– Ладно, я разберусь с этим, – вздохнула.
Впрочем, вряд ли мальчик воспримет мои слова так, как отреагировал бы на слова Дарнела. Но я могу, по крайней мере, принять его мать и показать, что сама не одобряю того, что устроили остальные обитатели замка. Сделаю это не для Адэны, а для ее сына.
– Скажи, пусть Адэна приходит. Я приму ее, – сообщила Кларе.
– Неужели собираетесь ее простить? – возмутилась служанка, но в ответ на мой холодный взгляд вздохнула. – Извините меня, моя леди. Я не хотела проявлять непочтительность. Просто как подумаю, что из-за этой гадины и вы, и лорд едва не умерли… – на глазах девушки выступили слезы. Шмыгнув носом, она продолжила: – Сама бы голыми руками убила!
Ее слова тронули, но я постаралась этого не показывать. Нельзя допускать произвола слуг в замке, пусть даже действуют они из благих побуждений. Не хочу новой трагедии, когда кто-то не выдержит издевательств и произойдет новое несчастье. Хуже всего, что пострадать с наибольшей вероятностью может ни в чем неповинный ребенок. Кто знает, какие там у инваргов правила чести. Вдруг Юлиан решит, что только его кровь может стереть грязное пятно с репутации отца и матери. Мало ли, что взбредет в голову импульсивному и горячему мальчику. Нет уж, пора завязывать с травлей Адэны!
– Надеюсь, я поступаю правильно, – вздохнула, когда Клара вышла из комнаты.
Посмотрела на продолжающего безмятежно спать мужа. За это время, несмотря на то, что кормили мы его только бульоном и травяным отваром, вливая в рот чуть ли не насильно, он начал выглядеть значительно лучше. Калеб сказал, что источник восстанавливается, пусть и не так быстро, как хотелось бы. А магическая энергия усиливает и так хорошую регенерацию инваргов. Буду надеяться, что не сегодня-завтра Дарнел очнется. Не хотелось бы, чтобы сразу после этого ему пришлось разбираться с теми проблемами, с какими я в состоянии справиться и сама.
Через некоторое время раздался стук в дверь. С непроницаемым лицом я наблюдала за тем, как в комнату входит Адэна. Женщина выглядела непривычно смирной. Куда только подевались дерзость и вызов во взгляде и каждом жесте? Одетая в скромное платье, со строгой прической, она казалась старше своих лет. Зеленые глаза смотрели настороженно и выжидательно. Так, словно ничего хорошего она от нашей встречи не ждала. Клара, которая явно хотела поприсутствовать при разговоре, словно надзиратель, осталась у двери.
– Ты можешь идти, Клара, – произнесла я, не обращая внимания на недовольное выражение на лице девушки.
– А если она на вас кинется? – попыталась возразить служанка.
– Ну, Адэна же не настолько глупа, правда? – хоть вопрос адресовался Кларе, смотрела я при этом на женщину. Та усмехнулась и кивнула. – Я позже позову тебя, Клара, – непререкаемым тоном сказала.
Девушка со вздохом вышла. Хотя, подозреваю, будет подслушивать под дверью. Ну да ладно! Все равно вряд ли Адэна скажет что-то секретное. А если действительно задумала недоброе, Клара отреагирует и придет на помощь.
– Ты просила принять тебя, – не став предлагать ей сесть, сухо обратилась к женщине.
– Можете радоваться, вы победили, – губы Адэны тронула кривая улыбка.
– Именно это ты хотела мне сказать? Я полагала, что хотя бы прощения попросишь.
– Скажите, вы любили кого-нибудь настолько сильно, что собственная судьба теряет значение? – будто не услышав, спросила женщина, не сводя с меня какого-то болезненно-сверкающего взгляда.
Я невольно посмотрела на спящего мужа. Неужели Адэна любит его так же сильно, как я? Потому и решилась на подобное? Рискнула всем ради призрачного шанса, что Дарнел снова ее к себе приблизит? Внутри шевельнулась ревность, пусть я и понимала, что это глупо. Своим поступком муж явственно показал, насколько сильны его чувства ко мне. Адэна – пройденный этап. И похоже, она и сама уже поняла это. Потому и пришла. Чтобы вернуть хотя бы крохи той жизни, что потеряла по собственной глупости.
– Любила. Вернее, люблю сейчас, – спокойно ответила я. – Но между нами есть одна большая разница. Я бы никогда не стала даже ради сохранения отношений с любимым причинять вред другим. Приняла бы его выбор, каким бы он ни был. И не вставала на пути у его счастья.
Адэна как-то странно улыбнулась.
– Понимаю. Надеюсь, и вы меня однажды поймете.
– Я надеюсь на обратное, – покачала головой.
– Да, вам повезло больше. Ваша любовь взаимна. Вот и все отличие.
– Честно говоря, не понимаю, к чему весь этот разговор. Думала, ты захочешь попросить о том, чтобы я приструнила слуг. Те ведь в последнее время сделали твою жизнь невыносимой.
– Полагаете, меня волнует отношение этих ничтожеств? – Адэна гордо вскинула голову.
– Тогда что тебя волнует?
– Сохранить хотя бы то, что у меня осталось, – глухо проговорила женщина. – Если нужно найти козла отпущения, пусть это буду я. Прикажите казнить меня, если без этого не обойтись. Мой сын не должен ходить с низко опущенной головой, боясь смотреть кому-то в глаза. И пусть у него хотя бы останется отец. Попросите лорда, когда он очнется, не наказывать Миларда слишком сурово. Пообещайте это, и вам больше не придется ожидать с моей стороны никакой подставы.
Совершенно обескураженная, я уставилась на Адэну. К тем чувствам, что она вызывала, сейчас невольно примешивалось уважение. Действительно сильная женщина! Готовая на многое ради тех, кого любит. Вовсе даже не сломленная, как я думала в начале разговора. Похоже, враждебность домочадцев воспринималась ею не более чем укусами мошек. Куда больше заботило то, как это воспринимает сын. Ради него она и пришла сюда, поборов гордость и неприязнь ко мне. Еще и за Миларда попросила. Это тоже невольно добавило ей плюсов в моих глазах.
– Я не вправе решать твою судьбу сама, – справившись с собой, произнесла. – А тем более отдавать приказы о казни. Но могу пообещать тебе, что и правда попробую смягчить гнев мужа по поводу Миларда. Ограничиться более щадящим наказанием.
– Поклянитесь в этом, – прищурилась Адэна.
– Клянусь, – откликнулась, ощущая смутное беспокойство.
Что-то во взгляде женщины тревожило. Но я не могла понять, что.
– Благодарю. Мне этого достаточно. Тогда и я клянусь вам в том, что больше не доставлю проблем.
Церемонно поклонившись на прощанье, Адэна вышла из комнаты. Я обескуражено смотрела ей вслед, не зная, что и думать об этом разговоре.
Отогнав назойливые мысли, вернулась к просмотру бумаг. Но то и дело отвлекалась от них. А перед глазами вновь и вновь вставало лицо Адэны. Что же меня так беспокоит? И сама не могла сказать.
Мало-помалу я все-таки сумела сосредоточиться на делах. Даже вздрогнула, когда часа через два в дверь забарабанили. Причем так, что у меня сердце едва ли не подпрыгнуло к груди.
– Войдите! – охрипшим голосом, предчувствуя что-то нехорошее, воскликнула.
В комнату вбежала взбудораженная Клара. Всплеснув руками, она смотрела на меня округлившимися глазами и пыталась отдышаться.
– Что случилось? – в нетерпении спросила я.
– Адэна! – наконец, выдохнула девушка, справившись с дыханием.
– Что?
– Она повесилась, леди Кэтрин! Представляете?! Юлиан ее нашел!
У меня все перед глазами поплыло от наплыва эмоций. Теперь уже я тяжело дышала, чувствуя, как грудь словно сдавило. В голове молнией пронеслось озарение. Я, наконец, поняла, что именно встревожило в глазах Адэны. Ее взгляд. Я уже такой видела. У Иланы, когда она говорила мне о том, что наилучшим исходом для себя видит уход из жизни. Проклятье! Ну почему не поняла раньше?!
Осознала вдруг, что вовсе не желала смерти этой женщины, пусть она и доставила мне немало проблем. А хуже всего становилось от осознания, какую боль сейчас испытывает ее сын.
– Пожалуйста, побудь с лордом! – сдавленно крикнула Кларе и ринулась прочь из комнаты.
Видела по пути шушукающихся слуг, явно обсуждающих произошедшее. На их лицах читались растерянность и даже чувство вины. Наверное, считали, что это они довели женщину до самоубийства. Только вот на самом деле все не так. Адэна своей смертью попыталась искупить вину. Сделала это ради сына. Слишком гордая, чтобы на самом деле попросить у меня помощи и избежать такого страшного выхода из ситуации.
Если бы я только знала!.. Нашла бы другой способ. Приструнила слуг. Отыскала бы верные слова, чтобы достучаться и до мужа, и до Юлиана. Но Адэна бы никогда не попросила. Пусть и не по рождению, но по духу она и впрямь была истинной кайной. Гордой, сильной, способный на неординарные поступки.
Венда перехватила меня у пристройки казармы, где располагались комнаты «предназначенных», обслуживающих воинов.
– Вы уже знаете, моя леди? – проговорила она напряженным голосом. – Нужно увести оттуда мальчика. На уговоры он не поддается. У меня сердце разрывается, когда смотрю на это. Может, у вас получится.
Чувствуя, как в горле застревает тяжелый ком, я кивнула.
– Попробую.
Вошла в помещение и без труда отыскала нужную комнату. У ее двери толпился народ, с жалостью поглядывая на кого-то, кто находился внутри. При моем появлении все расступились. Венда же начала их разгонять, сурово говоря, что нечего тут глазеть. Не на представлении!
Последнее я отметила лишь мельком. Могла видеть сейчас только поникшую спину мальчика, стоящего у постели, куда положили мертвую мать. Веревку уже сняли, но посиневшее лицо и следы на шее без труда говорили о том, что произошло.
Закрыв за собой дверь и отрезая нас от лишних свидетелей, подошла к Юлиану. Встав за его спиной, обняла за плечи. Мальчик повернул голову и посмотрел на меня абсолютно сухими, какими-то безжизненными глазами. У меня от этого взгляда мороз по коже пошел. Ребенок не должен смотреть вот так! Будто в его жизни больше нет никакого смысла. А от мысли, что и его не смогу удержать от необдуманных действий, сердце болезненно заныло.
– Я должен был ее защитить, – послышался пугающе-равнодушный голос.