терни на ее шее, а по походке стало понятно, что ее били. Лицо было не тронуто, но по общей картине можно судить, что работал профессионал. Она меня заинтересовала в связи с моей сферой деятельности, ты и сам понимаешь, я знал, что если за девушкой отправляют наемников, проблемы не заставят себя ждать, поэтому намеренно добавил свой контакт в список экстренных. Остальное ты знаешь.
Молчал я долго. Сказать было нечего. Это был тот момент, когда в каких-то сферах жизни ты с легкостью решаешь проблемы, можешь просчитать шаги конкурента на несколько лет вперед, можешь с точностью до мелочей проанализировать ситуацию, а в каких-то моментах ты оказываешься таким идиотом, что и рассказать кому-то стыдно.
Но почему она не сказала, что у нее проблемы? Как же, сказала бы она. Я четко дал понять в том злополучном разговоре, что она может рассчитывать только на себя. Она так и поступила. Какой же я придурок. Никогда не прощу себя за это.
— Запроси ее медицинские документы. Ты на правах мужа можешь это сделать. Может там есть какая-то информация об этом. — заставил прийти в себя голос Макса.
Сразу же отправил запрос и моментально получил ответ. У нас такие аспекты документооборота давно роботизированные, на поступивший запрос робот моментально вышлет ту информацию, которая в наличии.
Открыв документы, я опешил. На ней действительно не было живого места на момент осмотра. Гематомы по всему телу, трещина ребра. Что? Подождите… След ботинка на ребрах, док даже фото приложила… Много фотографий…А вот и заметки дока к итоговому заключению:
“… изучив ушибы мягких тканей, могу сделать вывод, что пациентке были нанесены телесные повреждения. Прослеживаются четкие контуры кулаков, а также следы ботинок, предположительно, с металлическим носком. По расположению ссадин и гематом, предполагаю попытку сексуального насилия. При дальнейшем осмотре внутренних повреждений не было. Исходя из формы, силы удара, степени проявления, осмелюсь предположить, что подозреваемый — мужчина… “ Далее шло примерный рост и вес нападавшего, способного нанести такие повреждения.
А вот еще интересный факт:
“…пыталась сделать вид, что просто упала. Видела, что ей не поверили, но все равно придерживалась этой версии событий. Попросила заблокировать доступ к медицинским записям всем, кроме нее и врачей. Было отказано. К властям не обращалась. Заявила, что муж или другие граждане Мирады к этому не причастны. Заметки к выписке были оставлены на случай, если пациентка решит обратиться к властям.” В конце стояла электронная подпись Мирта Эри.
Этого дока я знаю лично, она лечила меня после одной, не очень удачной операции. Мировая женщина. Её опыту можно доверять. А чего стоят только её заметки… Не уверен даже, что Вера в курсе того, что с нее сняли побои и зафиксировали все по протоколу. Если бы она только призналась, Мирта могла бы обратиться от ее лица к властям, еще там, в больнице. Но без ее признания у него связаны руки. Пока она вменяема и в сознании, она вольна принимать такие решения, которые были ей угодны. Заставить ее никто не мог. Даже я, ее муж.
Глава 21. Семейный ужин
Меня выписали из больницы в тот же день, снабдив новой партией успокоительного. Это уже входит в традицию: после посещения больницы все новые и новые формы успокоительных появляются у меня в шкафчиках.
Вернулась в квартиру вместе с Алексом, Макс покинул наше общество еще в больнице, сославшись на срочные дела, но как-то он подозрительно переглядывался с Алексом. Вникать в эти закулисные игры не было ни сил, ни желания. Я просто хотела тишины.
Несмотря на индивидуальную палату, в больнице было шумно. Множество пациентов, врачи, снующие туда сюда, писк оборудования в палате. Хотелось просто сесть на диван в гостинной, сделать глоток ароматного кофе, и, наконец, выдохнуть.
В последнем искренне сомневалась, потому что муж решил будто я хрустальная. Сопровождал меня из комнаты в комнату и буквально боялся дышать на меня. По его настоянию, а точнее после полуторачасового спора, связалась с Кираном и сообщила, что по состоянию здоровья ухожу на больничный. В целом я была согласна с ним, просто мне не нравится, когда на меня давят, но здраво оценивая произошедшее, а также мое положение, понимала, что передышка необходима.
На утро следующего дня Нина порадовала меня тем, что сегодня состоится незапланированный семейный ужин. Явка обязательна. А так внезапно он организуется…. в честь воссоединения семьи… А мы семья? Несмотря на явное улучшение наших отношений, я затруднялась ответить будет ли развод. Мы не говорили с Алексом об этом, только намеки и переглядывания. Но четкой фразы: “Вера, дай мне шанс”,я не услышала.
Волнение перед семейной встречей начинало захлестывать, и я испугалась до ужаса, решив, что это может быть новым приступом панической атаки.
Рванула к шкафчику, выбрала нужные таблетки, закинула все в рот и судорожно начала жевать. Выписали мне жевательные успокоительные, мотивируя тем, что сам процесс жевания тоже успокаивает. Не знаю так ли это или подействовала таблетка, но через пару минут я была спокойна.
Чего волноваться? Того, что не в моих силах, я изменить не могу. Все недовольные браком, мной и жизнью в целом, сами выбирают свой путь. И если Алексу это не нужно, удержать я никого не смогу. Остается только плыть по течению и надеяться на чужое благоразумие. На крайний случай у него есть много замечательных родственников, которым не сложно потратить пару часов своего времени, чтобы вбить в голову правильные мысли.
Пожив на Мираде, я все же изучила вопрос браков. Разводы действительно были, но только в том случае, если это дозволял “прогноз” на жизнь. Такие вещи четко прописывались, дескать, развод сильно на жизнь не повлияет. Что там предначертано Алексу, дословно я не знаю, но по оговоркам осведомленной Нины, развод нам не светит. Хотя он может попытать судьбу и просто перестать общаться.
Вероятнее всего наш брак на всю жизнь, и к этой мысли я постепенно привыкала, находя ее привлекательной.
Если бы что-то подобное было на Земле, то люди подходили бы более ответственно к выбору второй половины. Вспоминая некоторых своих земных знакомых, складывается впечатление, что для некоторых людей брак — не повод для знакомства.
Так моя университетская знакомая вышла замуж едва ей исполнилось восемнадцать лет за такого же молодого паренька-шалопая. Аргументы в пользу брака были убийственные: Вера, Вера! Ты просто посмотри какой у крутой байк и татушки! А как он целуется!». Сопровождалось это восторженным заказываем глаз. Они расписались через месяц после знакомства. О каком-то торжестве речи не шло. А еще через месяц оказалось, что злополучный байк принадлежит его брату, а крутость татуировок меркнет на фоне того, что он — наркоман, и продал всю технику в квартире ее родителей за очередную дозу.
Это я к тому, что если бы на Земле знали, что выбор супруга нужно совершить один раз за жизнь, многие пристальнее бы приглядывались к своему партнеру, и потом не выяснилось бы, что ты всю жизнь готовишь ему его любимые голубцы, а он смотрит на них, сдерживая тошноту, так как терпеть их не может. Или когда он дарит тебе любимые розы, которые ты уже видеть не можешь, а всю жизнь любила ромашки.
Все это очень утрировано, но, думаю, суть вы уловили. Иногда люди настолько не ценят то, что имеют, будь то мужчины или женщины, что кажется будто никто и заморачиваться с решением проблем не спешит. Зачем узнавать друг друга, находить компромиссы, когда в случае чего я просто могу уйти? Грустно.
В таком философском настроении я собралась на ужин. Так как предстояла важная для меня встреча, хотелось выглядеть на миллион.
Ужин будет проходить в семейном кругу, поэтому вечернее платье, одно единственное, купленное уже тут, я отложила в сторону. Для поездки выбрала сарафан в пол, белого цвета, с приталенным верхом и свободным низом. Смотрелась я как миниатюрная фарфоровая куколка. Исходя из реакции мужа, можно сделать вывод, что образ мне идет. А это главное.
К особняку родителей мужа мы подъехали за несколько минут до назначенного времени. Несмотря на то, что внешне храбрилась, и даже разложила по полочкам все в своей голове, полностью исключив повод для волнения, с инстинктам ничего поделать не могла, и откладывала выход из дома до последнего.
Моментально находились какие-то важные дела, которые никак нельзя отложить до возвращения. Когда я по третьему кругу протирала пыль с подоконников, Алекс буквально на рука меня вынес из квартиры, обозвав меня маленьким грызуном, который бегает в своем колесике без цели. Я и была с ним согласна. Как хорошо, что у меня есть, и что он сейчас со мной. Если бы не он, то сейчас я бы не стояла у входной двери, и не ждала бы, пока нам откроют.
Ждать долго не пришлось, Мариса будто стояла под дверью. Как только дверь открылась, меня сгребли в охапку и, как Олимпийский факел, передавали по эстафете новому подошедшему родственнику. Наконец, запас родственников иссяк, меня больше никто не обнимал и не тискал, а в помещении воцарилась какая-то напряженная тишина… Воздух в помещении будто наэлектризовался. Оглянувшись, я поняла, что ощущения не врали, и причина этому была прямо передо мной. На меня смотрела пара глаз, таких родных и одновременно чужих. У входа в комнату стоял мой муж и прожигал меня взглядом, в котором невозможно было прочесть эмоции.
Вот и все. Сейчас он объявит, что нам не по пути и он снова решил отвернуться от судьбы.
Молчание затягивалось. Никто не решался нарушить напряженную тишину и задать тон нашей встречи.
Муж шагнул в мою сторону. Я невольно дернулась, пытаясь сделать шаг назад, отгородиться от тех слов, что он сейчас скажет. Не могу ответить почему так получилось, интуитивно я понимала, что физического вреда он не причинит.
Муж подошел и взял мои руки в свои, потом склонившись над руками, поочередно поцеловал тыльную сторону ладоней и после приложил к своему лбу, замерев так на какое-то время. Среди многочисленных родственников тут и там звучало восторженное “аахх”… Я же не понимала что происходит. Положение спасла, как обычно Нина. Склонилась к самому уху и прошептала так, чтобы и муж услышал: