— Ну, возможно! — после короткой паузы, согласился со мной Демис. — Но для нас это знание что-то меняет? — решил уточнить он.
— Абсолютно ничего, — признался я, а потом озвучил внезапно пришедшую в мою голову мысль:
— Кроме того, что вам стоит прийти сюда с магом и поискать возможные захоронки, сделанные теми, кто этим ходом пользовался.
Демис хмыкнул, а потом с какой-то безнадегой в голосе сказал:
— Да где ж я тебе мага-то найду? Да еще, чтобы из своих — посторонних-то привлекать не будешь, тем более, что нет уверенности в том, что мы что-нибудь найдем.
— Это да, это да! — согласно покивал я ему головой, хоть он и не мог этого видеть, и тут же уперся, можно сказать, носом в его спину. Занятый разговором и размышлениями о создателях этого тайного входа в бывшие каменоломни, я прекратил следить за обстановкой вокруг, за что и поплатился, уткнувшись в спину, внезапно остановившегося на входе в какой-то зал, Демиса.
— Что за нах? — в голосе Демиса прозвучало безмерное удивление. Мне из-за его спины ничего такого, что могло бы удивить, видно не было. Я попытался повыглядывать сбоку или из-за плеча, но это не сильно расширило мои возможности.
Наконец, устав скакать, как мартышка по веткам, я уперся руками в спину замершего от удивления Демиса, и подвинул его вперед, давая себе возможность тоже попасть в этот зал и увидеть, наконец, что же могло его так удивить.
М-да, увидел! Ну, что я могу сказать? В общем, зал, как зал — каменные стены, каменный же пол и потолок. Размеры, наверное, не очень большие, мне не с чем сравнивать, я в каменоломнях до этого момента не бывал, но, на глаз, метров десять на метров семь, и мы зашли в него с короткой стороны.
Но не каменные стены и не размеры зала вызвали такую реакцию Демиса. Честно говоря, при виде того, во что превратилось это помещение бывших каменоломен, мне самому захотелось выругаться, да позабористей!
Сразу, что бросилось в глаза — это пентаграмма, нарисованная чем-то черным, возможно, куском угля, с пятью лучами, оканчивающимися какими-то темными пятнами. Пентаграмма была нарисована почти посередине зала, и свет от светилки Демиса освещал ее еле-еле, да и то не всю. Практически вся центральная часть пентаграммы была не видна, но в ее центре точно что-то лежало!
Я напрягал зрение, пытаясь получше разглядеть, что там такое лежит, но у меня ничего не получалось. Создавалось такое ощущение, что мне что-то мешает!
Меня в спину кто-то легонько подтолкнул.
— Чего встал? — услышал я за спиной сердитый голос. — Давай, двигай вперед!
Я повернул голову и увидел Рафа, за спиной которого уже столпились, ну, насколько позволял узкий коридор, все ребята.
— Прекрати толкаться! — довольно громко прошипел я. — Вперед нельзя, там ловушка!
Все пораженно затихли. Пользуясь этим, я вновь повернулся лицом в зал и вновь и вновь предпринял попытки разглядеть то, что лежало в центре пентаграммы.
Занятый своими попытками, так сказать, борьбы за улучшение зрения и общением с пацанами, я чуть было не пропустил момент, когда Демис двинулся вперед. Я успел ухватить его за плечо в самый последний момент.
— Демис, — тихо, но угрожающим тоном сказал я, — я точно не помню, но, по-моему, наступать на линии пентаграммы, а тем более, заходить внутрь, крайне не рекомендуется! Во всяком случае, я не советую тебе это делать!
— Но там что-то лежит! — возразил мне он.
— Тому, что там лежит, ты не сможешь помочь в любом случае! — высказал я непреложную истину. — Так зачем рисковать? В любом случае, нужно попробовать обойтись без риска.
Демис аккуратно освободил свое плечо.
— Демис, — заторопился я, боясь, что он меня не послушает, — ритуальная магия, она не быстрая, поэтому не считается боевой, но она очень, очень сильная! По степени воздействия — это самый сильный вид магии, из всех известных!
— И что делать? — спросил Демис, не двигаясь с места.
— Аккуратно, внимательно глядя себе под ноги, обходим пентаграмму, не наступая на ее линии. Иди не быстро, потому как неизвестно, какие сюрпризы могут нам встретиться впереди!
Демис кивнул и медленно, светя себе под ноги, пошел вперед. Я обернулся к ребятам и повторил им то же, что только что сказал их вожаку.
— Так там пентаграмма?! — возбужденно загомонили ребята.
— А ты врал, что ловушка! — обвинящим тоном заявил Рафа.
— А чем взведенная пентаграмма отличается от ловушки? — немного насмешливым тоном задал я свой вопрос.
Все промолчали.
— Правильно! — похвалил я их сообразительность. — Ничем, кроме возможности сдохнуть особо неприятным образом!
Ребята продолжали молчать.
— Итак, все поняли, что и как нужно делать? — задал я вопрос. В ответ услышал бубнеж, который мог трактовать, как уверенное «да». — Тогда, вперед, но медленно! И смотрите себе под ноги! — я еще раз напомнил им.
Демис, заметив, что я за ним не пошел, а затеял разговор с ребятами, остановился и терпеливо меня ждал. У меня ведь не было светилки, а про открывшиеся мне новые возможности зрения, я его, естественно, просвещать не стал.
Идя к Демису и, проходя мимо одного из лучей пентаграммы, я не удержался и присел, чтобы получше разглядеть, что это за темные пятна в конце лучей. Видно было плохо, поэтому я попросил Демиса:
— Демис, а ну-ка, посвети мне!
Тот, молча, поднес светилку поближе к полу.
М-да! Действительно, черное пятно образовывало неправильный круг. Я осторожно протянул руку, потыкал пальцем в пятно и поднес его к глазам, чтобы лучше рассмотреть результат.
В принципе, я ничем не рисковал, потому что эти пятна не могли нести в себе никакой магии.
В результате, мой палец оказался чист, а пятно имело состав, отличный от пола, так как было мягким и немного упругим. Я немного подумал и, опять протянув руку, попытался пальцем подковырнуть этот круг.
— Ого! — вдруг услышал я над собой громкий шепот. — Там, в центре что-то есть!
А после загомонили возбужденные голоса ребят.
— Точно! Точно! Там что-то лежит! Нужно пойти, посмотреть! Отсюда совсем не видно!
Я так увлекся изучением пятна, что не заметил, как пацаны подошли совсем близко ко мне, и раздавшийся крик, хоть и шепотом, заставил меня вздрогнуть. Возможно, благодаря именно этому мне удалось сковырнуть достаточно большой кусок того, что образовывало черный круг! Я выпрямился, держа в руке это, не пойми что, как услышал чье-то самоубийственное предложение.
— Стоять! — громким шепотом буквально зарычал я. — Сдохните в мучениях, если заступите за черту!
Я рычал таким голосом, что испугался сам себя, что уж говорить о ребятах. Они замерли, как кролики перед удавом. Парни стояли, молча смотрели на меня, ожидая, судя по всему, команды.
Но я не мог так поступить с Демисом, поэтому повернулся к нему, чтобы мягко укорить:
— Демис, командуй своими ребятами сам, меня они не слушают! Ведь сказал им, что на линии пентаграммы даже наступать нельзя, не то, что заходить! Не прошло и пяти минут, как они уже решили сходить, посмотреть, что там такого в центре ее лежит!
Пока Демис, шепотом, распекал пацанов, я бесцеремонно отобрав у него светилку, изучал то, что мне удалось отковырять от пола. К моему разочарованию, в этом куске я опознал церезин — материал из которого очень часто изготавливают свечи.
Поднес кусок к носу и различил какой-то тонкий запах. Запах, а скорее, аромат, был приятным и немного кружил голову. Я быстренько убрал кусок церезина от лица и задумался.
Получается, что кто-то жег черные ароматизированные свечи! Кроме некромагии мне на ум ничего не приходило. Или некромантии? Вот ведь! А сестренка, Бирка которая, говорила, что их часто путают!
С другой стороны, какая сейчас разница, как это называется?! Если это то, о чем я думаю, то в центре пентаграммы лежит жертва! Мертвая жертва! Вот только сережка, которую я до недавнего времени так и сжимал в кулаке, никакого отклика не давала!
Это значит, что с очень большой вероятностью в центре пентаграммы — не она! Почему я не уверен полностью? Да потому что похитители могли сережки снять или они могли потеряться при похищении, короче, возможен вариант, что Диана и сережки находятся в разных местах! Поэтому совсем уж отрицать, что это она, я не могу.
Да, очень хочется подойти и посмотреть, кто же там все-таки лежит, но нельзя, а видимость — вообще никакая. То, что это человек можно лишь догадываться, потому что все, как в тумане, даже силуэта четкого нет, так, какая-то бесформенная куча! То, что невозможно увидеть, что, а точнее, кто там лежит, говорит о том, что пентаграмма все еще напитана магией.
Поэтому, мы просто ее обойдем, не трогая. Так, на всякий случай.
Демис уже закончил выяснять отношения с ребятами, забрал у меня светилку и опять возглавил шествие. Парни сзади шли молча, даже ничего не бурчали под нос.
Наверное из-за того, что мы шли медленно и все молчали, мы все, практически одновременно услышали какой-то тихий посторонний звук.
Кто-то, не спеша, но, не прячась, шел в нашем направлении! А звук, который мы все услышали, был ничем иным, как шарканьем ног по полу. Идущий явно не заморачивался поднятием ног.
— Демис! — прошептал я. — Выключи свою светилку! Быстро!
И, не слушая ответа, повернулся к ребятам, идущим вслед за мной.
— Все! Быстро! Выключите ваши светилки!
Пацаны даже не пошевелились.
— Ну?! — я уже даже не рычал, я орал шепотом!
— Раст! — окликнул меня за спиной Демис.
Я повернулся к нему, весьма раздраженный.
— Что?!
— Их невозможно выключить, — пояснил мне Демис. — Они одноразовые. Раз их зажгли, то они теперь будут светить, пока не иссякнет накопитель!
— Вот же! — чуть не взвыл я от такого невезения. Теперь точно незамеченными не останемся, кто бы и куда бы ни двигался!
Я не сомневался, что в полной темноте бывших каменоломен отствет наших светилок будет заметен издалека, и тот, кто сейчас движется в нашу сторону, как на лыжах, не отрывая ног от пола, даже если идет мимо, обязательно заглянет к нам, как говорится, на огонек. Полюбопытствует, так сказать, а что это мы тут делаем?