— Ты совсем спятил?! — возмущенно заголосил отец.
— А чего такого-то? — удивился орк, невысоко подбрасывая деревяшки и ловя их. — Тебе чего, трудно? Один разик покажем, и все, дальше я с ним один буду заниматься.
Стоящий вокруг народ ничего не понимал. Люди стали перешептываться, делясь своими версиями происходящего.
А между тем спор немного утих, видно спорщики решили придумать новые аргументы в защиту своего видения моей учебы.
— И вообще, — начал орк, — я не понимаю, Брокс, почему ты так категорически против?
— Ага! Палкой меня по голове?! — опять возопил отец. — А ты был бы «за», если бы тебе предложили дубиной по кумполу получить?!
Отец гневно уставился на орка.
Лицо Зерта приняло озабоченно-взволнованное выражение, и он вопросительно посмотрел на меня.
— Раст, — осторожно спросил меня орк, — ты с отцом разговаривал, у него все в порядке?
Я пожал плечами.
— Да, вроде, все нормально было!
— Брокс, может, ты съел что-нибудь или хлебнул чего? — заботливости в голосе орка хватило бы на весь наш отряд.
— Все со мной в порядке! — раздраженно прорычал мой родитель. — Было, во всяком случае, пока ты не появился на поляне с этим дубьем и не предложил дать мне по башке!
У Зерта натурально нижняя челюсть упала вниз! Я не поверил своим глазам! Вот такого я еще не видел ни разу в жизни! Приеду, надо будет Гросу похвастаться!
— Я? — орк оправился от удивления. — Тебе? Дубиной по голове? За что?
— Не за что, а почему! Не ты ли обещал Расту показать, как нужно правильно бить разумного дубинкой по голове, чтобы он сразу потерял сознание?!
Орк, от негодования, какое-то время беззвучно открывал и закрывал рот. Народ вокруг оживился! Ну, конечно! Ведь ситуация начала проясняться. Как я услышал, кое-кто уже начал заключать пари на количество ударов, которое потребуется орку, чтобы вырубить моего батю, на то, сломается ли дубина, после встречи с батиной головой…
— Ну, и больная у тебя фантазия, Брокс! — укоризненно сказал, пришедший в себя орк. — Как же ты плохо обо мне думаешь, а еще лучший друг моего родича!
— Да я ничего не думаю, мне Раст сказал, что ты ему пообещал научить бить дубиной по башке! — рассержено выпалил отец.
— Ага! — заулыбался орк. — Раст, значит?!
И, повернувшись ко мне, поманил меня пальцем.
— Иди-ка сюда, Раст!
— Спасибо, Зерт, — я махнул рукой, — не отвлекайся, мне и здесь все хорошо и видно, и слышно!
Зерт усмехнулся, положил деревяшки на землю, и, сделав буквально два шага, ухватил меня за плечо и вытащил в середину круга, обступивших нас воинов.
— Ну, — все еще усмехаясь, продолжил орк, — давай, признавайся!
— А чего «признавайся»? — начал крыситься я. — Подумаешь, уж и пошутить нельзя! Кто же знал, что у вас с утра с юмором совсем плохо?!
Вот теперь народ начал похихикивать. Зерт, ставя точку в споре, заявил:
— Я пообещал Расту заняться с ним боем на мечах! Во, заготовки для учебных мечей! — и он пнул лежащие у его ног деревяшки.
Вот тогда народ грохнул! Смеялись все, даже батя, но при этом он как-то нехорошо поглядывал на меня. Ох, почему-то мне кажется, что зря я пошутил!
Наконец, насмеявшись, народ начал расходиться.
— А ну-ка, давай отойдем, поговорим! — отец аккуратно взял меня под локоть и потянул в сторону.
Этот маневр не ускользнул от орка, но он не сдвинулся с места, только понимающе усмехнулся и заметил:
— Брокс, вы там не увлекайтесь, а то уже завтрак готов. А потом ехать нужно. Время!
Отец досадливо махнул рукой.
— Вы начинайте, мы сейчас подойдем!
Отойдя в сторону так, чтобы нас никто не услышал, отец остановился и, покачиваясь с мыска на пятку, осведомился:
— Ну, и что это было?
Не услышав в голосе родителя гневных ноток, я слегка расслабился, но бдительности не потерял. Настроение у бати могло поменяться вмиг, поэтому нужно каяться.
— Пап, веришь, случайно получилось! Я просто ответил на твой вопрос первое, что пришло в голову, честно! Я даже не думал, что ты не сможешь быстро разобраться в ситуации! Ведь задай ты Зерту вопрос, зачем ему палки — и все!
Я сделал самое простодушное лицо, на какое был способен и безмятежным взглядом идиота посмотрел на отца.
Тот усмехнулся и сказал:
— Ладно, я уже понял, что у тебя не было злого умысла, но было бы здорово, если бы ты больше так не делал.
Он хохотнул.
— Ну, надо же, из ничего хохму устроил!
Пойдем, хохмач! — он махнул мне рукой. — Завтракать пора. А потом у тебя важное занятие будет!
— Ага! — у меня моментально испортились те остатки настроения, которые еще были. — Коников запрягать!
Отец уловил изменение моего настроения, остановился, обернувшись ко мне, плетущемуся за ним, дождался, пока я подойду и, идя рядом со мной, начал говорить спокойным тоном, так, что это не выглядело каким-то нравоучением.
— Ни один воин не даст седлать своего коня кому бы то ни было. Конь для воина — это друг, защитник, соратник и все, что ты сможешь придумать про боевую дружбу. Поэтому, воин старается седлать своего коня сам, впрочем, как и расседлывать. Раз ты хочешь стать воином, ты обязан уметь это делать и делать хорошо! Ведь если ты что-то сделаешь неправильно или плохо, твоему другу будет плохо и больно! Разве ты этого хочешь?
Я отчаянно закрутил головой.
— Нет, конечно! — пылко вскричал я.
— Ну, вот видишь! А чтобы научиться, нужно тренироваться. В этом деле нет ничего сложного, нужны только аккуратность и внимательность. Ладно, держи миску и ложку и иди накладывай и ешь! — приказным тоном произнес родитель.
— А ты? — задал вопрос я.
— А я опять возьму у Слайна, он уже поел, — уверенно сказал отец. — Давай, время зря не теряй!
Я последовал его совету и, наложив себе из котла наваристой каши с мясом, нашел местечко, привалился к дереву спиной и с удовольствием приступил к завтраку.
* * *
К сожалению, все хорошее заканчивается слишком быстро, вот и у меня, не успел я как следует насладиться трапезой, как ложка заскребла по дну миски. Я на мгновение задумался, пытаясь оценить степень своей сытости, но быстро пришел к выводу, что добавку я уже не осилю и удовольствовался батиной кружкой со взваром каких-то трав.
Не успел я расслабленно погладить свой сытый живот, как у меня за спиной возник до безобразия довольный Зерт и ехидно поинтересовался:
— Ну, что, шутник, готов доказать, что руками ты можешь работать не хуже, чем языком?!
Я поднялся, с обреченным видом, пошел быстро помыл миску, кружку и ложку, вернул их бате, сказав «спасибо», и уныло поплелся, за махнувшим мне рукой орком. Умом я понимал правоту отца, действительно, мне этот навык в будущем будет просто необходим, но перспектива седлать два десятка коней меня не радовала.
— Чего такой невеселый? — участливо спросил меня Зерт, подходя к пасущимся коням.
— А чему радоваться? — удивился я. — Седлать и расседлывать два десятка коников — удовольствие еще то!
— А, вот ты о чем! — усмехнулся орк. — Не волнуйся, седлать ты будешь только моего и батиного, все остальные седлают себе коней сами. Когда научишься седлать коней, начнешь учиться их запрягать. Карета будет в твоем распоряжении!
И он насмешливо посмотрел на меня.
Но меня этот насмешливый взгляд нисколько не смутил. Я приободрился после того, как узнал, что седлать придется всего двух коней, поэтому просто не обратил внимания на его фразу. Подумаешь! Если научусь седлать коней, то научусь и запрягать их.
Вот в таком воодушевленном настроении я и начал слушать Зерта, который мне рассказывал и тут же показывал на своем коне, как это все должно происходить.
В общем, действительно, ничего сложного!
Но если у орка все происходило легко и изящно, то у меня получалось тяжело и коряво. Ну, с седлом я разобрался довольно быстро, единственно, мне не хватало массы и силы, чтобы затянуть подпругу, а «с ноги» Зерт запретил мне это делать категорически! Он мотивировал это тем, что, упираясь ногой в коня, я не чувствую степень натяжения подпруги и могу коника поранить.
А так, я освоил эту науку довольно быстро, хоть все это и довольно муторно, особенно проверка спины лошади на чистоту и ровность, перед тем, как постелить вальтрап.
Во! Я новое слово узнал!
Но вот насколько у меня все было ничего с седланием, настолько нездорово было с надеванием уздечки. Во-первых, мне не хватало роста, чтобы спокойно перекинуть поводья за голову лошади. А во-вторых, и это было самое обидное, я никак не мог добиться одновременности в действиях рук при вкладывании железных штук, которые орк называл почти ругательным словом трензель, в рот конику.
Когда я попытался это сделать в первый раз, я чуть без пальцев не остался! Хорошо, что мой учитель был очень внимателен, в отличие от меня, и успел выдернуть мои пальцы прежде, чем коник сомкнул на них свои зубки.
В общем, в этот раз у меня так до конца все сделать правильно не получилось, но Зерт меня успокоил, что у меня все равно здорово получилось, и с первого раза вообще ни у кого не получалось, а он со мной еще потренируется.
— Вот увидишь, — в конце заявил он, — послезавтра утром ты будешь это делать так, будто занимаешься этим с рождения.
Я немного приободрился и задал орку вопрос, который меня давно мучил, но я все не решался его задать.
— Зерт, а почему ты не дал мне оседлать коня, на котором поеду я?
Орк посмотрел на меня, не скрывая насмешки, и осведомился таким ехидным голосом, что я даже какое-то время потратил на то, чтобы обдумать, считать это оскорблением или нет.
— А вообще, ты умеешь ездить на лошади? Ты хоть раз пробовал это делать?
— Нет! — насупился я, все же решив, что на оскорбление это не тянет. — Подумаешь! Что там уметь? Сидишь себе, а она скачет!
Зерт, услышав мои слова, расхохотался, как будто я сказал что-то офигительно веселое! На его заливистый хохот подтянулся отец.