“Это я. Я помню себя”.
Никогда ещё Холли не была так счастлива от этой мысли и никогда так не радовалась пробуждению. Однако этот сон… только что приснившийся ей, – он был о том, что с ней случилось… Да, это произошло давным-давно, но ничего в её сне не напоминало те давние времена, когда, скажем, жили тиранозавры, о которых она столько читала. А о трилобитах и упоминать нечего. Несколько тысяч лет назад – это всего-то позавчерашний день для Матери-Земли. Однако всё это действительно случилось, Холли теперь это знала. Она примирилась с этим. Когда она заснула, её подсознание отодвинуло завесу прошлого и позволило ей увидеть, что случилось с Холи дальше.
“Тереза!.. Амазонки моего племени её мучили. И бог знает, как долго это длилось… Как хорошо, что мне не пришлось увидеть, что случилось дальше. И разве это не меняет положения вещей?”
Холли всё-таки не знала, чем всё завершилось. И она не была уверена, что хочет это знать. Однако теперь обвинять Терезу за всё, что бы ни произошло впоследствии, было трудно. Она ощущала себя виноватой.
“Господи, что же я наговорила ей – это просто ужасно… Почему я всё это сказала? Я так разозлилась… и совсем вышла из себя. Меня охватила такая неприязнь, что захотелось “достать” её как можно сильнее. Я правда думала, что она может быть опасна, очень опасна. Я крикнула ей, чтобы она убралась навсегда. Но как же я могла? Ведь мы – родственные души, она моя супруга по духу!”
Холли ощущала внутри странную пустоту – словно дерево, выжженное молнией.
“Ты чувствуешь опустошённость, – смутным дуновением прошелестел ледяной голос внутри, – но ты сказала Паулине, что Тереза продолжала убивать тебя вновь и вновь. Разве это можно оправдать? Она вампирша, хищница, опасная по своей природе. Может быть, она сама ничего и не может с этим поделать, только это не значит, что ты снова должна погибнуть. Ты что, собираешься позволить ей убить себя и в этой жизни?”
Холли разрывалась между жалостью к Терезе и глубоким инстинктивным страхом перед опасностью. Видимо, ледяной голос внутри был голосом разума.
“Продолжай жить как прежде; можешь жалеть её сколько хочешь, – наставлял он Холли, – только держись подальше от неё”.
Она ощущала, что необходимо принять какое-то решение, хотя при мысли об этом её сердце цепенело. Холли оглядела спальню и посмотрела на часы, стоявшие около кровати…
“О господи… колледж!”
На часах уже четверть седьмого, и сегодня пятница. Колледж сейчас казался ей чем-то далёким, чем-то из прошлой жизни…
“Но это же не так! Ведь это моя жизнь, настоящая жизнь, единственная, которую можно считать реальной. Надо откинуть всю эту ерунду о перевоплощениях, вампиршах и Ночном Мире. Надо забыть о ней. Я прогнала её, и она ушла. А мне надо возвратиться к нормальной жизни”.
От этих мыслей Холли вдруг ощутила себя подтянутой и свежей, словно только что приняла холодный душ. Она правда приняла душ, надела брюки и простую футболку и уселась завтракать с папой, который то и дело кидал на неё внимательные взгляды, только не задал ни одного вопроса, пока завтрак не завершился.
А потом спросил:
– Вчера вечером, когда ты была у докторши Уинфилд, всё прошло хорошо?
Разве это было только вчера? Казалось, прошла уже неделя.
Холли дожевала кукурузные хлопья и наконец проговорила:
– М-м… А что такое?
– Она звонила, когда ты была в ванной. Мне показалось, что она… – отец Холли умолк, подыскивая необходимое слово, – озабочена. Более того, встревожена. Правда, до истерики дело ещё не дошло.
Холли посмотрела в лицо отца – умное загорелое лицо. Взгляд его синих глаз – а не зелёных, как у Холли, – был прямым и проницательным. Холли хотелось рассказать папе всю историю – только позже, когда будет время, и после того, как она сама обдумает произошедшее. Особой срочности в этом не было. Сейчас всё уже позади, и, пожалуй, она не нуждалась в совете.
– Паулина вообще много о чём переживает, – рассудительно проговорила Холли. – Думаю, поэтому она и стала психиатром. Вчера она попыталась провести со мной что-то типа сеанса гипноза, только это не шибко сработало.
– Гипноз? – Брови отца поднялись. – Холли, я не уверен, следовало ли тебе…
– Не тревожься. Всё уже завершилось. Мы не собираемся больше этим заниматься.
– Понимаю… В общем, она просила, чтобы ты позвонила ей и договорилась о новой встрече. Думаю, она хочет поскорее увидеться с тобой. – Отец внезапно взял Холли за руку. – Милая, тебе хотя бы немного лучше? Ночные кошмары ещё продолжаются?
Холли отвернулась.
– Э… У меня было что-то типа этого сегодня ночью. Но, мне кажется, сейчас я понимаю эти сны намного лучше. Они больше не пугают меня, как раньше. – Холли сжала руку отца. – Не переживай, всё уже налаживается.
– Ладно, только…
В это мгновение на улице прозвучал гудок машины.
– Это Чарли. Мне пора.
Проглотив остатки абрикосового сока, Холли ринулась в свою комнату и взяла сумку. Она замешкалась на миг, поглядев на корзину для бумаг, однако потом покачала головой. Нет.
Не было никакого смысла брать с собой перстень с тёмной розой. Перстень принадлежал ей, и Холли не хотелось, чтобы он напоминал о ней. Перекинув сумку через плечо, она крикнула папе “пока!” и поторопилась наружу. Машина Чарли стояла на подъездной аллее. Холли направилась к ней, и вдруг ей что-то померещилось. Ей показалось, что перед машиной кто-то стоит… какой-то высокий силуэт, обращённый лицом к ней. Только в это мгновение Холли ослепило солнце, и она непроизвольно зажмурила глаза, а когда снова открыла их, никакого силуэта уже не было… Только взметнулся небольшой клуб пыли.
– Ты опоздала, – пожурила её Чарли, когда Холли залезла в тачку.
Чарли, чьё настоящее имя было Камила Кловер, была хорошенькой: тонкой, с длинными светлыми волосами, обрамлявшими её лицо. Однако именно сейчас её маленькие серые глаза и улыбка Моны Лизы чересчур напомнили Холли ту Ками. Совсем бессознательно Холли оглядела её – убедиться, что подруга не одета в кожаную амазонскую одежду.
– Ты в норме? – беспокойно поглядела на неё Чарли.
– Да… – Холли откинулась назад и прижалась к спинке сиденья, прищурив глаза. – Думаю, мне надо проверить зрение.
Она уставилась на то место, где только что находился призрачный силуэт… Пусто… И Чарли была всё той же Чарли – нарядной и немного экзотичной, будто орхидея, расцвётшая на бесплодной земле.
– Ну, ты можешь сделать это в конце недели, когда мы поедем за покупками, – произнесла Чарли и подмигнула Холли. – Мы должны отправиться за покупками. На следующей неделе твои именины, и мне надо надеть что-то новое.
Холли невольно усмехнулась и пробубнила:
– Может быть, новое ожерелье?
– Что?
– Ничего. – “Интересно, что потом произошло с Ками? – подумала она. – Если Холи умерла молодой, то хотя бы Ками должна была вырасти. Интересно, стала ли она партнёршей Рэи, девушки, которая хотела “взять её в супруги”.
– Ты уверена, что всё нормально? – переспросила Чарли.
– Конечно. Прости, я плохо соображаю. Я почти не спала сегодня ночью.
Холли собиралась поделиться с подругой собственными тревогами, но чуть позже.
Когда она сама немного успокоится. Чарли обняла её, ловко продолжая вести машину одной рукой.
– Ничего, мы приведём тебя в норму! Во-первых, подумай о своих именинах. Во-вторых, скоро выпускной. А что, разве эта психиаторша не старается помочь?
– Может, чересчур, – пробормотала Холли.
К вечеру она опять ощутила тревогу, день в колледже прошёл как обычно. Дома Холли спокойно пообедала с папой. Однако после обеда отец ушёл на встречу с местными “охотниками за амиями”, и Холли поймала себя на том, что вновь бесцельно ходит по комнатам. Она была чересчур взвинчена, чтобы читать или смотреть тв, чересчур расстроена, чтобы куда-либо отправиться.
“Может быть, мне не хватает свежего воздуха?” – подумала она и тут же, поймав себя на этой мысли, усмехнулась.
“Ну да! Как же! Свежий воздух… Если ты о чём-то действительно думаешь, так это о ней… что она может быть там. Разве нет?”
Это было так. Хотя Холли понимала, что Тереза вряд ли слоняется вокруг её заднего двора, размышляя над тем, что она сказала ей.
“И почему это ты должна хотеть поговорить с ней? – задала она себе прямой вопрос. – Может быть, она и не так опасна, как кажется, может, сама не осознаёт своей опасности, но всё-таки она не твоя школьная приятельница”.
Но Холли никак не могла отделаться от смутного желания выйти из дома. Наконец она вышла на крылечко, уговаривая себя, что постоит тут минут пять, а потом возвратится в дом. Эта ночь была так же превосходна, как и прошлая, только Холли это не радовало. Всё тут шибко напоминало о Терезе, и она ощущала, как решимость её слабеет. Она выглядела такой несчастной, такой растерянной, когда Холли приказала ей свалить…
– Не помешаю?
Вздрогнув, Холли обернулась на звук голоса.
Возле крылечка стоял высокий парень. Он был приблизительно одного возраста с Холли или немного старше. В его коротких, очень коротких волосах, блестящих и белых, как серебро, казалось, отражался свет луны. Он был удивительно красив… и Холли узнала его.
“Это тот парень из моих видений. Это он мне сказал, что Тереза коварна и хитра. Это он предостерегал меня. И это его я заметила сегодня перед машиной Чарли. Должно быть, он продолжал наблюдать за мной и после”.
– Прости, если я тебя напугал, – улыбнулся парень. – Ты так задумалась… но я не ожидал, что ты испугаешься. Мне правда надо поговорить с тобой. У тебя найдётся пара минут?
– Я… – Холли почувствовала вдруг, что не может собраться с мыслями.
Почему-то ей стало неуютно в присутствии этого парня, и это ощущение было сильнее, нежели странное, похожее на сон чувство, словно узнаёшь кого-то, кого никогда в своей жизни не видела.
“Но ведь он мне друг, – успокаивала Холли себя. – Он помог мне в прошлом и, может, хочет помочь и сейчас. Я должна быть благодарна ему”.