Отломил еще кусок хлеба. Хлеба, между прочим, тоже мало осталось! Потряс флягу. Н-да, где-то треть. Ну, должно хватить при экономии.
Ладно, пока жую, нужно подумать, что в этот раз не так было? Вот же! Ну как тут подумаешь, когда такую дрянь есть приходится?! И как я в самый первый раз это мясо слопал и даже вкуса не почувствовал?! Это, что получается, я, задумавшись, могу какую-нибудь бяку сожрать?!
Да, дела! Выходит, нужно либо, пока я ем, не думать, либо, пока я о чем-то думаю, не есть! Во, дела! Ладно, раз совместить эти два процесса у меня не получается, тогда сначала быстро ем, а потом начинаю размышлять, что пошло не так.
Ну, надо же, я чувствую, как мои челюсти устали жевать! Слава богам-заступникам, все уже прожевал, но у меня почему-то такое ощущение, что я здорово накачал челюстные мышцы. Интересно, мой внешний вид из-за этого изменится?
Ладно, перерыв уже был, теперь пора браться за дело, а точнее, начинать думать. Нет, ну кто придумал эти душегубки?! Ведь реально, скоро дышать нечем будет! Этому придумщику нужно бо́шку открутить! Он придумал, а люди, блин, мучаются!
Ладно, все ненужные мысли — прочь! Итак, что было не так? Вначале все шло нормально, а вот с какого-то момента я потерял контроль над процессом. Вопрос — когда и почему?
Так, я помню, как энергия не спеша вливалась в накопитель, и я чувствовал, что могу прекратить этот процесс в любой момент. Что дальше? А дальше, скорость поступления энергии упала, я попытался скорость увеличить и приложил больше усилий.
Судя по всему, именно тогда я и потерял сознание. Значит, получается, что когда напор потока энергии ослабевает нужно прекращать, и тогда, с очень большой вероятностью, я останусь в сознании.
Учту!
Ну что, еще попробовать разочек? Пожалуй, нет, я еще чувствую некоторую слабость, могу опять потерять сознание. Ладно, тогда пока больше не экспериментируем, а просто размышляем.
Неплохо было бы попробовать запитать от накопителя и остальные мои артефакты, или научиться активировать их энергией накопителя, а то у меня собственной энергии пока, как говорится, кот наплакал. Нужно подумать, как это сделать.
Теоретически, это не должно быть сложно. Нужно взять энергию из накопителя и направить ее в артефакт. Ну, в артефакт направлять энергию я умею, осталось попробовать взять энергию из накопителя.
Ну, что, буду пробовать сейчас или отложить на потом? А чего откладывать? Блин, едем то уже давно, и что-то мой мочевой пузырь начинает поддавливать на мозги. Так, нужно отвлечься! Буду пробовать сейчас! Главное, не улететь в беспамятство, а то еще описаюсь ненароком, контроля ведь уже не будет! Да, ё! Ну, сколько можно скакать?! Пора уже остановку делать! Ну, ведь все же люди! Ну, ладно, люди — не все, но в туалет ходят все! Совесть должна проснуться у народа! Попробовали бы в таких условиях проехаться, ух я бы на них посмотрел!
Так, отвлекаюсь! Пробую взять энергию из накопителя! Одной рукой сжимаю кулон, кстати, выяснил, что абсолютно неважно, какой рукой сжимать кулон. Итак, сжимаю кулон, представляю толстую соломинку по которой льется… Вот же! И здесь тоже льется! Если эти, блин, нехорошие люди сейчас же не остановятся, я оболью баронессе всю карету! И на покрывала тоже попадет!
О! Неужели останавливаются?! Боги-заступники точно услышали мою молитву! Ну, чего вы ковыряетесь?! Быстро остановились и разбрелись кто куда!
Так, остановились — молодцы! Чего-то шебуршатся у кареты, что-то делают. Чего там делать?! Уматывайте уже! У меня скоро от моих потуг глаза на лоб вылезут!
Наконец, все стихло! Ура!
Я аккуратно высунулся из-под сиденья и аккуратно, не вставая, толкнул слегка дверцу кареты. Она немного приоткрылась, а я юркнул обратно под сиденье. Подождал, сколько смог — вокруг тихо. Аккуратно вылез из-под сиденья весь, достал сумку и куртку, приоткрыл дверцу пошире и выглянул из кареты.
Да! На улице уже темнело — долго же мы ехали! Я аккуратно, все еще не вставая, выполз из кареты на землю и осмотрелся уже основательней. Остановились мы в лесу, рядом с дорогой, на какой-то полянке. Коняшек уже выпрягли из кареты, и рядом пока никого не было. Видимо, все занимаются обустройством лагеря. Это хорошо!
Я поднялся с земли и, пригнувшись, осторожно пошел за деревья. Отойдя метров на десять от полянки, я присмотрел не очень толстое дерево и с облегчением пристроился рядом с ним. Как же мне было хорошо!
К сожалению, недолго. Я даже не услышал шагов, а только почувствовал, как кто-то схватил меня за руку и быстро вывернул ее, поставив меня, как говорил отец, в позу пьющего оленя.
— Ты кто, и что здесь делаешь, малец?! — услышал я над собой густой бас.
* * *
— Эй! — верещал я, — пусти, больно же! Пусти, кому говорю?!
Захвативший меня, молча вел меня за вывернутую руку на поляну. Вот же! Совсем не так я представлял свою встречу с отцом. Ну, да, чего уж теперь! Теперь, как будет!
Мы вышли на поляну, и мой пленитель меня отпустил. Я выпрямился и огляделся вокруг.
— Раст? — услышал я удивленный голос откуда-то сбоку, повернулся и увидел очень удивленного отца, и стоящего рядом с ним Зерта, тоже с удивленной физиономией.
— Раст? — еще раз переспросил отец.
— Да, пап, — виновато промямлил я, а сам в это время, делая вид, что массирую поврежденную захватом руку, судорожно снимал с пальцев кольца, а то, не дай боги-заступники, кто-нибудь обратит внимание! Тогда просто поркой не отделаюсь!
— А что это за прелестное дитя? Откуда оно и как здесь оказалось?! — раздался мелодичный голос и из-за кустов на поляну вышел новый, не виданный мной ранее, разумный, вернее, разумная.
«Баронесса!» — понял я, старательно запихивая кольца в карман.
Я во все глаза пялился на благородную даму. «Тоже мне! Дитя! — в моей душе вспыхнуло негодование, — а сама-то не намного старше! Ну, наверное, с моей самой старшей сестрой ровесница, а все туда же — дитя! Не была бы баронессой, как дал бы!»
— Баронесса, — почтительно обратился к ней отец, — это мой младший сын, Раст, а вот как он здесь оказался, я тоже хочу узнать!
Я, как воспитанный, вежливо поклонился баронессе, а она приветливо кивнула мне. Выпрямившись после поклона, я взглянул на отца.
М-да! Глаза моего отца сузились и не предвещали ничего хорошего. Так, нужно срочно что-то придумывать!
— Так вы знаете этого мальца? — немного запоздало прогудело у меня над головой. Я обернулся и уткнулся взглядом в пряжку ремня, находившуюся у меня перед глазами. Задрав голову, я увидел лицо с тонкими, благородными чертами и огромными, свисающими на грудь, черными, как смоль, усами.
— А маленьких обижать нехорошо! — пробурчал я, обращаясь к этому лицу с усами. Ну, действительно, не к пряжке же ремня мне обращаться!
— А я тебя и не обижал! Так, может, помял малеха и все! — опять прогудело сверху.
Я воткнул руки в боки, гордо поднял голову и слегка отставил левую ногу. На поляне все затихли, почему то внимательно наблюдая за нашей перепалкой.
— А я папе скажу! — вдруг выпалил я. — И он тебе покажет, как маленьких обижать!
Судя по установившейся тишине, таких слов от меня никто не ожидал.
— А если вдруг ты сумеешь избежать карающей длани моего отца, — пафосно начал я, но тут предательски шмыгнул носом, — то я тебя сам накажу!
Я сделал паузу.
У слушателей на поляне от удивления начали вытягиваться лица.
— Вот, как-нибудь поймаю тебя в жопу пьяного и связанного и так отпинаю! Ого-го!
После секундной тишины на поляне все грохнули! Громче всех хохотал поймавший меня верзила, ржал, аж до слез. В общий смех вплетался колокольчик смеха баронессы. Красивый у нее голос! Вообще, баронесса мне нравилась!
Не очень высокая, но вся какая-то пропорциональная, с очень темно-рыжими волосами до плеч, тонкими чертами лица и какими-то нереально красивыми зелеными глазами, которые сейчас просто лучились от смеха!
И, на мое счастье, первой начала говорить именно она.
— Да, лейтенант, а ваш сын суров! Да и выдумщик на зависть! — слегка давясь от смеха, произнесла она. — Не могли бы вы уделить мне несколько минут вашего времени прямо сейчас?
Мой отец молча, вежливо поклонился и направился к баронессе, а рядом со мной оказался орк.
— Раст, ты на хрена здесь появился? У тебя что, как у кошки, девять жизней? Ты представляешь, что с тобой отец сделает?!
— Зерт, не бурчи, — с досадой пробубнил я, — самому страшно! Но, зато, такое приключение! Да и нужно хоть ощутить, каково оно, в походе? Лучше уже с вами, под охраной и приглядом, чем неизвестно где и с кем!
— Ну-ну! — скептически усмехнулся орк. — А просто попросить отца взять тебя с собой? Что, гордость не позволила?
— Послушай, Зерт, — терпеливым тоном учителя, как обычно это делала Бирка, начал я, — ты вот, вроде, умный, так скажи мне, какова вероятность того, что отец возьмет с собой в поездку десятилетнего пацана?
Орк задумался.
Пока он думал, отец закончил общаться с баронессой и с решительным видом двинулся в мою сторону. Я натянул подальше рукава куртки, скрывая свои артефактные браслеты и, на всякий случай, попытался активировать щит. На удивление, у меня получилось! Вот что значит рефлекс самосохранения!
Отец, подойдя ко мне, бесцеремонно ухватил меня за плечо и потащил в сторону ото всех. Лицо у него при этом было такое сердитое, что я конкретно испугался! Краем глаза я увидел, что за нами, не спеша, двигается орк и у меня немного отлегло на душе!
— Ты как здесь оказался?! — сурово глядя на меня, спросил отец, неторопливо снимая свой боевой пояс, попутно снимая с него все колюще-режущие предметы.
— Подвезли! — нахмурившись, коротко ответил я, понимая, что мне грозит в ближайшем будущем.
— Ага! — кивнул отец, складывая пояс вдвое и слегка покачивая его, как бы пробуя баланс. — Значит, подбросили! Кто?
Я решил, что помилования мне все равно не заслужить, поэтому признаваться про путешествие в карете баронессы не хотел, а то, чего доброго, еще и от нее огребу!