у и сон!
Я уже начал волноваться и пытался сообразить, что делать, когда эти темные феерверкеры разберут последнюю кучу! Пытаться прятаться за колоннами я даже не пробовал, опасаясь, что если эти и так не блещущие умом немертвые мертвые долбанут по ним, то свод просто обрушится! Им то — по фигу, они и так мертвы, а вот я могу не выжить!
Размышляя над этим вопросом, я укрылся за очередной кучей камней, в которую тут же прилетели два темных сгустка, но…
«Неужели выдыхаются? — мелькнула у меня радостная мысль, поскольку последствия удара были не такие сокрушительные, как раньше! — Живем!»
Не успел я обрадоваться, как мой слух уловил звук шагов. Кто тут мог шагать, когда кроме меня и этих зловредных мертвецов никого не было?! Я аккуратно высунул голову из-за кучи камней и тут же отпрянул назад, увидев летящий в меня темный огненный шар.
Новостей было две! Первая — плохая. Один из личей шел к моему убежищу, а второй его, как бы, прикрывал! Вторая — наоборот, хорошая! Фаербол, запущенный личем, сильно потерял в размере и летел гораздо медленнее, чем вначале!
«Ну, и чего делать?» — я привалился спиной к куче и усиленно ломал себе голову над этим простым вопросом. Встать и перебежать к следующей куче, я, конечно, мог, но где гарантия, что этот не ленивый лич не двинет за мной? А куч, между прочим, осталось всего четыре штуки! Так они меня быстро загонят и подогреют своим темным шариком! И я уверен, что это мне не понравится!
Все-таки, когда человек находится в опасности, его организм работает по-другому! Я сам не ожидал, но, глядя на кучи, у меня созрел план. Правду сказать, не ахти какой хороший, но надежда на успех была.
Начав его выполнять, я, не поднимаясь на ноги, на коленях, стараясь не попасться на глаза лихим неупокоенным, переполз за другую кучу камней, частично скрытую от них опорным столбом. Все так же, не вставая, пополз к другому ее краю и, улегшись на живот, аккуратно высунулся и стал наблюдать за действиями этих, на удивление живых мертвецов.
Неугомонный лич доковылял до того места, где я недавно прятался и, не обнаружив там меня, остановился и, судя по всему, задумался. Теперь все зависело от того, насколько правильно я предугадал его действия. Если он развернется и пошкандыбает обратно…
Нет! Ура! Постояв и подумав, неупокоенный побрел к следующей куче, но не к той, за которой я прятался, а к соседней, но та располагалась к нему чуть ближе, чем моя и чуть вбок. Быстро просчитав, как будет двигаться лич и как он подойдет у моей куче, я, осмотрев валяющиеся рядом камни, занял нужную мне позицию.
Не обнаружив меня за следующей кучей камней, лич поковылял к той, за которой прятался я. Я, заняв позицию, сидел и, можно сказать, не дышал, чтобы ненароком не выдать свое местоположение. Ориентировался я по звуку шагов. После того, как собрат этого неживого путешественника перестал швыряться своими темными горячими шариками, в подземелье установилась тишина, и в этой тишине я отчетливо слышал шаги неугомонного лича, пытающегося найти и сделать мне больно.
Когда шаги приблизились ко мне, я резко выпрямился, даже немного подпрыгнул, и со всего размаха влепил острым краем камня, который сжимал обеими руками, прямо по голове не в меру любознательного лича.
Ну, не знаю, то ли я настолько могуч, то ли мне просто повезло, но этот неупокоенный труп рухнул на пол, даже не мяукнув, а я, тоже упав рядом, почувствовал, что под моим руками что-то липкое, и это липкое, вроде как, течет.
Я быстро дернул их к себе и обнаружил, что они испачканы в каком-то серо-зеленом тягучем, как мед, веществе. Еще не поняв, что это такое, я брезгливо вытер их о плащ мертвеца и только после этого поднялся на ноги… чтобы тут же отпрыгнуть в сторону, уворачиваясь от пущенного в меня фаербола.
М-да, чувствую, что оставшийся лич сильно расстроен окончательной смертью своего собрата по ремеслу и отпраздновать мне это событие не даст! Мое мнение на этот счет укрепилось после того, как в меня полетел очередной фаербол.
Я обратил внимание, что фаерболы стали меньше размером и летели довольно медленно, так что я успевал от них уворачиваться, не включая свой, порядком разряженный щит. Да и паузы, нужно сказать, стали гораздо длиннее, видимо, он испытывал определенные трудности с набором манны. Некоторое время мы так и провели — он создавал фаербол и бросал его в меня, я — уворачивался и ждал, когда у него закончится заряд в накопителе.
Так продолжалось довольно долго, но мне это было выгодно, я ждал, когда придет, вызванная Демисом помощь, а вот лич потихонечку слабел. Его темные огненные шарики стали еще меньше и лететь они стали еще медленнее. По-видимому, он понял, что так никогда меня не достанет, потому что после очередного фаербола он покинул свое любимое место и пошел прямиком ко мне.
Я начал от него отходить, пытаясь сохранить это расстояние между нами, но зал был не настолько велик, а уходить из него было нельзя! Нужно было держать лича именно в этом зале, а то, если он отсюда вырвется… Не ровен час обнаружит зал с пентаграммой и нашими ребятами, которые сейчас без сознания… Вот поэтому я и кружил, стараясь не подпускать его к себе на близкое расстояние, чтобы у меня было время увернуться от фаербола, которые он, время от времени в меня запускал.
Так мы и играли с ним в догонялки — я подпускал его к себе, а потом отбегал на небольшое расстояние, и опять подпускал к себе. Единственная сложность — отбегать приходилось спиной вперед, чтобы засечь момент, когда этот противный мертвец швырнет в меня очередной свой горящий шарик.
М-да, вот как чувствовал, что добром это не кончится! В самый неподходящий момент, моя нога наступила на камень, он провернулся, я оступился и, не удержав равновесие, растянулся на полу.
Да, я упал грамотно, как меня учили отец и Зерт, но я упал! И в это время лич запустил в меня очередной фаербол! Неимоверным усилием, как-то изогнувшись, я все-таки смог избежать встречи с темным огнем, но встать я уже не успевал.
Я все равно попытался, но не успел. Лич поднял руку в красивом жесте, собираясь прикончить меня очередным фаерболом, а я, стоя на четвереньках, беспомощно смотрел на него и понимал, что встать просто не успею и уклониться тоже — расстояние было невелико.
Тут над головой что-то прошелестело, легкий ветерок шевельнул волосы на голове, и я с удивлением увидел, как большой, сияющий круг с палкой врезается в лича и его голова просто отскакивает от тела и катится к стене…
Глава 9
Я оглянулся на стены города, оставшиеся за спиной. М-да, несмотря на все, что мне довелось в этом городе испытать, я покидал его с непонятным чувством. Я немного печалился, потому что нашел здесь новых друзей, верных и отважных, и расставался с ними неохотно, а вот радовался я… Я радовался, что то издевательство, нет, я бы даже сказал глумление, которое отец с Зертом называли словом «учеба», наконец-то закончилось!
Вспомнив об этом, я непроизвольно вздрогнул и положил руку на рукоять меча. Отец, ехавший рядом со мной, заметил мой жест и многозначительно усмехнулся. Но промолчал. Зато Гром, на котором я ехал, почувствовал, что я вздрогнул, и возмущенно тряхнул головой.
Я наклонился и легонько почесал его голову между ушами. Не знаю почему, но он просто млел от этого. Вот и сейчас, он благодарно всхрапнул и его шаг стал таким плавным, что через некоторое время я поймал себя на том, что просто засыпаю, прямо сидя в седле!
Да! Если бы мне пару недель назад кто-нибудь сказал бы, что я могу заснуть в седле, я бы покрутил пальцем у виска и прекратил с ним общаться! Действительно, пусть с ним общаются маги-лекари, а вот когда его вылечат…
Так, я опять начал засыпать! Пускать Грома рысью, ломая строй, я не буду, а то у бати настроение не очень, и мне потом будет больно вспоминать о моей торопливости — ременную передачу знаний о правильном поведении отец, не то, чтобы практикует, но сегодня, как мне кажется, применит при первом же удобном случае! Почему? Так, я же говорю — настроение у него такое!
Злится он, что из города уехали позже, чем он рассчитывал, и в этом он отчасти винит меня. Нет, он признает, что я — молодец, что он на моем месте поступил бы точно так же…
Вот только он сейчас не на моем месте, а потому, если бы я не полез в это злосчастное подземелье, то и мы, глядишь, смогли бы уехать раньше! На мое замечание, что он сам себе противоречит, он только махнул рукой и тихо, так, чтобы я не слышал, выругался. А я все слышал! И, кстати, пока не забыл, я эти выражения записал на клочке бумажки и положил его в свою поясную сумку! На досуге выучу!
Я похлопал рукой по сумке, на всякий случай, убеждаясь, что она все еще со мной. А чего?! У меня в ней, знаете, сколько всего ценного лежит?! Ого-го! Нужно только разобраться с сумкой Путника, которая вчера вечером наконец-то сбросила старую привязку к барону — я увидел в глубине черного камня желтовато-красный огонек, действительно, отдаленно похожий на лепесток, но я бы сказал, что это больше похоже на язычок пламени!
Но не суть! Короче, увидев этот лепесток-язычок, я, недолго думая, дотянулся до ремня, достал нож и ткнул его кончиком себе в палец, а, выступившую из ранки кровь, щедро размазал и по ободку, как рассказывал Витор, и, на всякий случай, а вдруг он ошибся, весь камень тоже.
Моя кровь быстро впиталась, кстати, и в ободок, и в камень, по руке пробежала какая-то неприятная волна, породив за собой волну мурашек, и камень перстня вновь стал черным. Вот только разбираться с содержимым сумки я уже не стал — после очередного дня издевательств, мои глаза просто закрывались, и я все манипуляции с перстнем проводил, уже будучи в кровати.
Так что, изучением содержимого сумки Путника я рассчитывал заняться сегодня, но не судьба. Только я успел закончить завтрак, как в зал влетел сильно взбудораженный отец и громко сообщил, что через час мы выступаем из города.
— А куда? — поинтересовался я, но отец так на меня зыркнул, что я не стал дожидаться ответа, а счел за лучшее тихонечко свалить в нашу с Зертом комнату, собирать вещи, а разбираться с сумкой Путника придется позже, когда появится время. Вот только в дороге этого делать не хотелось бы, а значит, если мы все-таки едем домой, на что мне хочется надеяться, то разбираться с ней буду уже дома! Это будет здорово!