А мама сидела и рассматривала свой маникюр.
— Мам? — жалобно позвала ее.
Она подняла на меня глаза:
— Я согласна с отцом. Вера, на детях свет клином не сошелся. Если у тебя их не будет — это не проблема. Жить для себя не так плохо. Я не понимаю твоей реакции!
— Дело в моем диагнозе, а в том, что вы заставляете меня обманывать Давида. Я уверена что он не бросит меня из-за этого, а останется на моей стороне, и именно поэтому он должен знать правду до свадьбы! — выпалила с жаром.
С родителями я спорить не любила. Не бунтовала даже в подростковом возрасте. Как-то в моем сознании отложилось еще с детства, что родители — авторитет и они знают как будет лучше для меня. Но то, что происходило сейчас, переходило все моральные границы.
На мою, пышущую справедливостью, речь, мама только рассмеялась:
— Какой ты еще ребенок. Вера, вопрос с тем как мы поступим, уже решен. Закрыли тему. — поднялась и вышла из комнаты.
— Свободна. — это уже отец.
Борясь с невольными слезами я выскочила из дома и села в машину. Это катастрофа. Ни слова о моем самочувствии! А я ведь операцию перенесла. Про моральное состояние я вообще молчу. Все еще кажется, что это чья-то страшная шутка, или что врачи ошиблись, и минуты на минуту мне позвонят из больницы, и сообщат что результаты обследования перепутали и я здорова.
Вернулась в свою квартиру, не раздеваясь, упала лицом в подушку и от всех души расплакалась.
Что теперь делать? Я не могу пойти против собственной совести. Это мой брак и моя ответственность. Как только Давид вернется, я обо всем ему расскажу.
Следующие несколько дней я прожила на автомате: как-то ходила на работу, улыбалась коллегам, ждала Давида.
Коллеги, вызвавшие скорую интересовались моим сочувствием, пришлось соврать о разорвавшемся аппендиците. Подробности своей жизни раскрывать на публику не хотелось, тем более, что с Давидом мы работали в одной компании. Он — директор нашего филиала, а моя подруга Элеонора, директор другого филиала этой же фирмы в нашем городе.
Сама организация принадлежит отцу Элеоноры, при устройстве на работу я об этом знала, но пошла на собеседование на общих основаниях, не сообщив подруге, которая на тот момент уже была директором филиала. Как можно понять, она помирилась с отцом и тот пристроил ее на хорошее место.
Но я не осуждала, нет. Если такова их жизнь, то кто я такая чтобы вмешиваться.
Слухи про Элеонору сходили своеобразные. Буквально каждый считал ее расчетливой сукой, которая при этом ничего не понимала в своей работе. Но лично я с ней пересекалась крайне редко в пределах офиса. Иногда она приезжала к Давиду с документами, и она часто ругались до хрипоты, не сходясь по каким-то рабочим вопросам.
Наконец вернулся Давид, злой как стадо буйволов. Сотрудники обходили его кабинет десятой дорогой, но я знала, что в общении со мной он всегда смягчается, поэтому не раздумывая прошла к его кабинету.
Приемная была пуская. Усмехнулась про себя. Секретарша — первая кто получает по шапке, когда босс недоволен, вот и Анечка решила наверно изобразить важные дела и скрылась в неизвестном направлении.
Подошла к двери и прислушалась, внутри явно кто-то был. Немного приоткрыв дверь, я заглянула внутрь, даже будучи невестой Давида, наглеть не хотелось, вдруг у него там важное совещание.
Шок пригвоздил меня к месту. У противоположной стены, спиной ко мне и со спущенными штанами стоял Давид и ритмично вбивался в какую-то женщину. Ну почему в какую-то? Голос моей лучшей подруги Элеоноры я узнаю из тысячи.
Это как понимать? Давид и Эля? Они же терпеть друг друга не могут.
Я просто стояла и смотрела на их секс, пытаясь осознать увиденное, но в голове звенела пустота. Как так вышло? Почему?
Тем временем активные действия закончились и Эля томно протянула:
— Ну я же лучше чем она, может все-таки сделаешь правильный выбор пока не поздно? — провела ногтями по его голой ягодице.
— Ты же знаешь все. Не могу. Отец уже обо всем договорился. Послушай, ты же не собираешься замуж. Нам не обязательно прекращать отношения.
— Я не хочу быть любовницей. Это скучно. Хочу быть женой. — капризно надула губы.
— Брачный договор подписан. Развестись отец позволит только после первого ребенка. Ты его знаешь, против него я не пойду.
— Хочешь я решу твою проблему?
— Это каким образом? Умеешь изменять прошлое и не дать подписать злополучный контракт?
— А вот и нет. Проблемы я решаю кардинально…
Они говорили о чем-то еще, но я отшатнулась от двери и больше ничего не слышала. Аккуратно сняла туфли с ног и на носочках вышла из приемной. На пороге столкнулась с секретаршей, которая побледнела при виде меня и бросила быстрый взгляд на дверь кабинета. Она знает! Боги! Она все знает!
Кто еще в офисе знает что они спят? Какое унижение.
Вернулась на рабочее место и под предлогом визита к врачу покинула офис. Мне нужно обо всем подумать.
Глава 2. Решение
Свадьбы не будет. Это решение пришло ко мне еще по пути к дому. Я уйду сама и на своих условиях, не дожидаясь пока меня выбросят как мусор на обочину жизни. Очень хочется надеяться на порядочность Давида и на то, что он не будет мстить за отмену свадьбы. Она ему не нужна, это стало понятно из диалога с Элей.
Но зачем тогда все эти ухаживания? Глупость какая-то. Он что целенаправленно сблизился со мной? Но зачем?
Или это я просто ищу причины для объяснения его гадкого поведения?
Сейчас же отправлюсь к отцу и все обговорим. Он настаивал на свадьбе, но я хочу уговорить его передумать. Этот брак будет ошибкой. А отец Давида — страшный человек. Даже его родной сын его боится. Обман, который предложил отец, может очень плохо отразиться на мне в будущем, если будущий свекр узнает о том, что я скрыла все с самого начала. И ему будет плевать на то, что я поддалась на уговоры третьих лиц.
Иллюзий на его счет я не строила. Даже будучи обычным офисным финансистом, которые дальше монитора с отчетами ничего не видят, слышала жуткие слухи о том, как его конкурентов находили по частям, тщательно упакованных в полиэтиленовые пакеты.
Не зря говорят, что у влюбленных один мозг на двоих, иначе как объяснить то, что я зная об этих слухах, все равно хотела войти в эту семью?
Отец моего решения не одобрил. Более того, я впервые в жизни получила пощечину с требованием прийти в себя. Изменяют все, и это правда жизни с которой нужно смириться. Не в моем случае выделываться и срывать мероприятие из-за такой ерунды.
Когда я не поддалась на угрозы и уговоры, он вызвал охрану и сопроводил меня в гостевую спальню, где меня закрыли. Напоследок отец сказал, что свяжется с отцом Давида и объяснит ему ситуацию. Невеста переволновалась, поэтому чтобы не срывать договоренности уважаемых людей, распишут нас прямо завтра. А сама свадьба уже дело второстепенное. Можно и без нее. Главное, чтобы к зачатию наследника приступили.
Спустя некоторое время отец зашел и сказал, что семьи обо всем договорились. Давид очень сожалеет об этом недоразумении и надеется на мое благоразумие. Завтра в дом к родителям приедет регистратор, нас распишут, а после Давид, по настоянию своего отца, берет отпуск и мы отправляемся на курорт поправлять мое эмоциональное состояние.
Я пыталась приводить разные аргументы в пользу прекращения этого безумия, но отец будто ослеп и оглох. Тогда я завела разговор о земле, которую он обещал после рождения первого ребенка. Попыталась намекнуть, что может дело в том, что земля эта важна? Просила еще раз подумать и все обсудить. Но ничего не помогло.
С наступлением ночи я осталась одна, закрытая в гостевой спальне.
И это жизнь, о которой я мечтала и к чему стремилась?
Я не буду счастлива с Давидом. До настоящего времени я пребывала в полной уверенности, что мы любим друг друга, но это оказалось просто сделкой. Наверное это звучит глупо, но к роскоши я не стремлюсь, мне не нужен богатый и успешный муж. Мне нужна обычная семья, где все друг друга любят, ценят и уважают. Если этого мне не обещают даже в самом начале брака, то значит и брака не будет.
Даже если от меня откажутся мои родители. Переживу. Любящая семья так не поступит со своим ребенком. А вот насчет родни Давида… Тут ни в чем нельзя быть уверенной.
У меня нет связей для того, чтобы скрываться на планете. Нужно бежать. Но куда?
А может… Ну нет… Или все-таки…?
Решила спросить совета у единственного человека, которому могла рассказать абсолютно все. Это моя соседка Валентина Федоровна. Она часто оставляла мне ключи от своей квартиры когда уезжала проведать сына и невестку, а я ходила поливать ее цветы. Эта женщина мне заменила бабушку, которой у меня не было.
— Детка, ты поздно, что-то случилось?
Не сдержавшись, всхлипнула, а потом выложила все как на духу. Спустя несколько минут мы обе плакали.
Она поддержала мое решение, назвав мое окружение просто бесчеловечным. А моего отца козлом рогатым. Проговорили мы еще несколько часов и она помогла разложить по полочкам все мысли.
Теперь я готова.
К утру план побега был готов. Заключался он в следующем: я отправляюсь в управление по межгалактическим миграциям и подаю заявку на переселение на любую планету, которой подойду по их критериям. Если не подойду никому, то просто куплю билет в один конец на другую планету и буду надеяться на лучшее.
На рассвете я вылезла из окна спальни, благо она находилась на первом этаже, и немного проползла между кустами зеленой изгороди. Выйдя к соседнему дому, вызвала такси и поехала прямо в управление. Хорошо, что отец не додумался забрать мои документы, наверняка не ожидал от меня такого подвоха. Вот удивится, не найдя меня в комнате. Надеюсь это случится как можно позже.