого не увидела.
Вскоре после полудня они проехали Ньюмаркет и направились прямо к Демону. Пока он готовил лошадей, Флик поднялась наверх и быстро переоделась в амазонку. Еще через полчаса они уже въезжали на поляну позади заброшенного коттеджа.
— Это мы, Диллон! — крикнула Флик, спрыгнув на землю. — Я и Демон!
Диллон вышел из пристройки. На его осунувшемся лице появилась робкая надежда.
Одного взгляда на Диллона оказалось достаточно, чтобы Демон понял: юноша изменился, обрел уверенность в себе. Демон никогда не видел его таким решительным и гордым. Сжав кулаки, он посмотрел в лицо Флик:
— Я виделся с генералом.
Она изумленно уставилась на него:
— Правда?
— И все ему рассказал, так что тебе больше не нужно лгать, прикрывать меня. Жаль, что не поступил так с самого начала. — Он посмотрел Демону в глаза: — Мы с отцом решили подождать до завтра, на тот случай если вы что-нибудь узнаете. Но мы все равно собирались встретиться с комитетом.
Демон одобрительно кивнул:
— А мы действительно привезли новости. И важные улики, которых комитету будет достаточно!
— Давай войдем в помещение.
Демона не покидало беспокойство с той самой минуты, как он посмотрел в ледяные глаза Стрэттона. Тревожило и то, что Стрэттон заметил их сразу же, как только они вернулись в бальную залу. Стрэттон может оказаться опасным противником. Демон охотно оставил бы Флик в каком-нибудь безопасном месте, но такой возможности не было, и он предпочитал держать ее рядом с собой.
В коттедже Диллон снова повернулся к ним:
— Я написал подробный отчет о той роли, которую сыграл в этой истории. Только факты. Честно во всем признался.
Флик буквально лучилась радостью.
— У нас есть улики!
Диллон не мог в это поверить.
— Кто они?
— Не «они», мы ошибались, а всего один человек. — Демон вкратце пересказал Диллону все, что им удалось узнать. — Надо отдать ему должное: он действовал почти безупречно. Если бы не его жадность, заставившая мошенничать слишком часто, никто ни о чем не догадался бы. Если бы он удовлетворился кушем от одного иди двух важных заездов в год… — Он пожал плечами. — Но образ жизни Стрэттона требовал больших доходов.
Демон извлек из кармана бумаги.
— Это стало ключом.
Он расправил одну страницу на столе. Флик и Диллон склонились над ней.
— Я постарался собрать как можно больше сведений о каждом заезде, а мой поверенный, Монтегью, вычислил суммы. Он — настоящий волшебник! Если бы ему это не удалось, я не опознал бы цифры, значившиеся в книге Стрэттона. — С этими словами Демон выложил на стол остальные страницы. — Видите? — Он показал цифры, которые почти точно совпали с цифрами поверенного. — И даты одни и те же.
— А как доказать, что это бумаги Стрэттона? — спросил Диллон.
Демон указал на записи о расходах:
— Здесь значится покупка фаэтона и лошадей. И что более важно: проигрыши, уплаченные джентльменам из света. Все эти суммы легко проследить. А при почти полном совпадении доходов с результатами мошенничества трудно оспорить то, что главный мошенник — Стрэттон. Этих улик вполне достаточно.