– К тротуару! – заорал гаишник.
Остановленный поток возмущенно сигналил.
Благородный водитель-кавказец попросил:
– Команды?! Не обыжай дэвушку!
Гаишник метнул косой взгляд на «копейку», стоящую на резервной полосе, и цыкнул:
– А ну, вали отсюда!
А на Таню заорал:
– Что встала! К тротуару, я сказал!
– Ты мне не «тыкай»! – буркнула она. Но к тротуару пришлось съезжать. Кавказцы с «копейки» проводили «Пежо» сочувственными взглядами.
Второй гаишник подождал, пока его товарищ – неспешно, вальяжно – уйдет с проезжей части, и только потом позволил потоку тронуться. А Таня, разъяренная, выскочила из машины:
– В чем дело?
– Сержант бр-бр-бр, ваши документы, – привычной скороговоркой приказал один из гаишников.
«Что ж они бурчат-то все время так, что и не разберешь?!»
– А ваши?
Гаишник ткнул толстым пальцем в свою бляху.
– Простите за настойчивость, – твердо сказала Таня, – но я хотела бы взглянуть на ваши удостоверения.
Гаишники переглянулись. Один из них пробурчал:
– Шибко грамотная…
Но удостоверение достал. Держа в руках – неудобно, так, что пришлось наклониться, – дал ей прочесть: сержант Бородков. Второй оказался младшим лейтенантом Казариновым. Удостоверения выглядели настоящими. «Дэпээсная» «Вольво», стоящая у тротуара, тоже не вызывала подозрений. И Таня протянула милиционерам права с техпаспортом. Но не удержалась, пробурчала:
– Лучше бы чурок ловили! Не видели разве, что эти, на «копейке», вытворяли?
Сержант Бородков буркнул:
– Вы нас работать не учите.
– Да куда уж мне вас учить, – едко сказала Таня. – Особо опасную преступницу отловили! Вам за меня премию дадут. И внеочередное звание.
– Оружие имеется? – серьезно спросил ее лейтенант.
Таня фыркнула:
– Да какое оружие! Я пошутила, если вы не поняли…
– Пробей ее по компьютеру, – приказал лейтенант сержанту.
Тот послушно двинулся с ее документами в гаишную «Вольво». А лейтенант сказал Тане:
– Багажничек откройте!
"У меня там миномет и три «Калашникова», – хотела ответить она. Но удержалась и только проворчала:
– Ерундой вы какой-то занимаетесь…
Безропотно открыла багажник. Показала на пластиковую пятилитровую канистру;
– Тут даже не спирт. Вода. Можете понюхать.
«Интересно, будет нюхать или нет?»
Но лейтенант к канистре интереса не проявил. Велел:
– Вынимайте все из багажника.
– Да с какой стати? – опять психанула Таня.
– Повторять я не буду, – зло сказал лейтенант.
Сам взял ящичек с инструментами и с маху грохнул его об асфальт. Жалобно звякнули гаечные ключи.
Хорошо, хоть замок выдержал, не сломался.
«Псих какой-то. Перегрелся».
И Таня, от греха подальше, кинулась к багажнику.
Сама вытащила домкрат с насосом, пакет с перчатками и тряпками, трос, знак аварийной остановки…
Гаишник тут же дернул за ковролиновую обшивку – та затрещала и не подалась.
– Аккуратней! – взвыла Таня.
Гаишник изловчился – заглянул под обшивку.
– Ни одного гранатомета, – констатировала Таня.
Лейтенант метнул на нее злобный взгляд и промолчал. Приказал:
– Теперь салон.
– Копайтесь сами, – буркнула она.
Она уже поняла: спорить бесполезно. Да и отчим ее учил: «Если ментам что в голову втемяшилось – не сопротивляйся». Действительно: пусть роется, если делать нечего. Только за «пежика» обидно. Наверняка любимой машинке не нравится, когда по ней шарят грубые пальцы…
Подошел сержант и рьяно включился в обыск.
Таня стояла в стороне, в бессильной ярости наблюдая, как гаишники зачем-то снимают чехлы с сиденьев и стаскивают коврики с пола…
В бардачок светили фонариком, под сиденье протискивались с головой и даже коробочки, в которых лежали магнитофонные кассеты, пооткрывали.
Сержант ткнул в лазерный диск, болтающийся на зеркальце заднего вида:
– Зачем это здесь?
– А то вы не знаете, – усмехнулась Таня. – Борюсь с вашими радарами.., по мере сил.
– Неужели помогает? – издевательски спросил лейтенант.
– Да не особо, – честно призналась она.
Прохожие с интересом наблюдали за обыском машины, а на Таню посматривали укоризненно – кажется, ее принимали как минимум за шахидку.
Наконец обыск закончился.
Сержант разочарованно вернул Тане документы.
Очень хотелось сказать ему: «Ну, вы за это ответите!»
Но она промолчала. Отчим предупреждал: «Угрожать ментам бесполезно. Во-первых, они к угрозам привыкли, а во-вторых, могут и разозлиться». И Таня спокойно спросила:
– Страсть к дедукции поутихла? Я могу ехать?
– Нет! – рявкнул лейтенант. – Сумочку вашу предъявите.
Таня снова взбунтовалась:
– И не подумаю! У вас что, ордер на обыск есть?
– Личный досмотр входит в наши полномочия, – сухо ответил лейтенант.
Ну, точно – придурки.
– Копайтесь. – Таня протянула сумочку.
«Сейчас поеду в управление собственной безопасности и напишу заявление. Что менты в моих вещах рылись – а потом из сумки кошелек пропал».
Но лейтенант оказался осторожным и грамотным.
Он покачал головой:
– Просто откройте и покажите, что там у вас.
Таня продемонстрировала телефон, ключи от квартиры, кошелек и косметичку.
Лейтенант с сержантом переглянулись.
Еще в сумочке лежала свернутая вчетверо бумага: список основных двенадцати подозреваемых с номерами телефонов. Его Татьяна показывать ментам не стала. И они, слава богу, не попросили. Значит, это обычная «проверка на дорогах»? Эти гаишники не имеют никакого отношения к их «делу»?
Кто может сказать наверняка!
– Желаете обшарить карманы? – нахмурилась Таня.
– Да, – спокойно откликнулся лейтенант. – Покажите, что у вас здесь. – Он ткнул пальцем в задний карман ее джинсов.
– По-моему, догадаться нетрудно.
Таня насмешливо улыбнулась и продемонстрировала ключи от «пежика».
– Ладно, – с угрозой в голосе сказал лейтенант. – Езжайте пока…
– Мерси большое, – усмехнулась Таня. – Но, может, вы объясните, чем вызван этот весь.., досмотр?
Гаишники не ответили. Отвернулись и пошли к своей «Вольво».
Таня уселась за руль и в зеркальце заднего вида увидела: лейтенант тут же схватился за рацию и что-то возбужденно в нее говорит…
– Пинкертоны! – фыркнула она и тихонько тронула оскорбленного «пежика» с места.
День клонился к закату. Лучи заходящего солнца плясали на хромированных деталях. А лазерный диск, висящий на зеркальце заднего вида, играл всеми цветами радуги.
«От радаров он, конечно, не помогает, – весело подумала Таня. – А вот Пашкина база данных на него вполне помещается! И никто не догадается, что она именно там».
Глава 9
Десятое июля, четверг.
Вечер
Мужчины – глупые, бесполезные, неблагодарные создания. Деспоты. Proublemakers [13].
Откуда выползла эта мысль? Странная, злая, нетипичная для нее?
«Никогда раньше я не была мужененавистницей», – вздохнула Таня.
Напротив – во многом ради любимых мужчин она «лепила фигуру», ходила к маникюрше и тренировала загадочно-соблазнительную улыбку. А сегодня вдруг поняла – не стоят мужики того, чтобы ради них стараться. Не стоят они загадочных улыбок и тонких комплиментов, борщей и пирожков, переживаний и хлопот… Достали. Одна нервотрепка с ними. И неприятности. От Паши с Валерой по-прежнему ни слуха, ни весточки. Директор «Автостиля» Михаэль «прокатил» ее с тест-драйвом. А чего стоит муж случайной знакомицы Вики – негодяй, гоняющий беременную жену по жаре за какими-то деталями для машины?! Ну а уж гаишники, перекопавшие «пежик» своими грязными лапами, и вовсе сволочи.
"Да уж, пригвоздила всех! – усмехнулась Таня. – И что теперь делать? Вступать в партию феминисток – или все-таки еще раз позвонить Паше Синичкину?
Ладно, к феминисткам я всегда успею…"
И она набрала уже навязший в зубах телефонный номер. "Ну, сейчас опять услышу: «Привет, никого дома нет!» В голове уже и ответная рифма сложилась: «А ты не получишь котлет!» Хотя при чем здесь котлеты?..
Пашин телефон выдал два гудка, включился автоответчик.., и Таня замерла. Текст обращения сменился. После неизменного «привета» шла такая фраза:
« Своих друзей я жду у Маргариты с того момента, как безвкусица закрыта».
Таня оторопело нажала на отбой.
Вот так финт ушами!
Нет, пожалуй, с мыслями о глупых и бесполезных созданиях она поторопилась…
Таня сидела в «безвкусице» и потягивала чай со льдом.
Расшифровать послание с автоответчика труда не составило. Сразу видна рука Валеры: умно, а одновременно – просто и элегантно. Маргарита, то есть лавочка Маргариты, – элементарно, это та самая их с отчимом «счастливая» скамейка в Александровском саду. Насчет «безвкусицы» – догадаться тоже нетрудно.
Так отчим называл подземный торговый центр «Охотный ряд», и Таня прекрасно об этом знала. В «Охотном ряду» Валерия Петровича возмущало все: и стеклянные потолки, и помпезные фонтаны, а пуще всего – примыкающие к магазину бронзовые скульптурищи непропорциональных зайцев, волков и лис. Ну а закрывается торговый центр в десять вечера, это Таня тоже прекрасно знала. Она часто специально старалась закончить работу к восьми – чтобы успеть для поднятия тонуса побродить по магазинчикам «безвкусицы», побаловать себя то новой кофточкой, то хорошим кремом для лица.
В общем, все прозрачно и просто. Но вот она, женская логика: весь день разыскивала Валеру и Синичкина, переживала за них, обрывала телефоны, а теперь, когда Павел готов с ней встретиться, идти к Маргарите так не хочется… «Ох, и устроят они мне, – предвкушала Таня. – За все мои подвиги… И, в общем-то, будут правы».
До десяти вечера оставался еще целый час, приходилось коротать его в душной кафешке. Пить чай со льдом за одиноким столиком было грустно. «И ведь никому не позвонишь. Ни друзьям, ни коллегам,» ни маме, – переживала Таня. – Может, все-таки позвонить?"