10
При первом же взгляде на неё Тереза ощутила, что она не зверь, и даже смогла встать на ноги и подняться, как человек. Она напомнила ей Элиуса. В глазах её светилась древняя мудрость. Любая девушка может казаться хорошенькой, если у неё правильные черты лица. Но Холи была красивой, потому что у неё была прекрасная душа. И Терезу внезапно охватило жгучее чувство стыда. Она злилась, когда Холи защищала её. И она сопротивлялась, когда Холи вытаскивала её из пещеры и пыталась заставить уйти туда, откуда она пришла. Как же она не понимала?
Для Терезы лучше умереть. Пока она на свободе, ни один ребёнок, ни одна девушка или парень не будут в безопасности. Ведь даже сейчас, когда они стоят тут вдвоём, освещённые луной, Тереза вся дрожит от жажды крови. Это непреодолимое желание омрачало её разум, и единственное, что она могла сейчас, – это сдержаться, чтобы не схватить Холи и не впиться зубами в её нежное горло. Когда сама Холи предложила ей свою кровь, Тереза еле не зарыдала. И тогда она отвергла её и ушла. А затем пришли амазонки-охотницы. И её разум помутился от мучений. Пока соплеменницы Холи били её, вонзали в неё ножи и копья, пытались её сжечь и всё это длилось бесконечно, она совсем перестала ощущать себя человеком.
Она стала зверем, одержимым инстинктами, как и эта толпа, пытавшаяся убить её. И теперь, подобно животному, Тереза хотела лишь одного: выжить и уничтожить своих мучительниц. И она знала, что сможет сделать это. Горло… У каждой из них – белое горло, наполненное тёмной кровью. Этот образ медленно возник в её затуманенном от боли мозгу. Она была вся изранена, но внутри, словно гранитное ядро, продолжала ощущаться сила. Она победит врагов, и они дадут ей жизнь. Когда в Терезу снова вонзилось копьё, она схватила его и потянула к себе. Копьё принадлежало широкоплечей охотнице, которая привела других, чтобы те её убили. Тереза схватила женщину, когда та, споткнувшись, наклонилась вперёд, и швырнула её на землю. Прежде чем амазонки опомнились, Тереза ринулась к её горлу – туда, где под кожей пульсировала крупная вена. Спустя минуту всё было кончено. Тереза пила глубокими, очень глубокими глотками и с каждым глотком набиралась силы. Всё племя из Двуречья замерло, парализованное ужасом. Это было неплохо. Тереза отшвырнула мёртвое тело в сторону и потянулась к следующему врагу. И когда к ней кинулись несколько охотниц, она перебила их всех по одной – первую, вторую, третью… Она стала умелой убийцей. Кровь сделала её сверхъестественно сильной и быстрой, а непреодолимая жажда этой крови побуждала убивать. Она чувствовала себя свободно, как волчица в стаде антилоп, – и никто из людей долго не понимал, что их спасёт лишь бегство.
Это была настоящая бойня. Она убила их всех.
Опьяневшая от крови, Тереза торжествовала в своём животном неведении, упивалась силой, которую дала ей эта кровь. Убивать было великолепно! Убивать ради еды, убивать ради мести! Уничтожать людей, причинивших ей зло! Она уже не могла остановиться… Уже допивая последние капли крови из вены молодой амазонки, она вдруг взглянула в её лицо и увидела, что перед ней Холи. Её чистые зелёные глаза были широко открыты, только свет в них уже стал гаснуть. Она убила её… И в одно ослепляющее мгновенье Тереза перестала быть зверем. Сейчас она глядела на единственного человека, пытавшегося помочь ей, который готов был отдать ей собственную кровь, чтобы она выжила. Потом она подняла глаза, оглядела пещеру и увидела всё, что натворила. Она убила не только эту амазонку. Она уничтожила большую часть её племени. Лишь сейчас Тереза узнала всю правду. Она была проклята. Она совершила чудовищное преступление и об этом никогда не забудут, и она никогда не искупит его. Она встала на сторону зла, как и обещал ей Майонис. Нет такого наказания, которое стало бы для неё чересчур большим… и к тому же, как бы она ни была наказана, ничего уже не изменится – ни для этих людей, ни для этой амазонки, умирающей у неё на руках. На миг какая-то часть её существа попыталась оправдаться.
“Ну что ж, пусть ты – зло, – убеждала её она. – Это не помешает тебе идти вперёд. Наслаждайся этим. Не сожалей ни о чём. Теперь это твоя сущность. Прими это”.
Амазонка, которую она держала на руках, шевельнулась. Девушка была ещё в сознании.
Её глаза всё ещё оставались открытыми. Она подняла их на Терезу… В это мгновение та испытала такой шок, какого даже не могла представить. В этих маленьких зелёных глазах, в их маленьких зрачках, которые расширились, будто хотели перед смертью поймать последние лучи света, Тереза увидела… саму себя. Она увидела саму себя и амазонку, с которой рука об руку шла через века. Сменялись картины, возникали разные места и разные времена. Однако всегда эти двое были вместе, соединённые невидимыми узами. Тереза узнала её. Казалось, словно все эти века уже прошли и она только вспоминает о них. Но она знала, что это они вдвоём в будущем. Она глядела в коридор времени и видела то, что должно произойти. Она была её родственной душой, её супругой по духу.
Она была той, которой предначертано пройти с ней через много жизней, рождаясь, любя, и умирая, и опять рождаясь. Они должны были прожить вместе много воплощений… Но ничего этого теперь не будет. Она была бессмертной – как же она могла умереть и снова родиться? А Холи умирала из-за неё.
Она всё разрушила. Она уничтожила свою судьбу. Ощущая всю чудовищность случившегося, Тереза безмолвно застыла перед Холи. Она не могла даже выговорить “прости”. Слова сейчас не имели никакого смысла… Что они могли значить для амазонки? Тереза просто сидела, смотря в её глаза, и её била дрожь. Она понимала, что всё погибло.
И тогда Холи проговорила:
– Я прощаю тебя.
Тереза скорее угадала, нежели услышала её шёпот. И она всё поняла, хотя Холи говорила на языке, чуждом ей. Её голова закружилась: оказывается, она могла общаться с ней! Они могли говорить друг с другом! О Богиня, какое счастье! Наконец она скажет ей, как попытается искупить свою вину: она выпустит из себя всю кровь…
“Ты не можешь простить меня. – Тереза видела, что Холи поняла её мысленный ответ. Она осознавала, что не заслуживает прощения. Но какая-то часть её существа хотела, чтобы Холи знала: она никогда не хотела, чтобы так произошло. – Я не всегда была такой, как сейчас. Раньше я была человеком…”
“У нас нет времени”, – прервала её амазонка.
Её душа, казалось, тянулась к ней, увлекая её за собой в тихое, уединённое место, предназначенное лишь для них двоих. Тереза знала, что Холи видит то же, что и она, тот же коридор времени. Амазонка была спокойной и печальной.
“Я не хочу, чтобы ты умерла. Но я хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что”.
“Всё, что угодно!”
“Обещай, что ты никогда больше не станешь убивать…”
Пообещать это было очень легко. Ведь Тереза не собирается жить без неё… хотя нет, амазонка не хочет, чтобы она умерла… Но она не может жить, зная, что убила её, и она просто не сможет жить после всего, что сделала. Но Тереза подумает об этом позже… о том, как ей быть с этим бесконечно долгим мрачным будущим, ожидающим её.
А сейчас она произнесла:
– Я больше никогда не буду убивать.
На губах амазонки промелькнула еле заметная улыбка. И она умерла. Её зелёные глаза затуманились, взгляд остановился.
Кожа её приобрела призрачно-белый цвет, а неподвижное тело, казалось, сразу уменьшилось, лишь душа покинула его.
Тереза держала амазонку в руках, баюкая её и рыча, как раненое животное. Она рыдала, и её била такая дрожь, что она с трудом удерживала её тело. Любовь к ней пронзила её, будто копьё. Трясущейся рукой Тереза осторожно убрала волосы с лица девушки.
Большим пальцем нежно провела по её щеке… и на ней остался кровавый след.
Тереза в ужасе уставилась на него. Это пятно было как красная родинка на бледной коже.
Даже любовь её смертельна! Её ласка выжгла на лице Холи родинку. Тереза заметила, что к ней подбираются несколько уцелевших охотниц из племени Холи; тяжело дыша, они приближались, держа копья наготове. Они чувствовали, что сейчас она уязвима. И она не подняла бы сейчас руку, чтобы остановить их… если бы не дала обещание Холи. Она хотела, чтобы Тереза продолжала жить.
Тереза подняла безжизненное остывающее тело амазонки и понесла к охотнице, стоявшей ближе всех. Женщина с недоверием и страхом уставилась на неё, но всё-таки опустила копьё и приняла мёртвую амазонку.
А Тереза вышла из пещеры – туда, где немилосердно пекло солнце. Она направлялась домой.
Майонис догнал её в степи, появившись из высокой сочной травы:
– Я говорил тебе, чем всё завершится. Теперь забудь эту облезлую шатенку и давай наслаждаться жизнью вместе.
Тереза даже не взглянула на него.
Единственное, чего ей хотелось, – это убить Майониса… но этого она сделать не могла.
– Не уходи от меня!
Майонис уже не смеялся. Он был разъярён.
Тереза бросилась прочь, и вдогонку ей нёсся его голос:
– Я выбрал тебя, Тера! Ты моя! Ты не можешь уйти от меня!
Тереза мчалась всё дальше и дальше от него, и голос Майониса растворялся в гудении насекомых среди степной травы. Но его мысленный голос преследовал её.
“Я никогда не позволю тебе уйти. Ты всегда будешь моей, сейчас и всегда”.
Тереза шла быстро. Спустя уже несколько дней она добралась домой, к человеку, который был ей необходим. Элиус готовил целебные настои для больных. Он услышал шум возле пещеры и, оторвавшись от своего занятия испуганно ахнул.
– Я не собираюсь тебе вредить, – поспешно произнесла Тереза. – Мне необходима твоя помощь.
Она попросила Элиуса наложить на неё чары, чтобы она заснула и проспала до тех пор, пока Холи не родится опять.
– Это может быть очень нескоро, – сказал Элиус, когда Тереза рассказала ему обо всём, что случилось с ней. – Видимо, что её душа была проклята. Могут пройти сотни лет… даже тысячи.
Терезе было безразлично.
– И ты сама можешь умереть, – добавил Элиус. Глубокий взгляд его тёмно-зелёных глаз был серьёзным и сочувственным. – А если учесть, кем ты стала… не думаю, что существа, подобные тебе, рождаются опять. Ты можешь просто… умереть навсегда.