— Ты чего ржешь? — с предвкушением спросил он. — Опять этот шутник что-то отмочил?
— Ага! — выдавил из себя, все еще смеющийся орк. — Пусть он тебе сам скажет, так еще смешнее будет!
Отец выжидательно посмотрел на меня, уже заранее улыбаясь.
«Ну, — подумал я, — нашли шута-затейника! Ща я вам выдам!»
— Я сказал, что ездить на коне просто — сидишь себе у него на спине, а он везет!
К моему удивлению, отец согнал с лица улыбку и, покачав головой, серьезно произнес:
— Все не так просто, как тебе кажется, но у тебя еще будет время попробовать и либо подтвердить твое утверждение, либо его опровергнуть. А сейчас времени нет, пора ехать. Ты поедешь на козлах кареты с Дугом, кучером баронессы, там вдвоем вполне можно разместиться.
Делать было нечего, я согласно кивнул головой и пошел к карете.
— Все готовы?! — спросил громко отец, оглядел всех конных и бросил:
— Порядок движения — прежний! Вперед!
И вся орава, залихватски гикнув, тронулась в путь. Тронулась и карета и я, сидя на козлах начал свое путешествие уже официально.
* * *
Поездка на козлах кареты баронессы мне не понравилась. Мне было скучно. Кучер баронессы, неразговорчивый мужик, лет сорока, ну, на мой взгляд, общался со мной неохотно. Сначала я пытался его разговори́ть, но на все свои вопросы получал короткие односложные ответы, а когда подскакавший Зерт сообщил, что на обед останавливаться не будем и тогда заночевать сможем в придорожном трактире, он вообще прекратил со мной разговаривать.
Мне тоже надоело безрезультатно задавать свои вопросы, я замолчал, пытаясь строить планы, но вскоре меня укачало, и я задремал.
Проснулся я от того, что карета встала.
— А чего мы встали? — спросил я, протирая глаза.
Мне никто не ответил. Рядом со мной на козлах никого не было. Сладко потянувшись, я огляделся. Карета заехала в лес и остановилась недалеко от дороги. Все наши, вроде, тоже были тут, ходили по небольшой поляне вместе со своими конями, не расседлывая их. Я взглядом нашел отца и орка, который так и держался рядом с ним, соскочил с передка кареты и направился к ним за разъяснениями.
— Пап, а чего мы здесь остановились? — подойдя к ним поближе, спросил я. — И зачем вы с кониками ходите?
— Понимаешь, Раст, — вместо отца начал мне отвечать Зерт, — прежде чем напоить лошадь после скачки, ее нужно хорошенько выходить спокойным шагом, без нагрузки. Вот этим мы и занимаемся.
— Ага, — покивал я головой, в знак того, что эту информацию я усвоил, — а с чего вдруг сейчас?
Орк понимающе усмехнулся.
— Мы проехали почти половину пути до трактира, поэтому решили дать коням немного передохнуть и, заодно, напоить их. Если хочешь перекусить, то сейчас тебе что-нибудь сообразим.
Я, вспомнив вкус вяленого мяса, содрогнулся. Орк, заметив, как меня перекосило, засмеялся, хлопнув меня ладонью по плечу, и, подмигнув, весело предложил:
— У меня, по-моему, еще пара кусков вяленого мяса осталась! Ты как?
— Да пошел ты, со своим вяленым мясом! — возмущенно прорычал я. Но возраст сыграл со мной злую шутку и мой рык по тону был больше похож на писк по тембру.
Орк и отец откровенно заржали. Хорошо еще, что пальцами на меня не показывали. Но ржали они так заразительно, что я не выдержал и тоже начал смеяться.
— Ну, вот и хорошо! — сказал, отсмеявшись, отец, — а то ты какой-то смурной был.
— Все бы вам шутить! — недовольно пробурчал я, снова вызвав взрыв хохота. — Вот вы все ржете, — продолжал брюзжать я, — а я, между прочим, действительно чего-нибудь съел. Стоп! — вскричал я и поднял ладонь, видя, как мои собеседники уже надувают щеки, чтобы мне ответить. — Кто пошутит про вяленое мясо, я не знаю, что с ним сделаю!
Для убедительности я состроил зверское выражение лица, но добился лишь того, что отец расхохотался еще громче, а Зерт, вообще, выпустил повод своего коня, лег на землю и начал судорожно дергать ногами, обхватив живот и часто всхлипывая.
Увидев такую картину, к нам начали подтягиваться другие участники нашего путешествия. Общее настроение выразила баронесса, протиснувшись между окружившими нас воинами.
— Брокс, а что здесь происходит и почему Зерт лежит на земле?
— Ох, Ваша Милость, — пытаясь справиться со смехом, начал свои объяснения отец, — Зерт лежит на земле, потому что смеяться у него сил больше нет, — он не справился с собой и хохотнул, — а смеялись мы, потому что Раст проголодался и сообщил нам об этом!
И отец опять начал смеяться.
— Ну и что?
Баронесса вопросительно посмотрела на отца.
— Ваша Милость, здесь главное — как он об этом сообщил!
Баронесса нахмурилась и нетерпеливо заметила:
— Брокс, мы же договорились, вроде, что в пути мы обходимся без титулования, это — раз, а второе, я не понимаю, ребенок захотел есть, так что здесь смешного?
Отец все-таки попытался придать своему лицу серьезное выражение и внес предложение:
— Баронесса, не спешите, подождите, пока ему предложат еду!
Баронесса в удивлении вскинула брови.
— И что?
Отец на этот вопрос только махнул рукой.
— Терпение! — бросил он. — Ребенок кушать хочет, — продолжил отец, — кто-нибудь поделится с ребенком едой?!
— У меня есть! — раздался памятный мне бас, и вперед, раздвигая народ, как траву в поле, вышел мой пленитель. — Много не наберу, но пару кусков вяленого мяса я найду!
Он улыбнулся в усы и полез в свою сумку.
Это стало последней каплей! Я уже не делал зверское лицо, оно само таковым сделалось и я с криком:
— Всех убью — один останусь!
… сжав кулаки и наклонив голову, отважно бросился на усатого обидчика. Тот, не ожидая такой неприкрытой агрессии, растерялся, выставил руку, в которую я уперся головой и только удивлено спрашивал:
— Малец, ты чего? Малец, ты чего?
Я, не слушая его, молотил кулаками, пытаясь дотянуться до его тушки, но длины рук не хватало и я, ярясь от этого еще больше, увеличивал скорость ударов и пыхтел:
— Ну, усатый, ты нарвался! Я не буду ждать, пока тебя напоят и свяжут! Я тебя так затопчу!
Остановил меня громовой хохот, раздающийся за спиной. Я перестал размахивать кулаками, обернулся и обомлел. Народ уже катался по поляне и ржал. Даже баронесса хохотала, держась за живот и согнувшись в три погибели.
— Если кто-нибудь, — всхлипывая от смеха, выдавила она, — когда-нибудь заикнется про вяленое мясо, — ей пришлось прерваться, потому что смех не дал ей закончить фразу на едином дыхании, — я не знаю, что с ним сделаю-ю-ю!
Ее смех уже больше напоминал рыдания. Я обернулся к усатому громиле. Вот же! И он туда же! Здоровяк стоял, покачиваясь и зажав себе рот руками, но глаза его бесстыдно ржали вместе со всеми.
Я гордо выпрямился и с видом оскорбленной невинности подождал, пока мои спутники прекратят смеяться. Наконец, над поляной более-менее смех стих.
— Ну, так, — громко спросил я, — кто-нибудь даст маленькому поесть?
Народ опять покатился со смеха. Я непонимающе смотрел на веселящихся взрослых.
— Ну, вы как дети прям! — слегка неодобрительно бросил я, вызвав очередной взрыв смеха.
— Все, все! — уже натурально всхлипывая, простонала баронесса, — Дуг, посмотри парню чего-нибудь перекусить, а то он нас всех уморит!
Кучер, к которому обратилась баронесса, был единственным не смеющимся разумным. Он стоял с кислой физиономией и с недоумением смотрел на веселящихся рядом с ним. Услышав просьбу хозяйки, он, что-то ворча, пошел к карете и через пяток минут вернулся, неся кусок белого сдобного хлеба и кусок вареного мяса.
Я тут же отобрал у него еду и, вежливо поблагодарив баронессу:
— Спасибо, Ваша Милость, если бы не вы, то я так и умер бы от голода молодым, пока от этих хохотушек еды дождался бы!
…приступил к трапезе. Я съел все быстро, потом посмотрел на все еще хихикающих взрослых и, укоризненно покачав головой, громко спросил:
— А попить?!
Отец хохотнул и, подавая мне свою флягу, выразительно взглянул на баронессу.
— Ну, Ваша Милость, что я вам говорил?! Главное — терпение!
— Это да! — опять заулыбалась баронесса. — Только как я теперь поеду? У меня совсем нет сил, да и живот болит до сих пор!
Отец ненадолго задумался, а потом предложил:
— Баронесса, а вы в карете езжайте! Отдохнете!
— Ну, не знаю, — протянула она, — если твой сын тоже будет ехать в карете, то живой я могу и не доехать!
Меня, от завуалированного предложения баронессы, бросило в пот. Не хочу! Ну, почему я?!
Ох, отец, спаситель мой! Он покачал головой и твердо сказал:
— Только на козлах, баронесса, никаких «в карете»!
Баронесса некоторое время задумчиво смотрело на моего отца, потом кивнула головой в знак согласия, и сказала:
— У твоего сына очень своеобразное чувство юмора! Но мне нравится!
После чего повернулась и громко скомандовала:
— Быстро поите коней — и в путь!
После этих слов все заторопились, разобрали своих коней, и повели на водопой. Оказывается, здесь в двадцати метрах есть небольшое озерцо, к которому все и отправились. Все было сделано быстро и четко — вот что значит воины, и через час мы уже рысили по дороге, навстречу придорожному трактиру.
Глава пятая
К трактиру добрались уже к вечеру. Трактир представлял собой стандартно большое трехэтажное здание, с узкими окнами, высоким крыльцом и неизменной вывеской над ним. На вывеске какой-то художник нарисовал широкую букву «у», и текс под ней гласил, что это заведение называется «У развилки».
Заехав во двор, все спешились, а я, соскочив с ко́зел, подошел к отцу. Мой знакомый усатый здоровяк, который так некстати взял меня в плен, соскочив со своего коня, открыл дверцу кареты и помог выйти баронессе.
— Спасибо, Нарт, — поблагодарила баронесса, легко опираясь на его руку.
«Вот, оказывается, как его зовут! — отметил я про себя. — Нужно запомнить, а то нехорошо получается — избил, а имя так и не узнал!»