Айра переступила высокий порог Оранжереи и быстро осмотрелась.
А здесь красиво: вокруг только зелень, зелень и зелень - мягкая трава под ногами, двумя рядами убегают в бесконечность низенькие кусты, каких она еще не видела, за ними пристроились кустики повыше, пороскошнее и побогаче кронами. Понизу в изобилии цветут самые невообразимые цветы, какие только можно себе представить - белые, желтые, красные, лиловые... у Айры просто глаза разбежались. И все это растет, удивительно пахнет, наполняет сердце восторгом и ощущением какой-то легкости, воздушности, становящейся особенно сильной при виде подвешенных к потолку горшков, из которых свисали чуть ли не до земли роскошные, тоже усыпанные цветами, ветви. Причем, что самое главное, таких живых рядов в Оранжерее было не два и не три, а целых пять, и, стоя внутри одного, делалось совершенно невозможным разглядеть, что происходит в соседнем. Не говоря уж о том, чтобы увидеть дальний конец этой гигантской цветочной грядки, потому что он терялся в совершенно необозримой дали, да еще и прерывался примерно на середине Оранжереи плотной стеной шипастых зарослей какого-то незнакомого кустарника, возле которых неожиданно промелькнула чья-то массивная тень.
- Э... есть тут кто-нибудь? - нерешительно позвала Айра.
- Конечно, есть! - с возмущением отозвались ей откуда-то справа. - Как же не быть - цветы не могут без ухода!
Айра вздрогнула и отступила на шаг, когда прямо из-за кустов по направлению к ней шагнула высокая фигура. Фигура до того странная, что девушка в первый момент даже испугалась, но потом поняла, что взъерошенное гнездо на голове - это ни что иное, как спутанные рыжие волосы, торчащие в разные стороны под совершенно невообразимыми углами; странные круглые монеты на носу - не монеты вовсе, а полупрозрачные, с толстыми линзами окуляры; длинный нос под ними совсем не похож на еловую шишку; широкополый зеленый балахон на самом деле не усыпан листьями и иголками, а просто так причудливо раскрашен; тогда как хрипловатый голос принадлежит не лешему, как она сперва решила, а полноватой, растрепанной и сильно раздосадованной женщине средних лет, держащей в руке вялое, опустившее листики и откровенно издыхающее растение.
- Ну? Чего тебе? - недовольно осведомилась странная дама, осторожно придерживая длинные желтоватые корешки, с которых до сих пор осыпалась земля, и пристально рассматривая ученицу сквозь мутные окуляры.
Айра судорожно вздохнула.
- Л-леди дер Вага?
- Да. А что?
- Вы - наш преподаватель по Травологии? - рискнула уточнить девушка, несмотря на колоритный вид женщины, не дающий права усомниться в истинности этого предположения.
- Да, - с нескрываемым раздражением ответила магичка. - Матисса дер Вага. Это я, разумеется. Кто же еще? Ты кто такая? По делу пришла или нет? Если нет, то попрошу меня не отвлекать: листовик - растение крайне привередливое и не должно долго находиться вне привычной среды обитания. А я тут с тобой уже две минуты стою, не зная, как его пристроить.
- Простите, лересса, - удивленно воззрилась на нее Айра. - Но разве вы не должны быть сейчас в классе?
- Каком еще классе?
- У нас сегодня занятие по Травологии. Первое. И в расписании именно вы указаны нашим учителем.
Леди дер Вага секунду ошарашенно таращилась на гостью, потом перевела взгляд на песочные часы, стоявшие на полке возле самого входа, затем посмотрела на капризное растение, с пересадкой которого так сильно увлеклась, и вдруг всплеснула руками.
- Мать честная! Забыла! Опять забыла! Этот листовик у меня уже три года ни в какую не желает приживаться, вот я и... спасибо, что напомнила, милочка! А то сидели бы вы до самого вечера без преподавателя... сейчас! Сейчас, погоди, я его только куда-нибудь положу... - женщина заметалась взглядом по сторонам, не решаясь положить привередливый кустик просто на землю. - Или нет, лучше прикопаю... ах, демоново семя... ты же не любишь обычного света... Всевышний, куда же мне тебя деть?! Надо бы пересадить, но времени совсем нет, бросить я тебя, конечно, не брошу тут одного, а мне еще переодеться, тару тебе приготовить, земельку сверху насыпать, погладить, полить...
- Давайте, я его подержу, - неожиданно предложила Айра, протягивая руку, но тут листовик неожиданно качнулся навстречу, отчего-то встрепенувшись и выпустив наружу сразу три тонких усика, которыми попытался обвиться вокруг ее указательного пальца. Девушка вздрогнула, когда один из них коснулся кожи, и торопливо отпрыгнула назад, благоразумно спрятав руку за спину. Вдруг он кусается?! Однако цветочек тут же увял, словно расстроившись, опустил листики, поник и едва не заплакал, а преподавательница Травологии, остолбенело потаращившись на это чудо пару секунд, вдруг просияла и восторженно воскликнула:
- Ожил! Мой мальчик ожил!
Айра опасливо отступила еще на шажок: ой, да она какая-то ненормальная!
- Живой! Ты - живой, мой маленький, мой хорошенький, замечательный... - заворковала травница, поглаживая вялые листики. - Сейчас мы тебя посадим в хорошую землю, польем, я тебе песенку спою... хочешь? Ну, расправь свои крылышки, сладенький, поднимись, мой славный... ну, чего тебе не хватает? Что не так? Отчего ты такой грустный?
Девушка поежилась: странная дама говорила с кустиком, словно с родным сыночком. Аж прослезилась с досады, когда он не пошевелился, расстроилась, кажется, еще больше, чем он. А уж смотрела на бессильно обвисшие корешки, как на убиенного младенца, которого жестокие родители не пожелали оставить в и без того большой семье.
- Ну, вот, - огорченно вздохнула госпожа дер Вага, убедившись, что цветок больше не собирается оживать. - Только немного расшевелился, как опять... и что мне с ним делать? Ума не приложу! Ни в какую не желает жить! Чахнет и чахнет, сохнет и горюет! Ну, где я ему тут Занд возьму? А? Скажите, где?!
- А он из Занда? - невольно заинтересовалась Айра.
- Да. Вернее, из Охранного леса, что стоит вокруг Занда. Мне его один знакомый три года назад привез, так я с тех пор и бьюсь, как курица над яйцом. Но пока толку никакого!
- А чего ему не хватает?
- Не знаю! - с несчастным видом отозвалась женщина. - Я уж его и магией, и отварами, и специальную коробку сделала! Земли из Занда попросила привезти, чтобы он не скучал! И - ничего! Представляешь?
- Вы думаете, он скучает?! - изумилась девушка, непонимающе воззрившись на поникший кустик.
Госпожа дер Вага возмущенно посмотрела.
- Конечно! Ты же скучаешь по дому?! По маме с папой, братишке, сестричкам... разве нет?!
Айра вздрогнула.
- Я...
- Вот именно! Растения ведь ничем от нас не отличаются! Все мы - одно и то же! Все живые! Все чувствуем! И он, конечно, ужасно одинок здесь, где нет никого, кто был бы ему дорог...
Девушка сникла: вот это она могла понять. Очень даже хорошо. А потому, мгновение поколебавшись, снова протянула руку.
- Дайте его мне, лересса. Пожалуйста. Может, у меня получится его убедить, что новый дом бывает иногда не хуже старого?
Травница покосилась с нескрываемым сомнением, но Айра была серьезна - ей вдруг показалось, что кустик действительно поймет. Ведь не зря же он так тянулся навстречу?
- На, - наконец, протянула леди дер Вага цветок. - Но если загубишь...
Листовик, оказавшись в руках Айры, неожиданно снова встрепенулся и, будто не веря своему счастью, осторожно пошевелился. Словно на пробу. Или же сильно сомневаясь, но при этом страстно надеясь на чудо. Сперва он приподнял зеленоватые листики, неуверенно выпустил еще один усик, настороженно ощупал руки девушки, в которых вполне уютно устроился. Мгновение подумал. А потом вдруг распустил корешки и обвился ими вокруг ее пальцев, бесстрашно устроившись, будто на руках у матери. После чего блаженно раскинул листочки, расправился, осмелел и, наконец, выстрелил вверх длинным щупом, на конце которого прямо на глазах ошеломленной травницы распустился яркий желтый цветок.
- Ой, - только и сказала Айра, с изумлением чувствуя, как бьется внутри удивительного растения странная, но несомненная жизнь. А потом ощутила, как шелохнулось внутри ее собственное сердце, и немного напряглась, но боли совсем не было - только непонятное удовлетворение и ощущение абсолютной правильности происходящего.
Госпожа дер Вага издала какой-то странный звук.
- Ты ему понравилась, - неслышно прошептала она, боясь спугнуть свою удачу. - Девочка, он тебя признал! Он тебя принял! Понимаешь?!
- Нет, - честно ответила Айра, с любопытством изучая цветок. Странный какой-то. Шевелится сам по себе, капризничает, привередничает и грустит - совсем как ребенок! Но сейчас сидел у нее на руках смирненько, тихо и с явным удовольствием. Так, будто обрел, наконец, то, что так долго искал. Потрясающий цветок! Никогда не видела ничего подобного! Не зря госпожа травница так над ним трясется! Интересно, в Занде все растения такие?
Айра помялась, откровенно не зная, куда теперь его девать.
- Еще ни к кому... никогда и ни у кого... а тебя принял сразу, как увидел... замечательно! - вдруг просияла леди дер Вага и широко улыбнулась. - Дитя, у тебя настоящий дар! Чистая Земля, можешь мне поверить! Чистейшая, я бы даже сказала! Тебе просто на роду написано растить и выращивать! Чудесная, полноценная и такая мощная Земля! Хочешь, я научу тебя с ним разговаривать?!
- А можно? - неуверенно улыбнулась девушка.
- Нужно! Пойдем-ка, пойдем, - вдруг заторопилась госпожа дер Вага. - Листовик ни в коем случае не бросай! Посади его... ну-у-у, где-нибудь, где он сам захочет. Думаю, теперь он не будет привередничать. Особенно, если ты пообещаешь его навещать и подкармливать! Цветы - они такие! Порой как дети, можешь мне поверить! Ласку любят, слово доброе... да не стой столбом! Найди ему место! Тебя бы за волосы в воздухе подвесить! Небось, не понравилось бы! А ему, бедному...
Айра, спохватившись, кинулась по дорожке следом за быстро удаляющейся чародейкой. Руки сжимала крепко, но так, чтобы не повредить или (не дай Всевышний!) не выронить драгоценное растение, за которое странная травница ей потом наверняка голову оторвет. Правда, где-то внутри нее зрела твердая уверенность в том, что листовик, который не только крепко уселся, но и обмотался корнями вокруг ее пальцев аж в три оборота, теперь не упадет даже если она вдруг решит перевернуть руки ладонями вниз. Вопрос совсем в другом: согласится ли он после всего этого усесться в обычную землю? Не надумает ли провести остаток жизни, сидя на чужих руках? Вдруг опять начнет капризничать?