Я уже почти дошел до наших шатров, как откуда-то сбоку выскочила Иля.
— Раст, а ты где был?! — подбегая ко мне и хватая меня за руку, осведомилась малявка.
— Да, так, — вдруг смутился я, не зная, что ей ответить, а потом решил сказать правду. — В степь отходил. Нужно было. — Решил я сразу ответить и на следующий ее вопрос.
Малявка вдруг забежала вперед и встала прямо передо мной. Я остановился.
— Больно? — вдруг спросила она и, протянув руку, аккуратно пальчиками коснулась фингала под глазом.
«Ну, надо же, — поразился я, — а я в этой суматохе совсем забыл о нем!»
Я усмехнулся.
— Нет, Иля, не больно, — я был ей благодарен за участие и за те нотки волнения, что промелькнули в ее голосе. — Спасибо тебе.
— Это ты там, в степи так? — продолжала любопытствовать малявка.
— Да, — признался я, — представляешь, неудачно упал!
Ну, почти не соврал.
— Ага-ага! — насмешливо покачала головой моя несостоявшаяся будущая жена. — Так неудачно! — в ее голосе было столько скепсиса, что сразу становилось понятно, что она не поверила ни одному слову. — Бедненький! Надо же, так неудачно упал! И глаз подбил, и нос расквасил и… — она снова потянула руки к моей голове. Я отшатнулся.
— А что у тебя с губой? — буквально, воткнув свои маленькие кулачки себе в бока, продолжила дознаваться малявка.
— Э-э-э, прикусил! — абсолютно честно признался я.
— Угу! — Иля скептически поджала губы. — Значит, упал настолько неудачно, что — она вытянула руку перед собой и начала демонстративно загибать пальцы, — разбил нос, разбил глаз и прикусил губу! Так?
И она с возмущенным видом потрясла передо мной рукой с загнутыми пальцами.
— Так, — вздохнув, признал я, понимая, как глупо это звучит.
— Все ты врешь! — вдруг с каким-то ожесточением выкрикнула малявка. — Я скажу маме, чтобы за это она тебя не лечила, понятно?!
— Угу! — я виновато кивнул головой, но рассказывать правду все равно не собирался.
Малявка еще немного постояла передо мной, потом, тяжело вздохнув, опять взяла меня за руку.
— Ладно, пошли, горе мое, отведу тебя в твой шатер, да и прослежу, заодно, чтобы ты опять случайно не упал и не разбил себе еще что-нибудь!
Дошли до моего шатра мы быстро. Во время пути, малявка была подозрительно молчалива, а меня вдруг пробила мысль, что я, скорей всего, могу в любой момент вызвать из браслета того симпатичного котенка, чтобы немного поиграть с ним.
Я даже начал улыбаться, вспоминая свою возню с ним. А еще, подумалось мне, Иля точно будет в восторге от возможности поиграть с таким чудом! А потом, буквально через несколько шагов, моя улыбка резко пропала. Я просто подумал, что если этот котенок связан с тем ужасом, что был вначале… и представил, как, перед предвкушающей очередное развлечение малявкой, вдруг появляется не ласковый котенок, а такое… такое… У меня по спине даже струйка пота побежала!
Доведя меня до входа в мой шатер, Иля, вдруг став очень серьезной, прямо глядя мне в лицо, явно кого-то копируя, сказала:
— Раст, ты хороший мальчик, но у нас с тобой ничего не получится! Мы — разные! Так что, пойми и не обижайся!
При этом она выглядела настолько уморительно-серьезной, что я с трудом удерживался, чтобы не расхохотаться!
— Ладно! — я все еще давился смехом и боялся расхохотаться, поэтому говорил короткими фразами. — Я понял. Если скажешь, — я надул щеки, гася приступ смеха, — где можно умыться, — еще раз надул щеки, — обижаться не буду.
— Правда?! — оживилась и повеселела малявка. — Конечно, покажу! — она опять схватила меня за руку и потащила куда-то в сторону. — А ты и вправду не будешь обижаться? — она обернулась и посмотрела мне в лицо.
Я моментально согнал со своего лица улыбку и глубокомысленно кивнул.
— Ну, конечно, я же обещал!
Обрадованная малявка показала мне шатер в стойбище, где я могу сполоснуться или помыться, дождалась меня и, опять схватив меня за руку, проводила до входа в мой шатер.
— Слушай, Иля, а тебя мама не будет ругать, что так поздно, а ты где-то шлындаешь? — поинтересовался я.
— А? Нет! — малявка небрежно махнула рукой. — Она разрешила мне сегодня лечь спать попозже. Завтра, все равно, у нас ней занятий не будет, — пояснила мне моя собеседница, — с утра мама будет лечить того здоровенного орка, друга твоего папы, а потом, как она сказала:
— Орки, наверняка, по этому поводу закатят пир, и нам с тобой опять позаниматься не получится!
— Вот, — с самым серьезным видом продолжила моя сопровождающая, — поэтому она мне и разрешила сегодня лечь попозже и завтра поспать подольше, понял?
— А как же! — покивал я, уже стоя у входа в свой шатер. — Ну, ладно, Иль, пойду я, наверное, спать! Раз твоя мама лечить меня не будет, пойду хотя бы посплю, все не так больно будет!
Я уже собрался повернуться и пойти, как малявка вцепилась в мою руку.
— Раст, не обижайся! Я ей ничего не скажу! Просто, она говорила, что завтра будет очень тяжелый день и ей нужно успеть до завтра восстановиться! Твой перстень она отдала Слайну, чтобы он его зарядил. Кстати, когда я уходила тебя встречать, он его маме уже вернул!
— Слушай, — я зацепился за непонятную фразу, — а зачем ты собиралась идти меня встречать? И откуда ты узнала, где я?
— Ну, — малявка опустила голову и носком сапожка начала выписывать на земле разные кренделя, — я видела, как ты пошел в степь, а встречать тебя хотела так, на всякий случай.
— На всякий случай? — подняв бровь, переспросил я.
— Ага! — кивнула Иля. — Я видела, как после тебя, в ту же сторону прошел ученик шамана со своими дружками! Ну, вот я и заволновалась!
Она подняла голову.
— Я и дядьке Слайну сказала, но он просто махнул рукой и ответил, что все в порядке и ты вечером вернешься! Нет, я ему, конечно, поверила, но вот, на всякий случай…
Она опять опустила голову, и с каждым словом ее голос становился все тише и тише, и конец ее фразы я уже еле расслышал.
Я присел перед ней, погладил ее по голове, и когда она подняла лицо, улыбнулся и сказал:
— Ты все сделала правильно, спасибо тебе!
— Правда? — она повеселела.
— Правда! — я улыбнулся.
— Ну, я тогда побегу, а то мама, наверное, уже и вправду волнуется! — она улыбалась и смотрела на меня.
— Беги! — легко согласился я и, дождавшись, когда малявка скроется в своем шатре, тоже пошел спать.
Мелькнула было мысль все-таки разобраться с сумкой Путника, но день был суматошным и устал я прилично, поэтому плюнул на все и просто завалился спать. А что, разобраться с сумкой Путника время еще будет!
⁂
Ночью кошмары меня не мучили, и я отлично выспался. Когда я, зевая и потягиваясь, вышел из шатра, первое, что я увидел, это сидящий на земле, скрестив ноги, вчерашний задиристый орк, с фонарем под каждым глазом.
Я застыл, так и не закончив особенно сладкий зевок.
— Человечек, почему ты жив и что ты сделал с Туманным Стражем?! — орк пристально посмотрел на меня.
Глава 4
— Чего?! — я недоуменно уставился на орка. — С кем?
— Человечек, — тон орка стал насмешливо-снисходительным, — ты плохо слышишь или просто тупой?
«Ну, это уже вообще ни в какие ворота! Ни тебе „здрасте“, ни „с добрым утром!“» — я молча рассматривал все так же сидящего на земле орка. — «Интересно, он идиот по жизни или действует так по чьему-то приказу? Просто странно все это — вчера я ему нехило навалял, а сегодня он опять нарывается. Мало навалял или ему понравилось? Ох, чует мое сердце, неспроста все это!»
— Что молчишь, человечек? — орк презрительно скривился.
— Болит? — скорчив участливую физиономию, я пальцами аккуратно притронулся к фингалу под глазом. Он, видимо вспомнил о паре таких украшений на своем лице и насупился. — Если вчера не хватило, — вкрадчиво продолжил я, — сегодня могу зубы выбить, похоже, они тебе сильно жмут, или что-нибудь сломать, например, руку, — я немного помолчал, наблюдая за реакцией орка, а потом закончил. — И ногу.
Мое настроение, такое радостное с утра, начало стремительно портиться.
«Вот, урод! — потихоньку свирипел я. — И какого лешего его принесло с самого утра?! Пришел, понимаешь, и начал тут ежика на вы называть, как любит говорить отец. Ну, что, сначала, действительно, выбиваю зубы?!»
Я уже начал примеряться, как лучше ударить, уж очень удобно он сидел — ногу никуда задирать не надо, с подшага наберу хорошую скорость… Короче, если удар получится, то всю оставшуюся жизнь он будет кушать только жидкую пищу.
Видимо, мои намеренья не стали для орка тайной, потому что он вдруг сделал морду попроще и, подняв вверх руки, заверещал:
— Все, мир! Раст, прости, все осознал, больше не буду!
Я смотрел на него с подозрением.
— Что это сейчас здесь было и откуда ты знаешь мое имя? — ледяной тон очень хорошо отображал мое настроение, которое продолжало портиться.
— Да, ладно, не злись! — миролюбиво заметил орк. — Меня, кстати, зовут Блез.
— И? — настроение улучшаться не хотело.
— Ну, ты, наверное, знаешь, что я ученик шамана? — как-то неуверенно начал орк и посмотрел на меня. Я стоял, молчал и ждал продолжения.
Орк продолжал молча смотреть на меня. Он словно чего-то ждал. Чего? Да, пофиг! Нет у меня настроения загадки разгадывать!
— Да, пошел ты! — в сердцах бросил я. — Я голодный, еще не завтракал! Я есть хочу! — и двинулся туда, откуда до моего оголодавшего организма доносились аппетитные запахи, туда, где кормили завтраком.
— Я буду ждать тебя здесь! — бросил мне в спину неугомонный орк.
Я, не оборачиваясь, просто махнул рукой. Как понимать мой жест — я и сам затруднился бы сказать, но подумал, что решу во время завтрака, нужно ли мне общаться со вчерашним противником. В зависимости от моего решения, я и буду трактовать свой прощальный жест.
Завтрак закончился слишком быстро. Я смел все, что передо мной поставили, особо не обращая внимания на то, что ем — уж очень задумчив я был. Вопрос один — возвращаться к орку и его вопросу, или благополучно свалить на какое-то время. Плюсы были в обоих вариантах, впрочем, как и минусы.