ой вольности, как надумать утопиться в ее миске с супом. В то время как остальные то и дело со смехом отгоняли назойливых кровососов и почти каждое утро вылавливали среди остатков вчерашней ухи то одного, то другого глупого кузнечика.
Впрочем, догадок на счет потерявшей память девушки накопилось так много, что трудно было разобраться во всех странностях сразу. Но все караванщики сходились во мнении, что их необычная спутница пережила нечто нехорошее, от чего чудом смогла спастись. Это объясняло непонятные шрамы на ладонях, бледную кожу, откровенно измученный вид и даже то, что нашли ее не где-нибудь, а вдалеке от людных мест. В такой несусветной глуши, где легко спрятать даже целую армию, не говоря уж о невесть когда и откуда пропавшей девчонке.
Кстати, "Айра" - поделился однажды своими выводами господин Териас - это аргаирское имя, так что можно было предположить, что ее семья родом именно оттуда. Или же они жили какое-то время в этом южном Королевстве. Но он и сейчас не мог представить, каким образом уроженка Аргаира могла незамеченной пересечь горы, обогнуть Темный лес, безвозбранно пройти сквозь горные перевалы Карашэха, одолеть Южные Врата и оказаться в Лигерии. Да не абы где, а аккурат возле границ Охранного леса.
Можно, конечно, предположить, что ее сюда привезли тайно. Однако уже много лет в Четырех Королевствах рабство было строжайше запрещено, жестоко каралось законом и справедливо считалось одним из тяжелейших преступлений. Да и не могло случиться такого, чтобы никто, ни разу, на границах сразу трех стран - Аграира, Карашэха и Лигерии - не обнаружил ни малейших признаков такого вопиющего нарушения закона. Особенно, когда возле каждых Врат неизменно дежурили маги и специально обученные псы, когда ввозимые товары тщательно проверялись; когда самих проверяющих жестко контролировали, а щепетильные и дотошные законы черным по белому прописывали для мерзких работорговцев единственно возможное наказание - плаху. Причем, на месте, без суда и следствия. Вот уже десять с половиной сотен лет. Так что крайне мало найдется на Зандокаре безумцев, рискнувших бы возобновить этот проклятый Всевышним промысел. Конечно, на юге, среди бескрайних пустынь побережья Нахиб, такое еще изредка случалось, но в просвещенных землях, овеянных благодатью Всевышнего...
Купец только вздохнул, окончательно запутавшись.
Ясно одно: девушку во что бы то ни стало нужно показать хорошему магу. Потому что если вдруг выяснится, что богопротивное действо, некогда приведшее к образованию Занда, вновь набирает силу, то его надо немедленно остановить. Не дать повториться тому ужасу, что потряс Зандокар много веков назад. Никому не хочется, чтобы этот кошмар вернулся. И никто не желает сгореть в огне гнева Всевышнего, как едва не случилось когда-то. А это непременно случится, если Его заповеди вновь окажутся нарушенными. И Занд снова вырвется из накинутых на него оков забвения, после чего в мире не останется ни людей, ни эльфов, ни гномов, ни даже нежити - гнев Всевышнего способен в мгновение ока уничтожить неразумных детей, рискнувших испытать Его терпение во второй раз.
Тогда, много веков назад, Зандокару повезло - Катастрофу смогли остановить, хотя и ценой чудовищных жертв. Занд был отделен от остального мира, надежно заперт в тесной клетке Охранных лесов. Его границы веками стерегли лучшие из лучших, оплетали снаружи мощные заклятия, невероятные по силе Охранные Сети, защитные круги, невидимые простому глазу Щиты и все то, что некогда было призвано остановить его распространение. Но стоит лишь нарушить это хрупкое равновесие, стоит вернуться в прошлое и лишь легонько качнуть чашу весов, как мир может рухнуть во тьму.
В то время как Айра... она может стать единственной ниточкой, способной привести к правде. И не исключено, что она далеко не единственная, кому ТАК не повезло в жизни.
Глава 4
Перед тем, как войти в столицу, господин Териас специально сделал остановку в небольшом селе, где караванщики отчистились, смыли с себя дорожную грязь, переоделись в добротное городское платье, подстригли усы и бороды, дабы не казаться неотесанными деревенщинами. Любава надела тот самый голубой сарафан, богато расшитый бисером и золотой нитью. Сам купец тоже преобразился, сменив зеленоватый дорожный кафтан на роскошный алый камзол. Лошадей старательно вычистили, натерли копыта воском, гривы заботливо расчесали, хвосты подвязали, чтобы они ненароком на задели на улицах каких-нибудь важных господ. Колеса повозок скрупулезно обстучали палками, чтобы отвалилась въевшаяся короста из пыли, иголок и намертво приставших листьев. И лишь затем уважаемый господин дал отмашку двигаться дальше.
На Лир Айра смотрела широко раскрытыми глазами. Побоявшись высунуться из крытой повозки, она сидела рядом с Бронией и украдкой подсматривала в щелочку, с непонятной жадностью разглядывая новые лица, впитывая яркие краски, изучая чужеземные наряды и с сожалением думая о том, что ей никогда не стать здесь своей.
Народу на улицах было столько, что караван продвигался медленно и с немалым трудом. Люди вокруг частенько оборачивались, сердито косились, вынужденно уступая дорогу, и недовольно фыркали вслед, потому что десятку грохочущих по мостовым телег требовалось немало места. Однако гневных выкриков, как боялась Айра, все-таки не последовало: во время праздника Обретения горожане были слишком взволнованы, чтобы отвлекаться на каких-то неуклюжих чужаков.
Дома в Лире строились исключительно каменные, в два-три этажа, не ниже, потому что земля здесь стоила дорого, а пожить в столице почему-то хотелось всем. Предприимчивые хозяева нарочно устраивали внизу торговые лавки, а все остальное пространство мудро использовали для собственного проживания. Почти каждый дом имел небольшой двор, надежно скрытый за высоким каменным забором, через верхний край которого на улицу нередко спускались ветви садовых деревьев. С каждой крыши к небу тянулись печные трубы. На окнах весело покачивались разноцветные занавески... а уж людей тут было... и одеты-то все как!
От обилия красок у Айры зарябило в глазах. Она даже не предполагала, что в одном месте могло собраться такое невероятное количество народу, но люди были везде - на мостовых, в крохотных сквериках, на балконах, в раскрытых окнах, на заборах и даже под ними. Казалось, весь Лир просто сходил с ума, а его жители все время куда-то торопились, толкались, суетились и с ворчанием расступались лишь тогда, когда за спиной раздавался грохот копыт или слышался зычный голос слуг, сопровождающих важных и богатых господ.
Правда, общее направление движения горожан прослеживалось четко: люди спешили точно в центр древнего города. Разодетые, с лихорадочно блестящими глазами... они, словно рабочие муравьи, почти бежали длинными вереницами, смешиваясь и растворяясь в стремительно разрастающейся толпе. Подчас спотыкались, толкались, обгоняли друг друга. Всеобщее нетерпение буквально повисло в воздухе. И чем ближе к Главной площади, тем сильнее оно становилось.
Причем, Айра в какой-то момент даже заопасалась, что скоро их просто перестанут пропускать. Однако господин Териас знал, что делал - в какой-то момент передний возница звонко щелкнул кнутом, ловко заворачивая повозку налево, а следом за первой с улицы потянулся и остальной караван.
Оказавшись в небольшом проулочке, телеги какое-то время еще катились, словно бы сами по себе, но затем с облучка спрыгнул шустрый и звонкий Адис, с усмешкой нырнул куда-то в сторону, а всего через пару минут ворота одного из каменных домов гостеприимно распахнулись, и кони послушно зашли на просторный двор.
- Любава, вернись! - обеспокоенно завертел головой купец, когда непоседливая дочь проворно выбралась на улицу и помчалась к красивому, белокаменному дому. - Нам некогда ждать, надо идти прямо сейчас!
Любава удивленно обернулась.
- Как же так? А обед?
- Дорогая, ты решила отложить Обретение еще на один год?
- Нет, конечно! Но ведь...
- Скоро полдень, милая, - многозначительно напомнил дочери господин Териас. - А ровно в полдень, если ты помнишь, открывается Арка, пропуская первых желающих. И если тебя там не будет...
- Но, отец, я думала, что времени еще достаточно! - непонимающе моргнула девушка.
- Его достаточно, - терпеливо пояснил купец, краем глаза подметив, как из повозки выбралась Айра. - Как раз для того, чтобы мы сейчас пошли, встали в очередь и ровно к полудню явились точно на место.
- Но зачем ты тогда сделал остановку?!
Он неслышно вздохнул.
- Всевышний... иногда мне не хватает на тебя никакого терпения...
- Затем, чтобы заранее привести себя в порядок и не стоять полдня под воротами, - вдруг тихо сказала Айра. - Ведь по утрам народу всегда больше?
- Верно, - с немалым облегчением подтвердил господин Териас. - Нет никакой необходимости толкаться вместе со всеми, глотая пыль и нюхая запахи чужого пота, когда вся окрестная голытьба с рассветом кидается к воротам. Некоторые по три дня ждут, чтобы войти в город первыми. От них все окрестные пустыри оказываются разрыты, как в пахотный сезон. Не говоря уж о том, что проталкиваться мимо них даже нам пришлось бы долго. Поэтому мы спокойно отдохнули, переоделись и переждали самый пик, когда все с ума сходят от желания ворваться в столицу и занять очередь к Арке, а вошли ровно тогда, когда это было необходимо. В противном случае ты, дорогая моя дочь, все утро провела бы под городскими воротами наравне с бродягами, нищими и всякими оборванцами - голодная, сердитая и уставшая. Тебе разве этого хотелось?
Любава удивленно округлила глаза.
- Ой. Но я думала...
- Идем, - решительно повернулся к выходу купец. - Времени осталось не так много, а нам еще надо найти Оберта. И это, полагаю, будет весьма нелегко. Айра, ты тоже идешь с нами. Если хочешь вернуть себе память, конечно.
Айра молча подошла к господину Териасу и всем видом выразила готовность идти куда угодно, лишь бы избавиться от изматывающего чувства собственной неполноценности. Любава, вздохнув, пристроилась рядом.