Будущие покойнички стоят ко мне спиной и ничего не опасаются. Судя по всему, у них с орком завязалась какая-никакая беседа.
Я быстро одел на запястье пращу, взял в руку вторую тягу, вынул из кармана два снаряда, один вложил в ложе, а второй зажал в левой руке. Перед лицом уже привычно появился крестик. Я глубоко вдохнул, потом выдохнул, пытаясь успокоиться — все же я первый раз буду убивать людей! Не помогло. А врали, что всегда помогает! Я опять вдохнул и выдохнул, а потом еще раз и еще.
Вот же! Я все равно нервничал так, что потели ладони. Я понял, что если я еще немного протяну, то уже не найду в себе решимости сделать то, что необходимо.
Я быстро вытер ладони, сделал шаг из-за дерева, за которым прятался, и передо мной предстала солнечная полянка, заросшая дорогими желто-лиловыми цветками и два организма, стоящие ко мне спиной.
Я навел крестик на затылок того, что стоял правей. При общении, он пинал орка с каким-то, я бы сказал, упоением, самозабвенно, получая от этого удовольствие. Ну, я думаю, что именно поэтому я его и выбрал. Крестик дергался у него на затылке, а не замер неподвижно, как было раньше.
Я опять вернулся за дерево, опять вдохнул-выдохнул, представил, что стрелять буду в соломенное чучело, быстро высунулся из-за дерева, в один раскрут запустил снаряд и снова спрятался за дерево. Я так боялся, что меня даже немного подташнивало. Но мне нужно было посмотреть результат моего выстрела.
Я опустился на корточки и, медленно и аккуратно, высунуся из-за дерева. Оба бандита все так же стояли ко мне спиной и озадаченно смотрели правее себя в лес.
— Слышь, Грон, мне показалось или что-то зашуршало в листве? — спросил тот, который был справа.
— Так мне тоже показалось, нет, я точно слышал, что что-то прошуршало в листве! — отозвался второй.
— Стрела? — напрягшись, спросил правый и начал оглядывать поляну. Хорошо, что я, услышав вопрос, понял, что сейчас будет и спрятался за дерево.
— Нет, — услышал я уверенный голос левого, — от стрелы звук другой. Такое ощущение, что пролетело что-то небольшое. Могла быть какая-нибудь пичуга! Да, — уже уверенней продолжил он, — точно пичуга!
Немного успокоившись, я присел и осторожно начал осматривать поляну со стороны куста. Бандиты все также стояли лицом к лесу.
Я достал из кармана еще один снаряд, взамен потраченного, и вложил его в ложе, потом вытер регулярно потеющие ладони и снова вдохнул-выдохнул.
Я неправильно делал! — вдруг понял я. — Нельзя спешить с первым выстрелом и после него нельзя прятаться за дерево, а нужно очень быстро метнуть второй снаряд, чтобы они не успели очухаться!
Я еще раз сделал вдох-выдох, вышел из-за дерева и уставился в затылок правому. Мои ноги дрожали, а ладони опять начали потеть. Я задержал дыхание, растянул пращу, не отрывая взгляда от, уже ненавистного затылка с темными сальными волосами, и, крутанув пращу, выпустил кисточку. Я услышал свист и глухой удар.
Смотреть на результат я не стал, я вкладывал в ложе новый снаряд, но когда поднял глаза, то увидел, что правый бандит лежит на земле, а левый, с удивлением смотрит на его распластанную тушку. Я перевел взгляд на голову левого и, растягивая и крутанув пращу, старался не выпускать ее из поля зрения.
Левый, в последний момент, видимо, что-то увидел, потому что начал разворачиваться в мою сторону, но не успел — свинцовый шарик из пращи ударил его в висок. Раздался чавкающий звук, я увидел, как из его виска вылетело какое-то светлое облачко, и левый рухнул на землю рядом со своим товарищем.
Услышав звук, с которым встретились снаряд и висок разбойника, я не выдержал, и меня вырвало. Некоторое время я был недоступен для каких-либо действий или мыслей — я усмирял свой взбунтовавшийся желудок. Когда мне полегчало, я, вытерев со лба пот, поковылял к пленнику, даже забыв снять с руки пращу.
Я обнаружил это, когда еще на ходу начал вынимать нож, чтобы перерезать путы пленнику. Сняв пращу с руки, бережно сложил ее, трясущимися руками, в карман и, вынув нож, пошел к пленнику.
Подходя к нему, я зачем-то глянул на разбойников и меня снова начало мутить. Правый лежал лицом вниз, свинцовый шарик попал ему в затылок и я видел только волосы, свалявшиеся в кровавый колтун и небольшую темно-красную лужицу по ним. Левому свинцовый шарик вошел в висок. Удар был так силен, что проломил тонкую височную кость и расплескал вокруг кровь, перемешанную с небольшими серыми комочками.
Как только до моего сознания дошло, что это за комочки, так мой желудок опять подкатил к горлу и меня накрыл жесточайший приступ рвоты. Вот, вроде бы, я опорожнил желудок еще при предыдущем приступе, а поди ж ты! Впрочем, действительно, пищи в желудке уже не осталось и меня рвало одной желчью, но от этого мне легче не становилось.
Когда приступ прошел, я трясущимися от слабости руками вытер рубахой лицо, поднял с земли нож, который выронил в начале приступа и подошел к пленнику разбойников.
Все-таки это точно был орк. Мне было стыдно за свой желудок, что чуть не вывернулся наизнанку, за свои трясущиеся руки, за свои мысли, которые беспорядочно метались внутри черепной коробки, сталкиваясь и разбиваясь, и образуя хаос, который я пока не мог упорядочить, а потому вид у меня, когда я подходил к пленнику был довольно мрачный.
— Эй, парень, это не то, что ты думаешь! — как-то очень обеспокоенно проговорил пленный.
Судя по всему, он неправильно истолковал мои намерения.
— Я вообще сейчас не думаю, — мрачно сказал я чистую правду, — не могу. Вот сейчас веревки перережу и, возможно начну! — добавил я.
— А-а-а! — как мне показалось, с облегчением сказал орк и повернулся ко мне спиной, чтобы мне было удобней срезать веревки с рук, связанных за спиной. — Только режь скорей, а то их было трое и третий скоро должен вернуться!
Эти слова добавили мне прыти и мой организм начал приходить в норму. Ощущение опасности мобилизовало организм и заставило начать конструктивно мыслить.
Так, — думал я, перепиливая веревки, — если третий придет и увидит трупы своих товарищей, то, что он сделает? Скорее всего, плюнет и будет заниматься тем, чем и занимался, только уже без этих двоих. А если их было больше трех? Могут ли они пуститься в погоню?
Я продолжал пилить веревки, и напряженно обдумывал ситуацию.
— Слушай, — обратился я к орку, — а куда ушел третий?
— На край леса, зачем-то наблюдать за городом, — растерянно ответил орк.
— Вот же! — в сердцах ругнулся я и с досады так двинул ножом, что случайно порезал руку пленника.
— Эй, осторожней! — возмутился орк.
Так, — между тем размышлял я, — значит в город нельзя, велика вероятность того, что по дороге перехватят, а мы оба не бойцы, я совсем, а орк — временно, пока не отойдут связанные руки и ноги. Значит, нужно выманивать его сюда и принимать бой здесь. Но как?!
— Слушай, а в какую сторону он ушел? — спросил я у орка, наконец-то закончив возиться с веревками и освобождая ему руки. Орк тут же начал пытаться растереть левой рукой правую, но у него это плохо получалось. Пришлось мне помочь ему в меру своих си и знаний.
Какое-то время было слышно только мое пыхтение и скрежет зубов орка, когда чувствительность стала возвращаться к рукам. Наконец, он перестал скрежетать зубами и произнес:
— Туда! — орк махнул рукой в направлении города.
— Что «туда»? — озадаченно спросил я.
— Третий ушел туда, — терпеливо сказал орк.
Отлично, — размышлял я, заканчивая с веревками на ногах орка, — я знаю эту тропинку к городу, там есть одно место, где можно устроить засаду.
— Ты идти можешь? — задал я орку прямой вопрос.
— Минут через пять смогу, если не быстро, — подумав, сказал орк, массируя свои столбики, которые по недоразумению назвал ногами.
— Как ты думаешь, когда вернется третий? — обеспокоенно спросил я, ощупывая в кармане пращу.
Не хотелось бы сейчас с ним столкнуться, пока орк не восстановился.
— Еще полчаса у нас есть железно. Он сказал, что вернется, когда тень от этой березы будет здесь! — он показал на кустик, росший почти посередине полянки. — А до этого времени еще минимум полчаса. А что? — как бы невзначай поинтересовался он.
— Да надо бы его тоже прибить, — отводя глаза, сказал я, — а то можем до города не дойти. Я знаю место, где можно устроить засаду!
Интересно, воспользуется моими услугами или пойдет вершить мстю в одиночку?
— Далеко? — спросил орк, и глаза у него недобро блеснули.
— Да нет, — уже успокаиваясь, ответил я, — минут за десять доберемся! Ох, прости, — вдруг опомнился я, — а ты с ним справишься, или нужна будет помощь?
— Нет, — зловеще усмехнулся орк, — помощь не нужна, я из него кучу мелких человечков настругаю, если будет необходимо, вот только убивать мы его не будем!
— Это почему еще? — удивленно спросил я.
— Я хочу его поспрашивать сначала, а то у меня накопились вопросы, на которые они не отвечали. Представляешь, только сами спрашивали, ругались, хвастались какие они могучие и мечтали, что они со мной сделают, правда, называли это не мечтами, а рассказом.
— Понятно, — я согласно кивнул головой и решил задать практичный вопрос, — а что с трофеями будем делать?
Орк, наконец, поднялся с земли и побрел туда, где лежало его оружие.
— А чего с ним делать? — непонимающе спросил он, выуживая откуда-то из кучи тонкую кольчугу и одевая ее на себя. — Ты их убил и все добро теперь твое, даже мое оружие и шмотки.
— Не-не-не! — я отрицательно замахал руками. — Ну, на кой мне твои шмотки и оружие? Что я с ними буду делать? Если я влезу в твою кольчугу, ты меня среди ее колец три дня с собаками искать будешь!
Я возмущенно посмотрел на орка.
— Значит так, — сдвинув брови и приняв сердитый вид, ну я так думаю, потому что так делал мой отец, но орк почему-то начал улыбаться, — свое ты просто забираешь себе без всяких условий, а с остальным потом решим, когда с третьим разберемся. Сюда пока никто не сунется, это не очень посещаемое место. Так, — закончил я, — пора выдвигаться, а то можем опоздать, а это будет плохо!