Через некоторое время мне это удалось и Зерт, пробежав еще немного, замедлился и потом опять пошел шагом. Походив так еще минут пять, мой учитель остановился и бросив:
— Жди здесь, никуда не уходи!
…опять пошел в конюшню, а я так и остался сидеть в седле.
Ждать пришлось недолго, через минуту орк появился с длинной веревкой, котору привязал к чему-то на морде коника, отошел от нас шагов на десять, ехидно посмотрел на меня и приказал:
— Давай, поехал!
Я стукнул каблуками сапог по бокам Ветерка, он повернул голову и укоризненно посмотрел на меня. Я так растерялся, что бросил повод и удивленно посмотрел в сторону Зерта.
Мой наставник подошел и спокойно предложил:
— Раст, попробуй немного сжать колени. Вообще, привыкай управлять конем только с помощью коленей. А то, как ты его сейчас пнул каблуками, это как бы тебя тоже просили что-нибудь сделать и подкрепляли эту просьбу пинком! Тебе бы это понравилось?
Я покивал головой, в знак того, что уяснил, Зерт опять отошел от нас и опять скомандовал:
— Пошел!
Я, как он и советовал, немного сжал коленями бока Ветерка, тот, немного подумав, неспешным шагом двинулся по кругу. Его ход, я так понял, контролировал Зерт с помощью веревки. Походив по кругу минут пять, мой учитель приказал прибавить скорость. Я опять сжал колени, но коняшка как ходила, так и продолжала ходить. Я оглянулся на Зерта.
Орк с насмешливым интересом смотрел на меня, явно предоставляя мне право выпутываться самому. Почему-то меня это разозлило, и я сдавил бока Ветерка коленями изо всех сил. Тот так быстро скакнул вперед, что я чуть не вылетел из седла. Орк уже откровенно смеялся.
— Ты силу свою контролируй! — посоветовал он.
— Ты издеваешься? — сердито спросил его я.
— Ага! — радостно подтвердил он мои подозрения на его счет.
В общем, утро у меня не задалось.
Орк гонял меня до тех пор, пока во дворе не стали появляться наши спутники. Тогда орк прекратил урок верховой езды, приказал мне спешиться, отвести Ветерка в стойло и привязать. Потом засыпать ему корм и залить воды.
Я быстро, насколько смог все это проделал, но только заметил, что передвигаюсь враскоряку, потому что не могу свести ноги вместе. Зерт, усмехнувшись, сказал, что это скоро пройдет.
— Не обращай внимания, Раст, на такие мелочи! Давай, мой руки, и пойдем завтракать, а то скоро ехать, а мы еще и не поели!
Я и так не страдал отсутствием аппетита, а после утренних упражнений я хотел есть просто зверски! Что и продемонстрировал всем, умяв две обычные порции.
Наши спутники, будучи в курсе, чем я занимался с утра пораньше, со смехом подшучивал надо мной, но я был так голоден, что все их шуточки пропустил мимо ушей.
Отец завтракал не спеша и внимательно следил за мной. Увидев, что я уже наелся и принялся за травяной взвар, он, вопросительно посмотрев, спросил:
— Ну как?
— А! — махнул я рукой. — Спроси у Зерта.
Отец перевел вопрошающий взгляд на орка.
— Нормально! — сказал он, все еще жуя. — Конечно, он еще, как собака на заборе, но из седла не выпадет. К тому же, мы же спешить не будем?
Дождавшись согласного кивка моего отца, он продолжил:
— Ему практика нужна, вот и получит, а коник умный, да и не один пойдет, ну и мы, конечно, присмотрим. До обеда точно продержится, а дальше посмотрим. Если что, то пересадим на козлы.
— Угу, — кивнул мой родитель, соглашаясь.
Наши попутчики, поев, выходили во двор, вышли и мы с отцом и Зертом. Во дворе уже запрягали карету баронессы и охрана седлала коней. Отец удивленно посмотрел на меня и спросил:
— Раст, а где наши с Зертом коники? Ты их уже оседлал?
— Когда? — раздраженно спросил я. Ну, действительно, сидели же вместе, а он такие вопросы задает!
— Тогда почему ты стоишь здесь, а не в конюшне седлаешь наших коней? — прорычал мой родитель и меня просто унесло в конюшню воздушной волной!
Справился я со своей задачей, если не быстрее, то уж уверенней, это точно! Выведя их коней из конюшни я передал им поводья и со спокойной душой начал наблюдать за сборами нашего отряда.
— Не понял?! — прогромыхал у меня над ухом родительский голос. — А ты что, за нами пешком побежишь?!
Я шлепнул себя ладонью по лбу и, ругаясь про себя, опять метнулся в конюшню. Отвязать Ветерка и вывести из конюшни много времени не заняло, и когда я появился во дворе, Нарт только помогал баронессе сесть в седло, а остальные стояли и смотрели на это действо.
Когда я появился во дворе, все перестали следить за баронессой, да она уже села в седло, и уставились на меня. Я, как будто не замечая их взглядов, с суровым выражением лица, забрался в седло, как учил орк, принял нужную позу и, обведя взглядом толпившихся воинов, спросил, добавив в голос удивления:
— А что, мы сегодня никуда не едем?
Народ ожил, стал садиться в седла, и вскоре мы уже пылили по дороге в сторону города Ирдик.
Да, как я был неправ, когда говорил, что скакать на лошади — это просто, я понял буквально через час. Моя попа превратилась, наверное, в один большой синяк и, судя по моим ощущениям, она начала синеть вглубь. Интересно, что произойдет раньше — закончится наша дорога, или моя попа посинеет до позвоночника и потом отвалится?
Я очень хотел бы, чтобы реализовался первый вариант, но в душе́ начал готовиться и ко второму! По сторонам смотреть мне уже было некогда, все мое внимание занимал процесс езды. Я так увлекся процессом контроля положения спины, работы ног, что не понял, когда мы остановились.
Я смог отвлечься от всего этого, когда Ветерок вдруг встал и я услышал рядом голос отца:
— Раст, стой! Раст, куда ты прешь?!
Подняв глаза и посмотрев вперед, я увидел цепь арбалетчиков, стоящих поперек дороги, направив на нас арбалеты.
Быстро заведя моего коня в строй нашего отряда, во вторую его линию, отец повернулся к неизвестным, загородившим нам путь, и крикнул:
— Что вам нужно?!
Глава шестая
Стоя во второй линии нашего отряда, я никак не мог рассмотреть того, что происходит впереди и почему нам не дают проехать. Это меня не устраивало, и я потихонечку смещался к ближайшему флангу, который был с той стороны дороги, которая упиралась в лес.
Наконец, протиснувшись к самому краю, я увидел всю картину происходящего. Но чем больше деталей я видел, тем меньше мне это нравилось. Впереди, за цепью арбалетчиков я увидел знакомую мне карету, стоящую поперек дороги, и двух лежащих лошадок, что ее тянули.
Одна из лошадей, судя по всему, была мертва, а вторая, с жалобным ржанием все пыталась подняться, но ей мешала ее мертвая напарница или запутавшаяся упряжь, а может, и то, и другое, и она снова и снова падала на землю.
Около кареты еще сражались.
Человек пять-шесть нападали на двоих, защищающих подступы к карете. В одном из защитников я узнал лейтенанта «Степных лис» Верна, а второго воина я не знал. Видел, конечно, вчера, но с ним знаком не был. Два других уже не подавали никаких признаков жизни. А магессу с дочкой видно не было, наверное, они находились в карете, которая была истыкана болтами, как ежик иголками. Ну, если они напугали малявку, я им этого вообще никогда не прощу!
За спинами пятерки нападавших стояло десятка полтора воинов, но лишь пятеро держали арбалеты наизготовку, остальные же просто стояли одной кучей, но с любопытством поглядывали в нашу сторону.
Между арбалетчиками, преградившими нам путь и воинами, стоящими кучей, ближе к лесу, я заметил двух всадников. Коники под ними были хороши! Даже я, не разбирающийся в лошадках, и то восхищенно прицокнул, что уж говорить о наших воинах. Они уже оценили коников и вовсю делились впечатлениями. От шеренги арбалетчиков, преградивших нам путь, отделился один и, не торопясь, переваливаясь на ходу, пошагал в сторону этих двоих.
Меня слегка поразило такое отношение, ведь сражение не за горами, нужно готовиться, а они вполголоса обсуждают стати коников! В отличие от них, я судорожно возвращал на места все, снятые при встрече, артефакты и морально готовился к бою.
«Интересно, — размышлял я, последней доставая из сумки пращу и снаряды к ней, — а почему отец медлит? Почему не дает сигнал к атаке? Опасается? Чего? Боится за баронессу и меня? Ну, за баронессу вряд ли — у нее есть кому за нее бояться, да и она, наверное, в артефактах по самую маковку! А вот про мой щит он не знает, значит, скорее всего, боится за меня! Так, это нужно исправить!»
Всадники, наверняка являющиеся у нападавших главарями, нас, по-видимому, пока еще не заметили — были слишком увлечены происходящим у кареты магессы.
Присмотревшись к этим всадникам, я сделал неприятное открытие — один из них был магом и, судя по его жестам, магом-вербалистом, и в данный момент он с кем-то сражался. Не нужно быть провидцем или мудрецом, чтобы понять, что сражается он с госпожой магессой Диной. Было заметно, что его бой протекает трудно, но почему-то я был уверен, что он побеждает.
Это я отметил, как бы, краем сознания, потому что быстро менял обычные снаряды к праще на щитобойные из красного дуба. Обыкновенные снаряды я тоже убирать все не стал, а пяток оставил в быстром доступе, а вот снаряды из красного дуба вытащил все, мало ли что?! Ведь если главарь ценит своих людей, то артефактами со щитом он должен был их снабдить. Пока я всем этим занимался, я на месте не стоял, а, обогнув наших воинов, подъехал к отцу и когда он набрал в легкие воздух, чтобы наорать на меня или отдать какой-то приказ, я тихонько сказал:
— Пап, один из них маг-вербалист, и сейчас он сражается с госпожой Диной. Если бить, то сейчас, пока он занят, но когда он с ней разделается, он возьмется за нас!
Отец уже открыл рот, чтобы сказать что-то резкое, судя по его злым глазам и застывшему выражению лица, но тут к нему пробралась баронесса, сопровождаемая бессменным Нартом.
— Брокс, что случилось, почему замерли? Уже пару минут, как стоим! — сердито бросила она.